Конан и слуги чародея - Поль Уинлоу

И еще Конана беспокоил Кивайдин. Чародей ни разу не напомнил о себе за все время их пути; однако киммериец не сомневался, что их враг отнюдь не мертв. Что-то подсказывало Конану - маг еще встанет у них поперек дороги; хорошо бы только, чтобы это случилось уже после того, как он, Конан, успеет вынести свое золото...

- Отсюда до храма - полдня пути, - оценивающе прищурился Терша, глядя вдаль. - Я бы оставил коня здесь, Конан...

- Интересно, а на чем же я вывезу свою добычу? - возразил киммериец, садясь в седло. - Если хочешь, то можешь добираться до храма сам, Терша.

Божок с потешным сомнением взглянул на свои короткие лапки - и без лишних слов вспрыгнул на протянутую руку Конана.

Взятая в Цхесте кобылка оказалась послушной и выносливой. Вот и сейчас, повинуясь направляющей ее сильной руке киммерийца, она шла неспешным шагом самым верхним краем поросли густого и жесткого остролистого кустарника, вдоль стены каменных обрывов. Серые башни взносились над головой, их вершины, казалось, доходили до самых облаков. Кругом царила глубокая тишь; внизу под легким ветром чуть заметно колыхалось зеленое море. И впервые за много дней Конан ощутил удивительное спокойствие, - словно разлитое в воздухе этой долины, оно властно вытесняло все кровавые и черные воспоминания, заставляя расслабиться напряженные, обхватившие эфес меча пальцы.

- Что ты чувствуешь, Терша? - шепотом обратился Конан к своему удивительному спутнику (по правде говоря, киммериец так и не привык к говорящему суслику, да еще вдобавок умеющему колдовать).

- Чистое дыхание Великого Ханумана! - чуть торжественно, однако тоже шепотом, отозвался божок. - Даже отравные испарения Черной Ипостаси не смогли одолеть эманации Истины!

Конан не знал, что такое "эманация"; впрочем, сейчас это было уже не важно. Мысленно киммериец пожелал Терше попасться на зуб лисице или степному орлу за неумеренную восторженность.

- Ты что, не чуешь, где эти ваши слуги Черной Ипостаси?!

- Нет, - смутился божок. - Но они наверняка в храме! Где же им еще быть? Откуда им знать, что мы должны пожаловать?

Киммериец хмыкнул. У него было свое мнение по этому поводу. Как правило, служители всяких Черных Демонов, Ипостасей, Колдунов и прочей нечисти обнаруживали удивительную прозорливость и почему-то оказывались в таких местах, где их уж никак не должно было быть.

Лошадь Конана осторожно ступала по узкой тропке, вившейся вдоль неприступного обрыва. Дно долины скрывал густой лес; время от времени среди зарослей сверкала серебристая лента речки. Нигде никаких руин, никаких дымов - девственные джунгли. Конан уже засомневался даже, отыщут ли они вообще хоть что-нибудь, как неожиданно увидел кольцо коричневых развалин, почти поглощенных стремительно наступавшим лесом. Киммериец резко натянул поводья, соскальзывая с седла в траву.

Чуть ниже и правее него, на склоне горы виднелось широкое кольцо высоких коричневых колонн; меж ними громоздились бесформенные груды обломков, среди которых поднималась молодая поросль, однако она выглядела совсем уж молодой - на глаз лет шесть-семь, не больше.

- Храм! - страшным шепотом сообщил Терша. Тело божка била крупная дрожь.

- Это? - фыркнул Конан. - Да это ж какой-то погреб, вот и все! Между здешними колоннами и десять человек не встанет! Что ж за храм-то такой?

- Тайный, тайный, от всех сокрытый храм... - нараспев, точно завороженный, проговорил Терша, неотрывно глядя черными глазками-бусинками на кольцо руин. - Здесь никогда не собиралось много народа. Размышляющий Хануман не нуждается в коленопреклоненных толпах.

- А где вход? - прежним шепотом осведомился киммериец. - Наверняка ведь нужно будет идти в подземелья?

- Вход должен быть в самой середине Колонного предела... - пробормотал Терша, правда, без особой уверенности. - Я никогда не был здесь...

- И ждать нас будут именно внизу?

- Наверное...

- Наверное... А где вся твоя магия? Ты что, стал обыкновенным сусликом? - не удержался Конан.

- Я слуга великого Ханумана... - чуть не плача, ответил несчастный божок. - Здесь, в священном месте, только он властен творить чародейства!

Киммериец вполголоса выругался. Кром разорвал бы этого божка-неудачника! Толку никакого...

Оставив лошадь привязанной к толстому, выпиравшему из каменистой земли корню, Конан и Терша со всеми мыслимыми предосторожностями спустились к кольцу коричневых колонн. Все оставалось спокойным. Беспечно перекликались лесные птахи.

Руины не показались Конану хоть сколько-нибудь интересными. Колонны как колонны, обломки как обломки - сколько ему встречалось таких! Терша тут же принялся шнырять взад-вперед по камням, отыскивая обещанный им киммерийцу вход; на взгляд Конана, рухнувшие плиты лежали настолько плотно, что между ними не проскользнула бы и мышь.

Он попытался, вслед за божком, заглянуть под камни - бесполезно. В некотором недоумении Конан попытался даже подсунуть под одну из плит свой меч, когда внезапно услыхал тихое, но злобное шипение:

- Ни с места, и брось свою железяку, великан!

В подтверждение сказанному над плечом Конана коротко свистнула стрела, с коротким треском сломавшаяся об одну из колонн. Это было предупреждением шелохнись только, и мы в один миг утыкаем тебя стрелами...

Не разгибаясь и не выпуская из руки клинка, Конан медленно повернул голову. Кольцо колонн окружало десятка три низкорослых лучников в старых, изодранных черных одеждах. Самый высокий из них ростом был едва по локоть Конану; однако сейчас колоссальное преимущество киммерийца в силе не имело никакого значения - на него в упор было направлено три десятка холодно блистающих наконечников. Терша бесшумно юркнул в какую-то дыру; его так никто и не заметил.

Глава 7.

Конан со вздохом выпрямился, подняв над головой руки. Когда в тебя целится три десятка лучников, лучше не совершать резких движений. Пусть подойдут поближе - тогда мы еще посмотрим, кто тут из нас двоих бросит свою железяку...

Однако командир стрелков оказался далеко не так глуп, как хотелось бы Конану.

- Раздевайся! - услыхал он следующую команду. Из рядов облаченных в черное тряпье стрелков вышел их предводитель - хромой, невысокий, узкоглазый и узколицый: казалось, череп его зажимали в тисках, нарочно стараясь придать ему вытянутую форму. Заостренную макушку едва прикрывали редкие и сальные черные волосы; между них просвечивала бледная, как у трупа, кожа - зрелище оказалось весьма и весьма неаппетитным.

- Катись ты... - равнодушно ответствовал ему Конан по-вендийски. Он не раз бывал в подобных ситуациях и знал, что если бы у стражников был приказ убить его, они бы не стали разводить разговоры. Одна хорошо нацеленная стрела из-за укрытия... А раз они не поленились окружить его и завести свои дурацкие разговоры - значит, он нужен им живым. Киммериец собрался в комок, готовясь прыгнуть, - если не останется другого выхода.