Малыш, который живет под крышей - Дарья Волкова

Кира не хотела говорить. Не хотела вспоминать. Но сказала.

– Я в юности играла в рок-группе. На ударных.

– Ух ты! – теперь всё обожание Ляльки разом переместилось на Киру. – Правда?!

– Кира сочиняет, – подал голос Макс. – Чтобы тебе завидно стало.

– Кира говорит правду, – слегка раздражённо ответила Кира. – Много ты обо мне знаешь!

– Не слушай его! – отмахнулась Оля. – Расскажи, а? Как называлась ваша группа? Что вы играли? Ой, а сыграй что-нибудь из ваших песен. Ну, бли-и-ин… Как круто, а! Сыграй, Кир, а?! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

– Я не помню ничего, – Кира попыталась свернуть тему. Зря сказала. Вот зря.

– Я же говорил, что сочиняет, – снова ехидно встрял Макс.

– Не сочиняю. У нас была группа. И у всех членов группы была татуировка, – Кира ответила ровно. Но желание уесть Мáлыша уже взяло верх надо всем разумным.

– Где?! Покажи? – Как и следовало ожидать, Оля пришла в еще большее возбуждение, хотя куда бы уж, казалось.

Макс продолжал смотреть на Финский, лишь бровь вздёрнул, демонстрируя, что он по-прежнему в историю с рок-группой не верит. Ах, так? Вот так, да?! Хорошо. Сам напросился.

Кира резко опустила с плеча футболку. Там, на плече, действительно красовалась татуировка: сова в обрамлении каких-то орнаментов – Лекс говорил, что кельтских. Эскиз татухи придумал именно он.

Лялька восторженно взвизгнула. Пан Мáлыш повернул голову и соизволил посмотреть. Смотрел так долго, что Кире стало неловко, и она натянула обратно футболку.

– Эй, погоди! – возмутилась Лялька. – Так красиво. Ки-и-ир… покажи еще.

Теперь Кира лишь слегка задрала вверх рукав. Макс повернулся к заливу и снова замолчал. Рок-группа, надо же. Библиотекарь, рок-группа… Что еще? Бухарское ханство – шкатулка с сюрпризами. Сюрпризов Макс не любил. Какой архитектор любит сюрпризы? Всё должно быть просчитано и предусмотрено. Иначе проект – дерьмо.

– Значит, ты – ударница? – Вопрос отвернувшегося Макса прозвучал внезапно.

– Ударница бывает социалистического труда, – Кира ответила тоже резко. – А тот, кто играет на ударной установке – ударник. Женского рода не бывает.

– Сам ты ударница! – неожиданно поддержала Киру Оля. – Ки-и-р… А где вы выступали? У вас были клипы? Альбомы?

Кира рассмеялась – немного деланно.

– Да ты что! Это была обычная группа из подворотни – в Питере таких вагон и маленькая тележка. Немножко поиграли и разбежались.

– Правда? – Лялька слегка приуныла. А потом снова воодушевилась. – А у вас солист был?

– Конечно. Какая группа без солиста?

– Как его звали? Он был красивый? – сыпались вопросы.

– Смазливый, как чёрт. Звали его… Лекс. – Кира отвечала негромко. Неохотно.

– Ой! А у тебя фотки его остались?

– Где-то вроде были, – вздохнула Кира. – Оля, а что ты слушаешь? Покажи, какой там у тебя еще музон в телефоне.

Вскоре ударили очередные зубодробительные ритмы из Лялькиного телефона. Впервые Макс был этой музыке рад.

– Куда это мы намылились?

– В гости. – Сестра расчёсывала волосы перед зеркалом.

– Оля, какие гости? – Макс опешил. – Ты в Питере никого не знаешь!

– Меня Кира в гости пригласила. Она обещала показать фото их группы. И дарбуку. И поиграть мне на дарбуке!

Вот это новости. Когда успела с Кирой договориться? Да когда вообще они всё это успели провернуть?

– Дарбука? Что за дарбука? – Он спросил это, чтобы что-то сказать.

