Тиран (ЛП) - Лавин Тиана

— Спасибо, чувак! — Джастин улыбался, считая деньги, а затем сжал его в крепких медвежьих объятиях, источая благодарность. Хантер принял объятие, чувствуя себя немного неловко. Джастин временами был чертовски тупым. Парень был печально известен своей сентиментальностью, когда был пьян, склонностью к философии, когда был под кайфом и любвеобильностью, когда был счастлив. Наконец, Джастин отпустил его и запихнул деньги в карман своих штанов.

— Может, я смогу убедить Миранду переехать в Детройт, а? — ухмыльнулся он, качаясь на пятках. Хантер засунул свои ботинки во вторую спортивную сумку.

— Это ваше дело.

— Что? — его брат развел руками. — Ты не хочешь, чтобы я был там?

Хантер пожал плечами.

— Я этого не говорил. Все, что я хочу сказать, это то, что ты можешь быть там, где, черт возьми, хочешь быть, чувак. Просто делай то, что будет лучше для тебя и ребят.

Он позвал детей и дал им всем пять.

— Ведите себя хорошо, ладно? — все трое кивнули, и младшая его племянница заплакала. Хантер посмотрел на маленькую девочку с копной шоколадных кудряшек, розовыми щечками и раскрасневшейся персиковой кожей. Взяв ее на руки, он поцеловал ее в висок.

— Я буду рядом. Дядя Хантер скоро вернется, хорошо? Обещаю.

Кивнув, она обхватила его своими теплыми ручонками и крепко обняла. Хантер поставил ее на пухлые босые ножки и взглянул на Джастина, который казался грустным и раздосадованным одновременно.

— Проводи меня до машины.

Джастин выглядел так, будто его чувства были задеты, и он хотел выразить свой протест. Хантер не знал, что сказать, поэтому продолжал идти. Шаг за шагом. Когда они дошли до серебристого «Хюндай», который он купил на распродаже подержанных автомобилей, они ударили по рукам и обнялись.

— Эмм, Хантер… еще раз спасибо за деньги. Я на мели, поэтому они мне пригодятся.

— Ты приютил меня. Ты мой брат. Это меньшее, что я мог сделать.

Джастин засунул обе руки в карманы, выглядя взволнованным.

— Джастин, я знаю, что у тебя неприятности.

— О чем ты говоришь? — его брат выглядел искренне удивленным.

— Чувак, я знаю тех пидоров, которые ходили вокруг дома. В ту ночь они колотили в дверь, а ты выглядывал в окно, как параноик… Ты связался не с теми людьми.

Джастин цокнул языком, закатив глаза.

— Не отмахивайся от того, что я тебе говорю, — выпалил Хантер ему в лицо. — Я каждую гребаную ночь держал пистолет наготове. Если бы кто-нибудь из этих ублюдков вломился в эту дверь и попытался причинить вред тебе, Миранде или моим племянникам, я бы продырявил их нах*р и заставил захлебнуться собственной кровью.

Схватив Джастина за шею, Хантер притянул его к себе и, прижавшись к его лбу своим, посмотрел ему в глаза. Адреналин возрос и его охватил гнев, когда в голове Хантера проносились эти видения.

— Ты должен защитить свою женщину и детей, чувак. Больше никто этого не сделает. Ты все, что у них есть! Ты хочешь, чтобы они остались без тебя? Ты этого хочешь?! Перестань продавать это дерьмо! — стиснув зубы, он отпустил брата и отвернулся.

— Эмм, Хантер… Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Что? — открыв дверцу машины, он забросил свои сумки внутрь.

— Я не хотел говорить, но на прошлой неделе я получил письмо от отца. Думаю, теперь он тоже знает о твоем освобождении. Он сказал, что…

— Мне плевать, что сказал этот червяк, — Хантер плюхнулся на изношенное водительское сиденье машины и запустил двигатель. Джастин спокойно вытащил сигарету из куртки и закурил. Склонив голову набок, он неторопливо курил с задумчивым видом, затем, прищурившись, посмотрел на небо, словно наблюдая за восходом солнца, и нахмурился.

— Хантер, он хочет, чтобы мы навестили его. Думаю, тебе стоит об этом подумать.

