Классические мифы Греции и Рима - Генрих Штолль

Так он воскликнул: бедный, не знал, кого умолять надлежало. Тронут был Аполлон сребролукий мольбою отрока, но уже поздно: не вернуть ему страды роковой. Пал юный Илионей, но пал от самой легкой раны: стрела едва лишь коснулась его сердца.

Быстро разнеслась по городу страшная весть; проникла она и в царский чертог. Не мог пережить горя своего Амфион, и наложил на себя руки. Видит Ниоба народную скорбь, слышит рыдания домашних: нельзя ей не верить страшной молве. Дивится только она, как могли, как дерзнули боги нанести ей такой удар, – ужели имеют они на это право?

О, как не похожа теперь Hиo6a на ту гордую Ниобу-царицу, которая так величаво шествовала по улицам Фив и отгоняла народ от алтарей Латоны! Тогда позавидовали бы ей даже друзья, теперь же пожалел бы о ней и недруг. Полная скорби и гнева, поспешила она с дочерьми и со всем народом в поле, бросилась на холодные трупы сыновей своих милых, стала обнимать и целовать их в последний раз.

– Насыться, насыться, Латона, скорбью моею! – восклицала несчастная мать, подняв к небу бледные руки, – горем моим утоли жестокое сердце. Гибель семерых детей низводит меня в могилу. Ликуй, торжествуй, злобная победительница! Но от чего ж победительница? При всем своем несчастии я имею больше, чем ты, счастливая!

Едва лишь вымолвила это Ниоба, как взвыла тетива невидимого лука; трепет объял всех, кроме одной Ниобы, – горе придало ей мужества.

Пред погребальными носилками братьев, в черных одеждах, с распущенными волосами стоят дочери Нюбы. Но вдруг одна из них падает лицом на брата: стрела засела ей прямо в сердце. Другая спешит утешить бедную мать, но вдруг умолкает, – подкашиваются ноги у нее от невидимой раны. Третья хочет бежать, но падает. Гибнут за ней и другие. Осталась, наконец, младшая из всех дочерей: она ищет спасенья в объятиях матери. Мать прикрывает ее одеждой, хочет защитить ее собою.

– Оставь хоть одну мне! – умоляет Ниоба богиню, – хоть самую меньшую из стольких дочерей, хоть одну оставь мне, Латона!

Но тьмою покрылись уже очи и той, за которую молилась царица.

Осиротелая, сидит она среди трупов детей и супруга и цепенеет от горя. Ветерок не шевельнет волос ее, в лице – ни кровинки; глаза без движения: окаменела Ниоба.

Холодная смерть объяла ее, но из глаз льются слезы, как будто скорбь жива еще в ее груди. И схвачен был камень вихрем и перенесен на родину Hиoбы. Там, на вершине Сипила, стоит ее мраморный образ, и точат этот мрамор обильные слезы.

25. Аэдона

(по «Одиссее» Гомера)

Аэдона, дочь Пандарея Эфесского, была замужем за Зетом, братом Амфиона. Подобно невестке своей Hиобе, и Аэдона осуждена была вечно оплакивать вину свою. Ниоба прогневала богов своею надменностью, невестка же ее – черной завистью. Шестеро сыновей и шесть дочерей было у Ниобы, у нее же всего один сын Итил. Невыносимо было Аэдоне видеть счастье невестки; и вот решилась завистница убить ее старшего сына. Темной ночью, со смертоносным оружием в руке, прокралась она в горницу, где вместе се Итилом спал сын Ниобы, и совершила страшное дело. Только на утро узнала Аэдона, что убила своего же ребенка. Бесконечна была скорбь несчастной матери. Зевс сжалился над ней и превратил ее в соловья, и вот с тех пор —

Плачет Аэдона, Пандареева дочь, бледноликая плачет;Звонкую песню она заунывно с началом весеннихДней благовонных поет, одиноко таясь под густымиСенями рощи, и жалобно льется рыдающий голос;Плача, Итила любимого, сына Зетова, медью остройНечаянно ею сраженного, мать поминает.

26. Диоскуры и Афареиды

Братья Диоскуры – Кастор и Полидевк – родились от Зевса и Леды.

Прозывались они также Тиндаридами – по Тиндарею, спартанскому царю, которого люди почитали земным отцом их. То были героические юноши. Никто лучше Кастора не умел смирять коней и искуснее править ими; Полидевк же отличался в рукопашных боях. Они принимали участие во всех подвигах современных им героев: и в походе Аргонавтов, я в Каледонской охоте. И сами по ceбе они совершили не один смелый поход со своими двоюродными братьями, сыновьями Афарея, царя мессенского, Линкеем и Идасом. Линкей был одарен таким острым зрением, что мог видеть все, что творится в недрах земли. Брат же его Идас отличался силой и мужеством; раз он отважился даже на борьбу с самим Аполлоном. Сватался Идас одновременно с светлокудрым богом за красавицу Марпессу и похитил ее на крылатой колеснице, подаренной ему Посейдоном. Аполлон погнался за ним, намереваясь отнять у него похищенную деву.

Идас не оробел и вступил в бой с могучим богом.

Зевс разнял бойцов и предоставил Mapпессе отдать свою руку тому, кого из них сама она выберет. Дева выбрала Идаса: опасалась она, что бог покинет ее, когда с годами увянет ее краса.

С этими-то двумя братьями Диоскуры были связаны дружбой. Много трудных подвигов, много опасных походов совершили они вместе с ними. Однажды вторглись они в Аркадию, овладели стадом быков и угнали их с собою; дележ добычи предоставлен был сильному Идасу. Разрезал Идас быка на четыре равные доли и предложил такой дележ: пусть половина стада достанется тому, кто прежде других съест свою долю, а другая – тому, кто управится с своей долей вслед за первым. Прежде всех других сел свою долю сам же Идас, после чего он помог и брату своему доесть его часть.

По уговору, забрал он с братом и все стадо и погнал его в Мессению. Разгневанные Диоскуры, не получившие части в добыче, вторглись в Мессению, похитили все стадо и, кроме того, угнали много скота, бывшего бесспорною собственностью Афареидов. Увели они с собой и невест Афареидов: Фейбу и Гидайеру, дочерей дяди их Левкиппа.

Сокрыв стадо в надежное, безопасное место, Диоскуры cели в засаду, намереваясь врасплох напасть на братьев, если те вздумают преследовать их. Но Линкей взобрался на вершину Тайгета, самой высокой горы на Пелопоннесе, откуда был виден весь полуостров, и стал высматривать похитителей. С этой горы увидал он своих противников, притаившихся в дупле старого дерева, и указал их озлобленному Идасу. Быстро побежали Афареиды к дереву. Идас ударил в него копьем и поразил Кастора. Выскочил тогда Полидевк из засады и вступил с противниками в бой. Крепко теснил он их, так что спустя некоторое время обратились они в бегство и бежали до могилы своего отца. Здесь схватили они каменное изваяние Аида и бросили им в грудь Полидевка. Только не удалось им тем камнем убить Полидевка: бесстрашно наступая на них, он пронзил копьем грудь Линкея; умирая, пал Линкей наземь, а Полидевк вступил в упорный бой с Идасом. Но Зевс положил конец этому бою, молнией поразив Идаса: небесный огонь пожрал и его, и труп его брата.

Поспешил тогда Полидевк к брату Кастору, боровшемуся еще со смертью, и, вздыхая и проливая горючие слезы, воскликнул:

– О, Кронион, отец мой, чемь уврачуешь ты мое горе! Пошли смерть и мне, миродержец! Дай и мне умереть вместе с братом! Что в жизни тому, кто лишился близких сердцу!

И Зевс предстал перед ним и молвил:

– Ты – мой истинный сын, брат же твой был рожден от смертного. Даю тебе волю – избирай себе долю по желанию: хочешь ли, избежав смерти и никогда не ведая ненавистной старости, обитать на Олимпе с Афиной и Ареем, или во всем делить судьбу брата, вместе с ним, живя попеременно – то в подземном царстве теней, то в златых небесных чертогах.

Так говорил Зевс, и Полидевк, не колеблясь, пожелал иметь долю, общую с братом. Тогда Зевс отверз очи опоясанному медью Кастору и возвратил ему голос. С тех пор оба брата-героя живут вместе: один день витают они в чертогах блаженных богов на Олимпе, другой же проводят в подземных обителях теней. Смертные воздают им почести, как божественным героям, ибо они – защита и оплот людей во всех опасностях жизни, под родимою кровлей и на чужбине, на всех путях – по суше и по водам морским.

27. Орфей и Эвридика

(по «Метаморфозам» Овидия)

Орфей, знаменитейший певец мифической древности, родом из Фракии, был сыном речного бога Эагра и музы Каллиопы. Женой его была прелестная дриада Эвридика, нимфа Пенейской долины.

Едва лишь совершилась свадьба Орфея с нежно-любимой Эвридикой, как смерть уже похитила у него милую. Однажды весной рвала она с подругами цветы на лугу; увидел ее полубог Аристей и стал ее преследовать. Убегая от него, наступила она на ядовитую змею, скрывавшуюся в высокой траве, и умерла от ее укуса. Спутницы Эвридики, нимфы, громко оплакивали ее, и воплями своими оглашали долы и горы фракийской земли. Сам Орфей со своей лирой сидел на пустынном берегу реки, с утра до позднего вечера и с вечера до утра и изливал глубокую скорбь свою в таких дивных, грустных песнях, что вся природа с сочувствием внимала ему – деревья и скалы, птицы и звери, Наконец, решился он снизойти в царство теней. «Не сжалится ли, – думал он, надо мною властитель мертвых, – не возвратит ли мне милую?» Тенарской пропастью спускался Орфей в подземный мир и безбоязненно проходил мимо толпящихся теней.