Похитители завтрашнего дня - Сакё Комацу

Итак, пока я охал да ахал, меня затянуло в самую середину водоворота.

На вилле я помирал со скуки. Вынужденное безделье всегда в тягость, а тут еще приходилось хвостом таскаться за Гоэмоном. Никто не запрещал мне выходить за пределы парка, но без Гоэмона я все равно не мог отправиться в город. Зато Кисако расцвела. Получив деньги, она тут же отправила в свою школу заявление об увольнении. Усердно ухаживала за Гоэмоном, играла в гольф, училась водить машину, взяв в учителя одного из охранников, молодого парня с жутким взглядом, в общем в полной мере наслаждалась роскошной жизнью.

Виллу окружал большой парк. Чего только там не было: и цветники, и площадка для игры в гольф, и плавательный бассейн с горячей водой из источника.

Меня беспокоило, усидит ли Гоэмон на месте. Ведь при его способности передвигаться в суперпространстве замки, ограды и охранники были смехотворным препятствием. Но он почему-то присмирел, лишь иногда пел какое-то дикое попурри из скабрезных песенок с припевом «Да будет вечно жить император!..» Порой он задавал мне один и тот же вопрос:

– Хочу знать, интересуюсь, любопытствую, когда господин Тамура сведет меня с императором?

Но чаще всего он спал и при этом храпел так, что земля содрогалась, словно по комнате шла колонна танков. Я радовался: пусть себе храпит на здоровье, хоть во сне ничего не выкинет.

Однажды Гоэмон, поддавшись, как обычно, минутному желанию, бросился в бассейн прямо как был, во всей амуниции. Нырнув, он долго не всплывал. Я заволновался. Пришлось тоже нырять. Моим глазам открылась удивительная картина: он спокойно расхаживал но дну, придерживая всплывающий котелок. Погуляв так минут тридцать. Гоэмон вылез и начал отряхиваться, как собака, разбрызгивая во все стороны воду.

Я понял, почему он так долго мог оставаться под водой: у самого основания его шеи были жабры.

Меня передернуло. Какое счастье, что Кисако этого не видела!

Впрочем, особенно скучать нам не давали. Примерно через день на вилле появлялись посетители. Бывал и Дайдзо Тамура. Обычно он приезжал ночью и нередко увозил Гоэмона. Я его, конечно, сопровождал, по понятия не имел, о чем они говорили и что собирались делать с помощью нашего гостя. Как только мы прибывали на место, меня оставляли ждать в какой-нибудь комнате, пока высокие особы будут совещаться. Иногда совещание длилось до утра. Чаще всего мы летали на военных самолетах. Аэродром находился в низине.

На вилле бывали самые различные люди: финансовые тузы, небезызвестные лидеры правых организаций, столь же известные депутаты парламента от оппозиции я совсем неизвестные подозрительные личности, скорее всего, высшие офицеры Сил самообороны, переодетые в штатское. Частенько наведывался и зав нашим техотделом.

Наши ночные поездки каждый раз были для меня сюрпризом: мы оказывались то в Токио, то в одной из провинций, то в здании какой-нибудь фирмы, то на совершенно пустынном морском берегу, то в безлюдном поле.

Однажды вечером появился нежданный гость – мой шеф. Он специально приехал, чтобы вручить мне жалованье.

– А ты ловко устроился, молодец! – с откровенной завистью сказал он. – Теперь станешь глазами и ушами нашего президента, это уж как пить дать.

– Очень мне надо быть чьими-то ушами! – возмутился я. – Вообще не пойму, что тут у нас творится.

– А тебе-то что! Ты себе карьеру сделал, вон на какую высоту забрался! Не беспокойся, когда все кончится, о тебе позаботятся…

– Уж конечно, кто-нибудь да позаботится. Кисако… – Я вдруг ясно представил, как я стираю и кручусь у плиты, и мне стало нехорошо. – А что с директором Асиварой?

– Ушел из нашей фирмы. Что ему оставалось делать? Сейчас он, кажется, где-то за границей.

– Скажите, зачем этим господам понадобился Гоэмон? Что они собираются предпринять с его помощью?

– Думаешь, я знаю? – шеф покачал головой. – Но если чутье мне не изменяет, наш президент вместе с президентом «Космика», группой политиков и еще с какими-то неизвестными типами собираются провернуть крупное дело. Говорят, Тамура-сан – свой человек в военных кругах. У него масса приятелей среди бывших и теперешних военных. Он частенько встречается с молодыми офицерами Сил самообороны. Успел и здесь снискать себе популярность…

Я похолодел. Несколько лет назад уже была неудачная попытка совершить государственный переворот. Среди заговорщиков были офицеры старой армии и президент одной компании.

– У Тамуры-сан давно уже есть своя организация, непонятно, для чего созданная, правда, зато мощная. Большое он, видно, дело затеял. И если это чудовище Гоэмон ему поможет…

– Дело… к-какое дело? – меня начала бить мелкая дрожь. – На-надеюсь, не переворот?

– Ну, этого нельзя предугадать… – глаза шефа сделались унылыми. – Нам с тобой даже и представить трудно, какие грандиозные планы он может вынашивать. И никто не знает, насколько широко раскинулась его сеть. Дайдзо Тамура – человек крупного масштаба, не нам с тобой чета…

Мой шеф уехал этим же вечером.

Ночью Гоэмона никуда не потребовали. Часа в два я вдруг проснулся. За стеной слышалась какая-то возня.

Я осторожно встал с кровати и вышел в коридор, по все уже смолкло. До меня долетело лишь чье-то тяжелое дыхание. Потом я услышал обрывок разговора.

– Больше никто не проник? – спросил резкий мужской голос.

– Так точно, никто. Только эти двое, – ответил ему другой.

– Хорошо, уберите их до утра, – сказал первый, по-видимому, босс. – Видно, кто-то что-то пронюхал про эту виллу. Пока, правда, точно ничего не известно, но доложить придется.

Шаги удалились. Дрожа, я вернулся в спальню. Кисако проснулась. Может быть, ее тоже разбудила возня за стеной.

– Кисако, – сказал я, устраиваясь рядом с ней на роскошной кровати и обнимая ее, – мне надо сказать тебе одну вещь.

– Да, ты заметил? – она прижалась ко мне. – Мне тоже все время кажется…

– Значит, ты понимаешь?..

– Конечно! Мне кажется, что Гоэмон подглядывает сквозь стену, когда мы спим. Он ведь в соседней комнате. До чего противно! Не могу отделаться от ощущения, что за нами все время кто-то наблюдает.

Мне сразу расхотелось говорить ей о своих подозрениях. А Кисако уже не могла остановиться. Она уговаривала меня поскорее устроить свадьбу, – как будто я сам этого не хотел! – уехать из этой виллы и наконец-то зажить по-человечески.

Так шли недели. Дайдзо Тамура потихонечку вытягивал раскинутую им сеть и вскоре поставил всех перед чудовищным фактом.

Ракеты не взлетают

Март 197… года.

Очередная сессия парламента двадцать… созыва близилась к концу. Заседания проходили в спокойной обстановке.