Пейзаж с чудовищем - Татьяна Степанова

– Сереж, я насчет галереи и картин не очень пока понимаю, и это не суть важно. Про пытки – важнее. – Катя коснулась его руки и повлекла за собой. – Идем к Гущину. Он должен узнать. А что это за пытки?

– Не знаю. Об этом громко кричала няня, – повторил Мещерский. – Она в этот момент выглядела так, словно оделась для поездки… или побега из дома – розовая куртка, брюки.

– Точно, на утопленнице – розовая куртка и брюки. А шарф, цветной шарф, он был на Светлане Давыдовой?

Мещерский нахмурился, вспоминая.

– У нее в руках была сумка – из мягкой кожи, такая дамская – мешок, довольно вместительная, болталась на плече. А шарф… Точно, вспомнил, он был привязан к ремню этой сумки!

– Этим шарфом ее и задушили, – сказала Катя, она шла уже быстро и буквально тащила за собой Мещерского. – Как это понимать насчет пыток? Они что, издевались над ней, пытали?

– Поверить в такое невозможно, – ответил Мещерский.

А затем вспомнил клиентов клуба «ТЗ» – их лица, там, на темной террасе вчера ночью.

– Гущин мигом все про пытки заставит Феликса Санина выложить, – зловеще пообещала Катя.

Она открыла дверь вестибюля, Мещерский вошел следом за ней. Катя хотела тут же прервать приватную беседу Гущина и Феликса, ей не терпелось огорошить полковника и шоумена новыми сведениями крайней важности, которые она только что добыла, не прилагая к этому ни малейших оперативных усилий.

Но она не успела ни шага шагнуть, ни рта раскрыть.

Они не успели ничего.

В мгновение ока все изменилось. НАЧАЛСЯ КОШМАР.

Глава 17

Феликс

Феликс Санин пригласил Гущина в зал для банкетов – случайно или намеренно. Огромное помещение поражало пустотой и роскошью. Полковник Гущин глянул на расписанный как в царских дворцах потолок – все эти греческие боги и богини, имена коих он знал весьма смутно. Ему показалось, что лицо бога в лавровом венке с лирой – это лицо Феликса. Ну точно он!

– Что случилось со Светой? – тревожно спросил Феликс.

– Ее убили.

– Убили?! Кто?

– Это мы выясняем. – Гущин чувствовал себя неловко среди зеркал, хрусталя и фресок. – Так значит, Светлана Давыдова работала у вас няней?

– Да, няней. Где ее нашли? Когда?

– Нашли тело в воде примерно в километре от вашего дома сегодня рано утром. – Гущин не собирался посвящать знаменитость во все подробности. – А вы, Феликс Георгиевич, когда ее в последний раз видели?

– Позавчера. Она неожиданно нас покинула.

– Неожиданно покинула? – Гущин удивленно поднял брови. – Как это так?

– Совершенно неожиданно. – Феликс хмурился. – Я не ожидал от нее такого поступка. Единственное, сделал скидку на ее плохое самочувствие.

– Я не понимаю.

– Все было нормально. Светлана весь день занималась с Аяксом. Они сходили на прогулку, она накормила его. Я наведывался к нему в детскую – она была с ним, он спокойно играл. Потом я был занят с гостями.

– У вас здесь много гостей?

– Дом снят на несколько дней клубом «Только Звезды», мы вынуждены приноравливаться к их требованиям.

– Никогда не слышал о таком клубе.

– Это закрытый клуб, там индивидуальное членство. – Феликс все больше хмурился. – Я занимался с гостями и вдруг услышал шум ссоры. Решил посмотреть, что происходит, оказалось, спорят Светлана Давыдова и моя помощница по хозяйству Капитолина Павловна. Капитолина пожаловалась, что застала Светлану в холле одетой, та собиралась тайком уйти из дома, никого не предупредив, оставив моего сына без присмотра. Естественно, я был обескуражен, не знал, что сказать, она себе никогда такого не позволяла.

– А сколько Светлана Давыдова у вас проработала?

– Два года! – воскликнул Феликс. – И всегда была аккуратна, ответственна, к Аяксу относилась с любовью и заботой. Я был спокоен за сына, когда Света за ним присматривала. Сын ее тоже очень любил. Да все было хорошо, и вдруг – такой неприятный сюрприз!

– Но она как-то объяснила вам причину того, что хотела уйти?

– Они с Капитолиной друг на друга сначала просто орали, я ничего не понимал. Света кричала, что не может больше терпеть. Я спросил: да что вдруг случилось?

– И что она вам ответила?

– То же самое – что она не в силах больше терпеть. Что у нее адская боль – разболелся зуб.

– Разболелся зуб? – переспросил Гущин.

– Так она мне сказала – мол, адская боль, нет мочи терпеть, она позвонила в клинику в Истру, и ее срочно с острой болью записали на половину восьмого. Она сказала, что уложила Аякса спать и сама надеялась съездить в Истру к зубному, а потом вернуться. Я спросил: как же так, тайком, отчего меня не предупредила, почему не сказала Капитолине или ее сожителю Ракову? Так она лишь руками на меня замахала: видите, какой скандал мне ваша Капитолина устроила? Не пустила бы она меня ни за что. Поэтому я и решилась тайком – вечером бы вернулась. А вы все равно с гостями заняты, до вас, мол, не достучишься. Что я мог ей на это сказать? Она скулила от боли, держалась за щеку. И я… Я сказал: ну ладно, раз так больно, езжай к зубному.

– И Светлана уехала?

– Она ушла, как я мог ее задерживать, если острая зубная боль?

Гущину казалось, что он слушает какую-то нелепицу.

– Она не водила машину?

– Нет, машины у нее не было, и мы тут все были слишком заняты с гостями клуба, чтобы везти ее в Истру. К тому же мне пришлось дать отпуск своему водителю. А Спартак Раков, сожитель Капитолины, и так с ног сбился, ему только не хватало быть у нашей капризной няньки шофером. Она ушла из дома пешком.

– Во сколько вы с ней разговаривали?

– Около шести.

– А к дантисту она, по ее словам, на какое время записалась?

– На полвосьмого, так надо же еще доехать до Истры – маршрутку можно долго прождать.

– Значит, она покинула ваш дом в шесть вечера?

– Я думаю, да, я же ее отпустил. – Феликс глянул на себя в зеркало. – Я был совершенно выбит из колеи этим скандалом. Его слышали гости. Я пошел к Аяксу – он спал, это меня немножко успокоило. Я попросил Веру Семеновну – это наш повар и горничная – и ее племянницу Валентину – она горничная, чтобы они заходили в детскую проведать Аякса.

– И что произошло потом?

– А потом настал вечер, а Светлана так и не вернулась, – растерянно сказал Феликс. – Не вернулась она и на следующий день.

– Вас это не встревожило? Вы в полицию о пропаже няни не заявляли?

– Встревожило, конечно, но я решил, что у нее с зубами что-то серьезное – мало ли что и как? Врач мог ей назначить прийти на следующий день или дать направление в какую-то другую клинику. Это все же зубы, если там серьезное воспаление, нагноение, она же кричала как резаная, что терпеть не может боль…

– А вам не показалось странным, что она не позвонила, не сообщила, что задержится?

– Она позвонить сюда могла лишь по стационарному телефону, я не знаю, помнила ли она его номер – мы им крайне редко пользуемся, я сам, например, путаюсь.

– А что, мобильная связь в деревне Топь не функционирует? – насмешливо спросил Гущин.

– По правилам клуба «Только Звезды» мы все не пользуемся сейчас мобильными.

– Это почему же?

– Таковы правила конфиденциальности. Клиенты клуба боятся огласки, нежелательных фотоснимков и видео, которые могут быть размещены в сети.

– Итак, ваша няня отсутствовала больше полутора суток, а вы даже не поинтересовались ее судьбой?

– Я планировал поговорить с Капитолиной о Светлане и ее поступке сегодня. – Феликс не желал, чтобы его считали виноватым. – Это же Капитолина на нее накричала, я думал – может, нянька дуется, поэтому медлит с возвращением. В общем-то я ждал, что она вернется. Тут ведь ее все – работа хорошо оплачиваемая, Аякс – ее любимчик, наш дом. Два года безупречной службы – это что-то значит. Такая работа сейчас, в наше нищее время, на дороге не валяется.

– У Светланы есть родители, близкие? Парень?

– Насколько я знаю, она росла без отца, мать умерла. Насчет парня не уверен – она крутилась как белка в колесе здесь, в доме, заботилась о моем сыне. Это отнимало все ее время – так мне казалось. Но у нее случались выходные. А тут немало молодых парней – конюхи соседские, охранники. Уследить невозможно, кто с кем и когда из обслуги романы крутит. Может, у нее и был кто-то, я не знаю.

– А родом она откуда?

– Из Калуги. Она с девятнадцати лет работала младшей воспитательницей для малышни в элитном московском садике, организованном по системе Монтессори. Оттуда я ее и пригласил к себе на работу няней, когда Аяксу исполнился годик. У нее были отличные рекомендации. Да и я за эти два года убедился, что она надежная и заботливая няня. Я просто огорошен был ее попыткой улизнуть тайком, говорю же вам. Видимо, она уже плохо соображала от зубной боли, как еще можно объяснить ее поступок, решение бросить Аякса без присмотра, никому ничего не сказав?

Зубная боль… Быль иль небыль… Гущину по-прежнему казалось, что он слышит не слишком правдоподобные вещи.