– Это такой барабан восточный. На нём руками играют. Кира обещала показать.

– А меня предупредить? – Макс наконец собрался с мыслями. – О том, что ты куда-то собираешься?

– Зачем?

Ничего себе постановка вопроса! Макс сразу не нашёлся с ответом, а вредная Лялька продолжила:

– Ты что, Кире не доверяешь? Тем более, тебя в гости не приглашали. О-о! – Лялька выглянула в окно. – Вон Кирюха подъехала.

– Какая она тебе Кирюха?!

Дурдом сплошной. Макс подошёл к окну. У подъезда и в самом деле стоял знакомый серый «субарь».

– Она мне разрешила так ее называть! Всё, я побежала. Кира меня обратно привезёт.

– Оля… – Совершенно невоспитанный ребёнок, не считающийся с мнением старших! – Ты даже не поела! – Это был последний аргумент, рудиментарный, из детства, в духе Нины Фёдоровны.

– Кира сказала, что напекла ватрушек с творогом. Если она разрешит, я тебе привезу парочку – хоть вкуснятины поешь. Всё, пока!

Ошарашенного Макса чмокнули в щеку, и через пять секунд он остался один в квартире. Его, значит, не пригласили. И, если Кира разрешит, ему привезут пару ватрушек с творогом. Да и пусть катится! Зато он отдохнёт дома пару часов от этого кошмарного ребёнка. Порнуху посмотрит. И подрочит, а то совсем крыша едет, от одного голого плеча накрыло стояком так, что пятнадцать минут пришлось сидеть, отвернувшись вполоборота.

Но вместо порнухи на экране ноута был открыт автокад с текущим проектом, и именно с ним Макс и трахался до приезда Ляльки, как самый распоследний задрот в самом худшем смысле этого слова. А потом они пили чай, Лялька трещала без умолку, а Макс уминал ватрушки с творогом. Вкусные, блин.

– Здравствуй, мам, – Макс отложил сковороду. Раз мать звонит – разговор не на две минуты. Глотнул молока из бутылки и устроился на табурете, подсунув под себя ногу.

– Здравствуй, мой хороший. Как ты? Оклемался после визита младшей сестры?

– Всё нормально, мама. Как там чудовище? Осталось довольно?

– Вижу, Олька тебя порядком утомила, – рассмеялась Нина Фёдоровна.

– Нет, – ответно рассмеялся сын. – Ты же знаешь, это я любя. С нетерпением жду, когда у нее кончится кошмарный возраст и она станет нормальным человеком. И с ней можно будет нормально общаться.

– Ты в ее возрасте был поспокойнее, – согласилась мать. – А Оля страшно довольна, уже скучает по тебе.

– Я тоже скучаю по мелкой, – не моргнув глазом, соврал Макс.

– Слушай, Максимка… – начала мать как-то неуверенно. – Оля сказала, у тебя девушка новая? Кира, кажется.

– Ну-у-у… – Не то, чтобы такой слив информации от Ляльки был неожиданным. Но Макс всё же не подготовился.

– Ляля говорит, что она очень… э-э-э… необычная девушка. Музыкант, что ли. И… татуировка у нее. И она курит…

– Послушай, мам, – Макс вздохнул. – У твоей дочери слишком буйное воображение. В том смысле, что про Киру всё правда, только она не музыкант, а риелтор, а музыка так, хобби. Но дело не в этом. Она просто… да просто! Я с ней познакомился, когда квартиру покупал. Это просто… знакомая. Ну, или… друг. Как Костя.

– Да ты передо мной не оправдывайся, сын, – вдруг твёрдо, неожиданно твёрдо после предыдущих неуверенно прозвучавших слов сказала мать. – Главное, чтобы тебе она нравилась. Тебе же с ней жить. Лялька, кстати, от Киры в восторге.

– Мама! – Макс не выдержал и резко встал на ноги. – Какое «жить»? С кем «жить»?! Мне еще и жить-то негде, я весь в ремонте,