Мама для малышки, или Надежда в подарок (СИ) - Фокс Нана

— Значит, кто-то сейчас пойдет купаться, а потом — сразу спать, — констатирую я, открывая дверь и пропуская уставших принцесс вперед.

ГЛАВА 16

ИГНАТ

Фани быстро скидывает ботинки и хватается за свой елочный букет. Она се еще в верхней одежде, и даже шапка лишь сдвинута набекрень, но егоза волочет свою «добычу» в норку, и силы откуда-то появляются.

— Мамочка! — кричит она Марише. — Пошли скорее для елочки место искать!

— А раздеться ты не хочешь? — скидывая шубку и, высматривая плечики, интересуется у нее Марина с легкой строгостью в голосе.

— Ну, мамочка! — елейно-хитро, хлопая пушистыми ресницами и вкладывая во взгляд всю свою непосредственность, давит на жалость эта маленькая лиса, только в ответ получает категоричное покачивание головой и, вздохнув обреченно, бредет обратно в прихожую, на ходу расстегивая пуговицы. Я забираю шубку из Маришиных рук и сам убираю ее в стенной шкаф. А она тем временем опускается перед Фани на корточки и помогает снять пальто и шапку.

— Давай поможем папе с пакетами, а после пойдем поставим елку? — предлагает старшая Рыжуля младшей, протягивая ей раскрытую ладонь.

— Давай! — безропотно соглашается малышка, вкладывая свою маленькую ладошку в открытую Маринину. — Папа, пошли, мы тебе поможем! — громогласно оповещает меня, так и продолжая смотреть на Марину широко распахнутым доверчивым взглядом.

Дружно тащимся в кухню, весело разбираем заказанные мною продукты, расставляя их по полкам шкафов и холодильника. Фани больше руководит или попросту путается под ногами, с деловитым видом напоминая мне, где что у нас всегда хранится. Сурово хмуря брови, сообщает, что вот эту вот кашу она есть не будет, а после растягивает губы в улыбке, вынимая из пакета любимый йогурт, и заверяет, что завтра с утра она обязательно поделится им с мамочкой.

— Так, давайте-ка вы идите купаться, а я пока соберу что-то легкое на ужин, — отправляю своих девочек в ванную, когда Мариша начинает аккуратно складывать пустые фирменные пакеты.

Они уходят из кухни, и полчаса из ванной комнаты до меня доносятся звуки водных баталий, детский смех и мелодичный голос Мариши, увещевающей разыгравшегося ребенка. Я организую небольшой перекус, завариваю чай и сервирую стол, а после спешу в свою комнату переодеться. Сменив джинсы и свитер на тонкие домашние брюки и футболку, возвращаюсь к роли гостеприимного хозяина.

— Уже все готово. Вы долго? — интересуюсь, тихо стуча в дверь, за которой все так же весело.

— Уже выходим, — подает голос Мариша, — минут пять. и все, — добавляет и тут же что-то говорит Фани.

Улыбаюсь и ухожу разливать чай по чашкам. Девочки не заставляют себя долго ждать, появляются за столом, как и обещали, спустя несколько минут. Разрумянившаяся от водных процедур Фани, замотанная в банный халат и даже с тюрбаном из полотенца на голове, чинно забирается на свой стул и сонным взглядом окидывает приготовленные мною яства. Мариша, успевшая тоже сменить наряд, аккуратно усаживается на стул, и обе смотрят на меня с загадочным ожиданием.

— Что? — недоумеваю я, пробегая взглядом по столу: может что-то лишнее или, наоборот, чего-то не хватает?

— Папочка, а ты не забыл, что у меня завтра утренник? — назидательно начинает Фани. — А ты костюм обещал, помнишь? И прийти на елку тоже.

Упс! Задумчиво почесываю затылок, соображая, как выкрутиться из щекотливой ситуации.

— Утренник во сколько? — приходит на выручку Марина.

— После полдника, — вспоминаю я переписку в родительском чате, — в четыре часа.

— А костюм какой ты хочешь? — Это она уже у Фани уточняет.

— Хочу… — Малышка на миг задумывается, будто даже не дышит… сочиняет, что ли, что-то меганеобычное?

— Феи? — выдает предположение Мариша.

— Да! — с восторгом восклицает малышка. — Такой красивый, с крылышками. — Её глазки блестят в восхищенном предвкушении.

Приплыли! Молча вздыхаю и мысленно собираю массу отговорок и аргументов в пользу более простого и реального костюма, которых сейчас полно в любом детском магазине. Но и тут Мариша кладет меня на лопатки. С тихой улыбкой она обещает Фани, что завтра к утреннику привезет ей самый шикарный костюм.

— Спасибо, мамочка! — Дочка соскакивает со своего стула, огибает стол и забирается на руки к Марине. Маленькие ручки крепко-крепко обвивают шею Рыжули, а маленький носик утыкается куда-то в район яремной впадины. Чуть растерявшись, Мариша поднимает на меня слегка поплывший взгляд.

Я улыбаюсь ей, мол, вот такие мы. Мы уже твои, а ты наша. Прими как факт. Мы не отпустим.

И нежные руки заботливо обнимают малышку. Осторожно, словно боится спугнуть, Мариша гладит Фани по спине, баюкая. И эту картинку я готов рассматривать в режиме нон-стоп.

— Давай все же чаю попьем. Смотри, сколько всего вкусного папа нам приготовил. А потом пойдем елку поставим и сказку перед сном почитаем.

— Хорошо, — кивает крошка, но возвращаться на свой стул, видимо, не планирует.

Так и ужинаем: Фани у Марины на руках. Я занимаю соседний стул и неспешно ковыряясь вилкой в салате, украдкой наблюдая за своими девочками. Дочь, дожевав свою порцию фруктового ассорти, запив его сладким чаем, уютно откидывается в Марининых объятиях и моментально проваливается в сон.

— Давай отнесу. — Я делаю попытку встать и забрать малышку, но Мариша отмахивается от моего предложения.

— Пусть уснет покрепче, так лишь встревожишь.

— Ладно, — соглашаюсь я, и в повисшей, но ничуть не давящей тишине мы продолжаем свою позднюю трапезу.

Потом я все же уношу Фани в кроватку, прячу под одеяльце спящую крошку и только снимаю с её головы полотенце, раскидывая по подушке ее еще влажные кудряшки. Слышу, как в комнату входит Марина. Оборачиваюсь и с улыбкой наблюдаю за тем, как бережно она устанавливает громоздкий букет на тумбе около письменного стола. Идеальное место, и гирлянда в букете придает детской комнате сказочную таинственность. Я даже ночник не включаю.

— Пойдем, — шепчу в рыжую макушку, подойдя к Марине почти вплотную.

Руки так зудят от желания притянуть ее хрупкий стан, впечатав в свое мощное тело. Но я лишь крепче сжимаю кулаки, стою близко-близко и с упоением втягиваю дурманящий аромат ее необъяснимо дерзкого парфюма — теплого, игривого, такого же ярко-рыжего и загадочного, как она сама.

Сердце сбивается с ритма. В ушах — гул вскипающей в венах крови, и дыхание перехватывает. До боли в теле хочется…

— Спасибо, — еле слышно, словно легкий шелест травы в тихую летнюю ночь, звучит ее голос. — Спасибо, — повторяет она и разворачивается ко мне лицом.

В глубине зеленых глаз, ставших темными и чертовски загадочными, прячется тайна. Она притягивает и не отпускает. Я хочу ее разгадать и в то же время желаю оставить секреты прошлого в прошлом.

— Мне хорошо с вами, — доверчиво продолжает она, несмело касаясь ладонями моей груди. — С тобой, — почти шепотом добавляет, а я накрываю своими ладонями ее, ловя кайф от жара, расплывающегося по телу. — Но я не готова… — запинается, прикусывая нижнюю губу, — пока…

И это тихое «пока» — как бальзам, обещание, сладкая надежда.

— Прости, — вздыхает Мариша, опуская взгляд.

Такая милая, ранимая, нежная!

Одну руку кладу на её тонкую талию, притягивая Рыжулю в плен своих объятий, второй продолжаю удерживать ее ладошки прижатыми к груди, почти там, где бьётся сердце.

Мариша такая маленькая и босиком даже не достает макушкой до моего подбородка. Склоняю голову и зарываюсь носом в рыжих локонах. Глубокий вдох наполняет легкие дурманящим ароматом. Хочу запомнить его навсегда. Хочу дышать им всегда.

— Все правильно, Рыжуля, все правильно. Всему свое время.

Равный вздох, и Мариша чуть отстраняется от меня. Вновь задирает голову и смотрит мне в лицо, словно пытается разглядеть какой-то подвох.

Боже, детка, кто же тебя обидел?! Кто отучил тебя доверять?!

Робкая улыбка пробегает по ее губам. Губы чуть приоткрываются, словно она что-то хочет сказать, но лишь растерянно выдыхает, качает головой и нехотя выбирается из моих объятий.