— Ты можешь делать все, что хочешь, но я, нахрен, не собираюсь отказываться от тех слов, что сказал ему много лет назад. Я сказал, что, если ему будет нужна хоть одна капля воды, чтобы жить, я опустошу все кувшины с водой по всему миру, отравлю океаны, остановлю дождь и осушу все бассейны, озера, реки, ручьи и лужи. Я бы даже не дал ему свою чертову рвоту или плевок слюны. И когда бы он умирал, я бы смеялась ему в его гребаное лицо, а потом танцевал бы на его мертвом теле. К черту его. К черту то, что он хочет. Я позвоню тебе завтра, — Хантер захлопнул дверцу машины и, сдав задним ходом, выехав с парковочного места.

Он не осмелился взглянуть в зеркало заднего вида, но знал, что Джастин все еще стоит там, грустный, подавленный и, вероятно, убежденный, что он хладнокровный кусок дерьма. Это не имело значения, но свои отношения с отцом он отказывался пересматривать. Для него их отец был мертв. Хантер включил проигрыватель компакт-дисков — пережиток старины, который все еще работал — и вставил один из дисков, которые хранил в солнцезащитном козырьке. Сквозь дрянные заводские динамики зазвучал «Ain’t no Future In Yo’ Frontin» MC Брида, когда он, выехав из города, направился в Мотор-сити… (Прим.: в ХХ веке Детройт был крупным автопромышленным центром, получив славу «автомобильной столицы мира» и «города моторов»).

— Прошла пара недель, но он держится, — сказал Хантер, стоя на пороге дома Ниты. Капюшон его толстого черного пальто небрежно лежал, словно он откинул его в спешке.

— Олив передала слова Кайли о том, что Ноя перевели в хоспис.

— Да.

— С ним все в порядке? — если бы она моргнула, то пропустила бы выражение страдания, промелькнувшее на его лице. Казалось, ее слова потрясли его, открыли дверь, которую он обычно держал закрытой, а затем, спохватившись, он захлопнул ее, пока не стало слишком поздно.

— Да.

Мужчина выглядел немного взволнованным. Сегодня было намного холоднее, чем накануне. Короткие волосы Хантера трепал ветер, а его глаза сияли. Когда он посмотрел на нее, она крепко стиснула свой халат.

— Заходи. Нет смысла стоять там вот так.

Подавив свою гордость, она открыла дверь пошире и впустила мужчину внутрь. Пройдя мимо нее, он направился прямиком к дивану, не дожидаясь приглашения чувствовать себя как дома. Она не видела его с того дня, как приготовила ему лазанью и яблочный пирог. Он съел практически половину каждого блюда. Кормежка такого гиганта, как он, влетала в копеечку. Этот человек был тот еще проглот.

Ее раздражало то, как ее дочь и Олив продолжали болтать о нем после того, как он ушел, говоря, какой Хантер милый, какие забавные истории и шутки он рассказывал, и все такое прочее, из-за чего стало ясно, что он произвел хорошее впечатление. Но прямо сейчас он выглядел довольно жалко.

— Прости, что пришел без звонка, но я был неподалеку и решил заглянуть, — он потер свои большие руки.

— Хочешь кофе или чая?

— Кофе было бы здорово.

Нита пошла на кухню, подпевая звучащему по радио: «Я все еще люблю тебя» Эла Грина. Взяв черную кружку, она аккуратно налила в нее кофе, наслаждаясь ароматом, витающим в воздухе.

— Ты не слишком молода, чтобы это слушать? — сказал он из гостиной.

— О нет, я люблю классику! Моя мать была без ума от Эла Грина. Моему отцу он тоже нравился, но мама была влюблена в него. Она бы, наверное, оставила моего отца ради этого человека, если бы он попросил, — пошутила она. — Хочешь сливок или сахара? Или и того и другого?

— Просто черный. Спасибо.

Спустя несколько мгновений вернувшись в гостиную, она обнаружила, что мужчина, сидя там слегка сгорбившись, медленно раскачивался в такт музыке, и по какой-то странной причине ее сердце затрепетало в груди.

— Держи, — вручив ему кружку, она обошла вокруг дивана и встала перед ним. Хантер, тут же сделав глоток, поставил ее на журнальный столик.

— Как я понимаю, Олив и Тиша в школе?

Она кивнула и села напротив него, скрестив ноги.

— Да. Сегодня я наслаждаюсь тишиной. По вторникам у меня выходной.

— Да, ты говорила мне, то есть, ты упомянула об этом в разговоре, и я вспомнил, — подмигнул он ей. Фыркнув, Нита обдумывала его слова, несколько обескураженная. — Сейчас я живу здесь, в Детройте.