Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского - Валерий Прокофьев

Английский дипломат, который стал свидетелем этой зверской расправы, пройдя пограничный контроль, туг же приехал в советское посольство. Там он заявил, что не разделяет наших идеологических концепций и нашей политики в Конго, но считает своим долгом рассказать о случившемся и выразить возмущение поведением конголезских властей.

Далее события развивались следующим образом. По линии МИД и разведки в Москву были немедленно направлены сообщения о случившемся. Советский посол связался с президентом Касавабу, который пообещал дать команду и к утру освободить дипломатов. Но все говорило о том, что и сам президент уже не контролировал ситуацию в связи с очередным военным переворотом, осуществленным Мобуту.

Ночью в камеру, в которой находились Воронин и Мякотных, ворвалась группа пьяных солдат. Ими командовал лично Мобуту. Он был тоже навеселе. Советских дипломатов в очередной раз избили, вытащили в тюремный двор и поставили к стенке. Мобуту потребовал от них признания в участии в антиправительственном коммунистическом заговоре. Иначе — расстрел. Он отдал команду солдатам, те вскинули винтовки. Но тут появляется начальник конголезской службы безопасности и о чем-то долго беседует с Мобуту. Последний отдает команду увести пленников в камеру.

С утра допросы возобновились. Теперь их вела группа лиц, среди которых угадывались американцы. Изменился и характер вопросов. Они стали жестче, конкретнее. Но их смысл был один — заставить признаться в существовании антиправительственного заговора, нити которого тянутся в советское посольство.

Докладывая обстановку в Центр, резидентура сделала вывод, что антисоветская кампания носит исключительно политический характер и не базируется на каких-либо конкретных фактах ее разведывательной деятельности.

К полудню советского посла пригласили в МИД, где вручили ноту, объявляющую весь персонал посольства персонами нон грата и предложили всему составу посольства покинуть страну в течение 48 часов.

Воронин продолжал мужественно сопротивляться беспочвенным нападкам допрашивавших его сотрудников службы безопасности. Он заявил, что выполнял в Браззавиле поручения посла по поддержанию связи с людьми, которые еще совсем недавно входили в состав конголезского правительства.

Проводившие допрос явно были не готовы к такому отпору. Вечером Воронина и Мякотных увезли на аэродром, посадили в самолет и выслали из страны. Оба были покрыты синяками и кровоподтеками, на них была разорвана одежда. Воронин к тому же был босиком. Перед высылкой дипломатам предложили поменять «сибирскую ссылку» на «прелести» западного мира, на что Мякотных ответил, что уже имел возможность испытать эти «прелести» на своей спине.

Вскоре после выдворения советского посольства из Конго Мобуту совершил очередной военный переворот и на долгие годы установил режим единоличной военной диктатуры.

Из приведенных примеров видно, какими трудными оказались для советской внешней разведки первые шаги в этой африканской стране. Но правильные действия руководства ПГУ, хороший подбор кадров, выдержка и хладнокровие сотрудников резидентуры способствовали выполнению задач, поставленных перед разведкой в данном регионе.

Однако все же самым острым в годы холодной войны оказался Карибский ракетный кризис 1962 года, который поставил человечество на грань ядерной катастрофы.

Спустя более чем четыре десятилетия после кризиса, когда появилась возможность ознакомиться с ранее недоступными документами, стало очевидно, как близко мир находился у пропасти, грозившей третьей мировой войной и уничтожением человечества.

Кризис продолжался тринадцать дней — с 16 октября 1962 года, когда президенту Кеннеди было доложено об обнаружении советских ракет на Кубе, по 28 октября, когда было достигнуто принципиальное компромиссное решение об его урегулировании. Но для руководства внешней разведки и для сотрудников посольства в Вашингтоне самыми напряженными были семь дней и ночей — с того момента, когда вечером 22 октября президент США поведал миру об «обнаружении советских ракет» на Кубе.

До настоящего времени Карибский кризис по-прежнему остается предметом дискуссий и углубленного изучения учеными —историками, психологами, политиками, дипломатами и военными.

Важная роль в урегулировании кризиса принадлежала резиденту советской внешней разведки в Вашингтоне Александру Семеновичу Феклисову.

