Обретенная - Сергей Плотников

— Мама! — Едва за женщиной и девушкой закрывается дверь моей каюты, на них, прямо в коридоре, налетает двойной вихрь: почувствовали и примчались. Дети уже в курсе — данные медисследования с комментариями я сразу же переслал на их терминалы, так что время ознакомится и переварить новости у Гора и Лиссы было. Переварили. Обсудили (просмотрел «заседание» в каюте капитана отдельными кусками) — и захотели добавки. Ната и Натана, притиснутые друг к другу детскими, но отнюдь не слабыми ручками кисло переглянулись… и сдались. Брат и сестра, с восхитившей меня непосредственностью, даже не думали делить маму в новом, двойном обличии. Ну была одна мама, а теперь её две — ну не круто ли? Небольшая заминка иногда случалась только при персональном обращении: абсолютно счастливые мелкие устроили настоящий перекрёстный допрос, пытаясь (довольно бессистемно, правда) понять, что мама помнит вместе, а что — раздельно, закономерно запутались… и перешли к выяснению — в чём же мама крута. Мама-настоящий штурмовик очень импонировала Егору, тогда как мама-капитан ВКФ очень-очень нравилась талантливой в сенсорике и мелких манипуляциях в пси Ваське.

У меня промелькнула подспудная мысль, что так, как получилось — действительно удобнее… ага, и замелькали другие мысли. Те, которые вчера энтузиазма не вызывали по причине усталости. Пришлось срочно их давить и натягивать эмосферу: катер, даже такой большой как «Гордость» насквозь просматривается Егором, что уж говорить про Нат. Я лучше сам себе лоб о стену разобью, чем полезу к одной из версий (о, вот хорошее слово!) своей жены с подкатами на счет секса: эта их встреча и так жесточайший стресс, а если ещё и я подолью масла в огонь, надавив на простую физиологию… нет уж. Я не знаю, как бы я пережил, если бы со мной сотворили подобное, а тут… Тем более выбирать я не собираюсь: они обе — моя жена, как бы это странно не звучало. Обе — моя Ната. Мою любовь, как ни старайся, разрезать на части не получится. И от того, что я нашёл несколько больше, чем ожидал — вот уж точно не собираюсь страдать. Я не дурнее собственных детей. А с сексом всё решится, как и со всем остальным — чтобы мы, да не разобрались? Просто — нужно время… надеюсь, только время. А я пока потерплю — обходился же как-то два года? Хотя… так, вот про это тоже лучше не вспоминать: я был уверен, что Ната — мертва, но понимание объективных предпосылок само по себе не сделает знание о фактических изменах приятным…

Немного подумав, я отправил всем сообщение через локальную сеть катера и пошёл в направление отметок Натаны и дочери. Можно было просто транслировать соответствующее ощущение через эмосферу — не считая Тай, я единственный не-псионик на борту, но как раз мехна мне тоже была нужна. Время держать семейный совет — и участвовать будут все причастные. Может и рано, конечно, может, нужно было дать всем выдохнуть спокойно и хорошенько покопаться в себе… но девятнадцать дней — это реально мало. По выходу из гипера я уже должен буду точно знать, что мы будем делать дальше, предельно чётко. Ну и самокопания проводить лучше тогда, когда знаешь, что нужно в себе раскопать — не без того. Пускать события на самотёк? Враги от нас такого подарка не дождутся. А врагов, надо признать, у нас в достатке… пока.

17

Столовая, совмещённая с камбузом, на структурной схеме корабля пафосно помеченная как трапезный зал, на самом деле оказалась помещением небольшим. Мало того, предыдущий владелец «доработал» помещение, выкинув ранее существовавшую полуперегородку между зоной готовки пищи и зоной питания, выиграв таким образом место для установки столов, сидений без спинок и… ну пусть будет — кухонного комбайна. На «автоповара» шкаф, предназначенный для одновременного автоматизированного приготовления из стандартных рационов длительного хранения тридцати порций горячей пищи, не тянул. «Впихнуть невпихуемое», в общем и целом, получилось, вот только свободного места в помещении практически не осталось, да и знаменитый «имперский дизайн» оказался попорчен типовыми безликими столешницами и табуретками. Правда, мебель оказалась складной — это Вася и Натана уже выяснили, освободив себе пространство у кухонного оборудования и занявшись готовкой. Н-да, похоже, рем Даж считал ниже своего достоинства питаться «из общего котла» — иначе зачем такое количество «натуральных» продуктов и полноценные плита, мойка, посуда? Я попытался представить себе мысли человека, назвавшего свой корабль «Гордостью», а тесную столовку — «залом»… что-то не вяжется. Тут вдруг на меня словно снизошло озарение, и я громко фыркнул, отвлекая Натану и Василису от возни с продуктами. Бож-же! Это чмо, то есть, я хотел сказать аристократ, не иначе как представлял себя обитателем древнего замка — с поправкой на временной сдвиг, капитаном морского корабля, например, или старинного, не умеющего толком уходить в гипер корабля из статичных «глупых» материалов, который нужно было целиком обслуживать ручками экипажа и дистанционно управляемыми роботами, и не дай бог какую мелочь упустить — всем трындец настанет. А ведь вроде взрослый человек… был. Да ещё и из рода, связанного с разработкой передовых технологий для космоса. Вот уж воистину — чужая душа потёмки!

