Правила чужой игры - Алексей Фомичев

– Угу.

Опять странное спокойствие, словно мы говорим о вкусе арбузов. Или он ничего другого не ожидал?

Дорич посмотрел, как бойцы уносят амуницию и оружие в оружейку, ткнул пальцем в фанерный щит, тронув вмятину от шарика.

– Что за отверстия в щите?

– Имитация окон, проемов и дверей. Мы отрабатываем работу в помещении. Штурм, оборону, осмотр, захват помещений.

Комиссар кивнул, медленно пошел к машине. Я шагал рядом, гадая, в чем причина его внимания ко мне. Что‑то накопал из прошлого? Но что? И почему не арестовывает?..

Мы подошли к «маногу», водитель увидел начальство и завел мотор. Дорич неожиданно повернулся:

– Что за идеи относительно действий в Зоне?

Я на миг опешил, поражаясь осведомленности комиссара.

Неуверенно проговорил:

– Так… надо менять подход к системе работы против боевиков. Хватит сидеть в обороне, пора самим наносить удары… Там, где они не ждут. У них дома.

– Так‑так…

«Караджич, блин, – соображал я. – Ну, лейтенант!.. Разболтал…»

– И как это будет выглядеть? Ты прикинул?

– Нет… то есть да… Пока в голове.

– Оформи и отдай мне. Я буду здесь через несколько дней. Успеешь?

– Да…

Он протянул мне руку и сел в машину. Я с некоторым обалдением смотрел вслед крытому «маногу», ошарашенный столь странным поворотом разговора.

«С его подачи Караджич завел разговор. Обстановку и мое настроение выяснял. Только для чего? Что замыслил большой начальник? И почему я попал в сферу внимания комиссара полиции, за какие грехи или заслуги? Загадка…»

Не придя к какому‑либо решению, я подождал своих парней, и мы поехали на базу. Отдыхать.

…На следующее утро Лабедин непонятно с чего изменил график дежурств. В результате мы вместо выходного вновь засели на базе, Ральф с отделением получил выходной, а Норин опять угодил на патрулирование.

Что руководило лейтенантом, когда тот менял очередность, – тайна за семью печатями. Я молча выслушал приказ, переглянулся с Ральфом и ответил:

– Есть.

– Есть, – повторил Ральф.

– Идите, – ожег меня взглядом Лабедин.

Мы вышли из здания и встали около старой беседки. У ворот третье отделение садилось на БТР. Ральфовы парни топали к лужайке, оживленно разговаривая.

– Не с той ноги встал, что ли? Или перепил?

– Он не пьет. – Я расстегнул куртку до пояса, подставляя грудь и живот слабому ветерку.. – Репутацию бережет.

– В гробу я видел его репутацию. Это мне теперь завтра на дежурство, а я с подружкой договорился. Все к черту летит. Да! – Он хлопнул себя по лбу. – Чего тебя вчера комиссар искал?

– Ты откуда знаешь?

– Так он при мне Норина спрашивал. Тот и сказал. А потом бегом к Лабедину докладывать. Видел бы ты его рожу.

Я усмехнулся. Столь пристальное внимание к подчиненному, с которым и так плохие отношения, лейтенанту не по нраву. Вдруг решу подсидеть его?..

– Хрен с ним.

– С ним – да, – согласился Ральф. – А мне теперь встречу отменять… ба, к нам гости! Наш несчастный собрат по оружию.

Я обернулся. От здания к нам шел Норин в полном снаряжении: автомат на плече, разгрузка, радиостанция выглядывает из кармашка.

– Сочувствуем горю.

– Ничего, нормально. – Норин изогнул тонкие губы в усмешке. – Послужим Родине внеурочно.

Командир третьего отделения Мирослав Норин был среднего роста, худощавый, подвижный, с мелкими чертами лица и глубоко посаженными маленькими почти бесцветными глазками. На смуглом лице выделялся только нос. Прямой, немного длиннее нормы. Этот нос он любил совать во все дырки, желая узнать, о чем говорят бойцы. Услышанное Норин докладывал лейтенанту, которого слушал беспрекословно. Особым уважением бойцов он не пользовался, но это его волновало мало. Главное, к нему благоволил Лабедин.

– О чем разговор, парни?

– Так. Трем о сосках. Какие лучше в постели: блондинки или с татуировками.

Норин растянул тонкие губы в усмешке.

– Лучше те, что дешевле.

– Верно, – кивнул Ральф. – Можешь поделиться этой мыслью с лейтенантом, он оценит.

Я незаметно ткнул того в ногу, но он продолжал беспечно скалить зубы. Норин перевел водянистые глаза с меня на Ральфа, кашлянул.

– Ну, бывайте, парни! Нам пора.

– Желаем успеха. – Ральф помахал ему рукой, потом повернул ладонь и поднял средний палец, согнув остальные.

– Чего задираешь? Доложит Лабедину.

– Да хрен с ним. Терпеть не могу крысиную рожу. Лижет задницу в надежде сделать карьеру шестерки.

– Пусть. Ему не обломится. Лабедин такой же мудак, но не настолько дурной, чтобы пригреть этого пристебая.

– Верно, – вздохнул Ральф. – Ладно, потопал я. Может, уговорю подружку на сегодня.

– Ни пуха.

– К черту, к черту, – пробурчал Ральф, направляясь к воротам. – К нему самому…

До обеда я успел провести два занятия: фехтование и тактику, а после дал парням отдых. Очередной антициклон встал над городом, разогнав немногочисленные облака, и ударил по земле солнечным кулаком сорокаградусной жары. По такой погоде мозги плавились не хуже асфальта, и проводить тренировки было настоящей пыткой.

Отделение засело в зале, благо здесь работали два кондиционера да в углу журчал самодельный водопад. Из десятилитровой кастрюли широким потоком в таз низвергалась вода и потом по шлангу через насос шла обратно в кастрюлю. Эстетика на уровне пещерного века, зато эффект превосходный. Прохлада, сдобренная влагой.

Отделение развлекало себя как могло. Арнольд, Буен и Димид резались в покер, Гнат смотрел телевизор, поглощая попкорн. Свен и Влад вслух читали газеты, отыскивая политические новости, и комментировали их. Комментарии по большей части были нецензурными.

Я, как и положено командиру, надзирал за процессом, то есть сидел на подоконнике, не спеша уничтожая запасы пепси‑колы из холодильника и оглядывая воинство. Импортная шипучка была одной температуры со льдом и оттого вдвойне вкусной.

– Искоренение коррупции в своих рядах – основная задача полиции на сегодня, – цитировал Влад и добавлял от себя: – А прочая мелочь вроде бандитов, воров и боевиков Зоны – ерунда, не достойная внимания. Бей своих, чтобы чужие боялись.

– Бей всех, кто берет и не делится, – вторил ему Свен, листая газету в поисках новой сенсации. – И вообще, липкие руки, сгоревшее сердце и отмороженные мозги – главная сила полиции!

Я фыркнул, одним глотком наполовину опустошил бутылку и вытер губы. Хорошо. Влад между тем продолжал:

– Новое правительство намерено пересмотреть взгляды на проблему Зоны и мятежных территорий. Двадцатилетнее затишье не должно никого успокаивать.

– Правильно. Хватит торговать с ними исподтишка. Пора честно и открыто ввозить наркотики в страну. А то довели народ, покупают дурь в подворотне. Даешь нормальный сервис и высококачественное обслуживание всем «нарикам», «дурикам» и прочим «ширанутым». Полный «баян» и широкую дорожку[7]!