А.С. Феклисов родился 9 марта 1914 года в Москве у Рогожской заставы, на Рабочей улице, в семье железнодорожного стрелочника. В 1922 году Александр пошел в железнодорожную школу-семилетку. После семилетки поступил в фабрично-заводское училище при заводе имени Войтовича, где учился на слесаря по ремонту паровозов. После окончания ФЗУ работал помощником машиниста на паровозе. В 1930 году поступил учиться на годичные курсы по подготовке в Московский институт инженеров связи, одновременно работал на заводе.

После окончания института в 1939 году был приглашен на работу во внешнюю разведку органов госбезопасности. В январе 1941 года командирован в США в качестве оперативного сотрудника нью-йоркской резидентуры по линии научно-технической разведки. Активно работал по проблеме атомного оружия. В 1947—1950 годах находился на руководящей работе в лондонской резидентуре. С 1960 по 1964 год возглавлял резидентуру в Вашингтоне. Принимал непосредственное участие в разрешении карибского ракетно-ядерного кризиса 1962 года.

За заслуги в разведывательной работе полковник Феклисов награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «Знак Почета», многими медалями, а также нагрудными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке».

В 1974 году Феклисов вышел в отставку по возрасту. Является автором нескольких книг о деятельности внешней разведки. В 1996 году удостоен звания Героя Российской Федерации.

Скончался Александр Семенович 26 октября 2007 года.

В своей книге «Признание разведчика» Феклисов следующим образом рассказал о развитии Карибского кризиса:

«Пришедший к власти в США в январе 1960 года президент Джон Кеннеди уже через три месяца предпринял попытку свергнуть кубинское революционное правительство во главе с Фиделем Кастро. Он санкционировал вторжение на остров пятнадцатитысячной армии наемников из числа кубинских контрреволюционеров, подготовленных и вооруженных ЦРУ США. Эта попытка оказалась неудачной. Однако Кеннеди не отказался от своих планов. Он жаждал реванша, и по его указанию ЦРУ и Пентагон начали осуществлять широкую программу мероприятий по ликвидации кубинской революции, которые включали экономическую блокаду, террористические акты, проведение разведывательно-диверсионных операций.

В целях предотвращения свержения правительства Кастро Советский Союз стал оказывать усиленную экономическую и военную помощь Кубе, в том числе ракетной техникой.

Разведывательные службы США вели непрерывное и тщательное наблюдение за всеми поставками на Кубу, в первую очередь — из СССР. 14 октября 1962 года американский разведывательный самолет зафиксировал строительство на острове пусковых ракетных установок, которые, по мнению американских специалистов, могли быть использованы для нанесения ракетно-ядерного удара по восточному побережью США в случае американского вторжения на Кубу.

Реакция Белого дома была незамедлительной. Был создан специальный комитет, в задачу которого входила разработка мероприятий по устранению ракетной угрозы со стороны Кубы. На усмотрение президента США были представлены следующие альтернативные решения: вторжение на Кубу; уничтожение ракетных установок бомбардировкой с воздуха; блокада острова; ведение секретных переговоров с Хрущевым по дипломатическим каналам; обсуждение проблемы в ООН.

Комитет рекомендовал президенту вначале принять третий вариант — установить блокаду Кубы. В воскресенье 21 октября под руководством президента заседал его кабинет вместе с руководством Пентагона. А в понедельник, 22 октября, из Москвы пришло срочное указание: выяснить характер вопросов, обсуждавшихся в Белом доме. В этой связи все сотрудники резидентуры были нацелены на добывание информации от своих связей.

Меня неожиданно пригласил на ленч Джон Скали — известный внешнеполитический обозреватель телевидения, который поддерживал хорошие отношения с госсекретарем Дином Раском. Перед уходом из ресторана Скали сказал, что в 7 часов вечера президент Кеннеди выступит с важным обращением к американскому народу, в котором он объявит меры, принятые правительством США против Советского Союза и Кубы.

В своем выступлении президент объявил: о введении строгого морского карантина (то есть блокады) Кубы; о приведении в состояние боевой готовности вооруженных сил США; о внесении в Совет Безопасности ООН резолюции, требующей, чтобы СССР демонтировал пусковые установки для ракет среднего радиуса действия и вывез их с Кубы.