— Папа ржёт над этим твоим Гартом, — «перевела», не сумевшей расшифровать мои эмоции Натане, Лисса. Мелкая была абсолютно довольна жизнью и явно расслабилась, отрываясь за предыдущие месяцы напряжения и тревог. Одёргивать Васю я не стал — у неё сейчас в голове сплошной позитив: семья наконец-то вся вместе, из школы сбежали, впереди приключения… ещё хватит поводов испортить настроение, и скоро. — Только не понимаю, почему.

— Отряд из преданных слуг-воинов, совместные трапезы с сюзереном во главе стола… рыцарь круглого стола прям, — я обвел рукой помещение, старательно не замечая, как у любимой дрогнуло лицо при упоминании убитого супруга. Хотя, судя по скупым эпитетам, которыми женщина чуть украсила короткий рассказ о перипетиях своей жизни на Корне, она бы его сама с удовольствием грохнула ещё раз.

— Нихерасе романтик! — притворно округлила глаза дочь и пихнула маму локтем. — Ма, а он тебе предложение стоя на колене делал?

Я в первый раз в жизни увидел, чтобы человек так стремительно краснел, глядя на меня. Тут я натурально вздрогнул: такой свою женщину я лицезреть решительно не хотел. Виновато-затравленный взгляд… скажем так, по моему скромному мнению, любимой совершенно не шёл. Судя по всему, эмоции сдержать жене не удалось, потому как Вася тоже вздрогнула как от удара и со всей дури залепила сама себе ладонью по губам:

— Мам! Прости! Прости пожалуйста! Я не хотела такое говорить!

Светловолосая красавица только погладила дочь по макушке — явно через силу, и отвернулась. Чёрт! Похоже, придётся применять тяжелое вооружение. Сделав вытаращившей глаза мелкой знак «а ну отвернись», я подшагнул и решительно притянул к себе Натану, заставляя посмотреть на себя — и без лишних слов… гм, впился ей в губы жадным поцелуем, ненадолго отпуская самоконтроль. Надо сказать, что этим простым действием я сделал множество открытий: целуется Натана значительно лучше, гм, самой себя в другой версии, правда, заметно менее страстно. Да и формы этого тела несколько отличаются от сильной, спортивной и подтянутой Наты — понятно в какую сторону. Почувствовал я это прямо сразу — благо женщина была всё в том же платье, что и вчера, лишь дополнила свою экипировку фартуком. Ммм… Вот теперь покраснение было правильным — румянец на щеках и чуть «поплывший» взгляд… который мгновенно стал острым и жёстким, когда Натана разглядела что-то у меня за спиной. Точнее, кого-то.

— Ва-ау! — прокомментировал Егор от дверей и немедленно подавился словами под бешеным взглядом сестры.

— А… мы… вернёмся через десять минут! — скороговоркой выпалила дочь, выталкивая стормозившего брата в дверной проём… мимо стоящей с хмурым видом Наты. — Нам там надо… одно дело!

М-мать… сам же себе зарок дал не предпринимать ничего такого, пока всё не уляжется хотя бы частично. Какое счастье, что моя жена — псионик, аналогичная сцена с неодарёнными женщинами привела бы, как минимум, к оплеухе и долгому оправдыванию — но всё равно осадочек бы остался. А тут — наверняка девушка расшифровала эмоции своей… гм, второй половины и мои, и поняла, зачем я это сделал. Впрочем, нарваться на пощёчину можно было и сейчас — достаточно просто полезть с поцелуями к темноволосой с красной прядкой версии жены. Потому что одно дело — понять, а другое дело — принять. Так что я просто отошёл на равное от обеих расстояние и прислонился к стене. «Красноголовая», помедлив, сделала шаг внутрь «трапезного зала», позволяя дверям за спиной закрыться. Всё так же в молчании, всё так же тяжело глядя на ту, кто была ей ближе, чем сестра. Натана на Нату смотрела с откровенным вызовом. Минуту я просто молчал, но потом, видя, что ситуация не меняется, с нажимом произнёс, вкладывая в слова всю уверенность, которую испытывал: