Амнезия - Тимоти Джеймс Бриртон

Я попыталась восстановить в памяти события последних суток. Неужели уже прошли сутки? Еще не прошли. Сейчас только пять утра, а Джони с Майклом появились вчера около одиннадцати. И через полчаса она объявила об их помолвке. Тогда меня больше ошеломило его сходство с моим давним пациентом, чем новость о предложении руки и сердца. Вскоре после их прибытия мне сообщили о смерти Мэгги Льюис, и я отправилась в четырехчасовой путь домой, чтобы поговорить там с местной полицией и заодно просмотреть мои офисные папки – не Мэгги, а Тома Бишопа. Я нашла адрес дяди, взявшего и вырастившего мальчика. Арнольд Бликер сначала проявил гостеприимство, но потом выгнал меня из дома. В итоге явились его дочь с мужем и послали меня к чертовой бабушке. Потом я съездила к дому Бишопов, где обнаружила детектива Старчика; он тоже следил за их домом и сообщил мне, что Лору Бишоп выпускают на свободу. Наконец, Фрэнк Миллс раздобыл сведения о том, что Том Бишоп живет на другом конце страны, зато тюрьма Лоры Бишоп находится в горах поблизости от моего озерного дома…

Ну вот, по-моему, я вспомнила все важные события.

– Так, поговори со мной, – вдруг изрек Пол. – Если можешь, конечно. Что там с этим копом? Почему он торчал там? Чего ради сообщил тебе о том, что Лору Бишоп досрочно освобождают?

Внезапно я осознала, что не сказала Полу о близости ее тюрьмы к нашему дому.

– Ты хочешь попугать меня, – проворчал он, – ладно. У нас здесь определенно что-то происходит – так ты думаешь?

Вопросы Пола показались мне туповатыми, будто он был каким-то глупым детективом. Но, наверное, у меня просто разболелась голова и я ужасно устала.

– Не знаю, что и думать… – закрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья. – А что вы делали вчера вечером?

– Что мы делали? Они вдвоем съездили в город. Взяли какой-то китайской еды и вернулись. После того как мы поели, я пошел возиться с лодкой, а они укатили.

– Когда?

– Точно не знаю. Было уже поздно. Может, часов в одиннадцать? Мне жаль, что я не сразу услышал твой звонок. Так и не собрался провести телефонную линию в гараж…

– Случилось что-нибудь странное?

– Не считая того, что ты сбила оленя, решив вернуться сюда посреди ночи? Нет, ничего.

– Во сколько они вернулись? – пропустив его шуточку мимо ушей, спросила я.

– Они не вернулись.

– Не вернулись? – Я с трудом разлепила веки.

– Еще нет. Ее машина не… Эм, ты что-то от меня скрываешь?

– Что? Нет…

Уже полностью проснувшись, я позвонила в озерный дом и нервно слушала гудки. Когда Джони взяла трубку, я облегченно вздохнула.

– Мам? – Похоже, мой звонок разбудил ее. – Что случилось?

– Спи спокойно. Все хорошо. Поговорим позже.

– Ладно…

Я дала отбой. Пол внимательно следил за мной. Он все еще казался мне глупым детективом. По какой-то причине я вдруг вспомнила тот дождливый день много лет назад, когда ударила его.

– Не знаю… – протянула я. – А что ты думаешь о выходе Лоры Бишоп из тюрьмы?

– Что я думаю? – хмуро уточнил Пол, следя за дорогой. – Даже понятия не имею, что и думать.

Пристально посмотрев на него, я расслабилась.

– Да, тяжелые выдались деньки… Невероятно утомительные.

– Что ты имеешь в виду?

– Все будет хорошо. Просто мне нужно отдохнуть.

Он мрачно молчал, обдумывая мои слова.

– Эй, – я коснулась его руки, – мы во всем разберемся. Ясно? Разберемся.

* * *

Я проспала до полудня. Проснувшись, первым делом сбросила маску с глаз. Мне стало жарко, комнату заливали солнечные лучи, и я даже вспотела. Я еще плохо понимала, что происходит; мне снился олень с разбитой головой.

– Джони! – воскликнула я и, слишком быстро вскочив, упала с кровати.

Переводя дух на полу, я услышала быстрые шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Оказалось, Пол. Он ворвался в комнату и, опустившись на колени рядом со мной, взял меня за руки.

– Милая. Малыш… Что с тобой?

– Я в порядке. – Я позволила ему помочь мне подняться. Мы присели на край кровати, и я добавила: – Просто поскользнулась.

Он внимательно посмотрел на меня. Мы быстро поцеловались, и я высвободилась из его объятий.

– Все отлично, – удалившись в ванную, я включила свет.

Видок у меня, конечно, был далеко не лучший. На щеке темнел синяк от удара, да еще этот порез над глазом… Восковое бледное лицо поблескивало от пота. Я включила душ.

– Ты действительно нормально себя чувствуешь? – крикнул мне Пол.

– Да.

– Могу ли я тебя чем-нибудь порадовать?

Открыв кран, я набрала воды – в здешнем озере чистая питьевая вода – и глотнула немного из чашки.

– Я умираю с голоду, – призналась я Полу.

– Все ясно, больше ни слова.

Я выглянула из-за двери ванной.

– Где сейчас Джони?

Пол остановился на полпути.

– Поехала в город. Купить что-нибудь из еды.

– Они же только вчера туда ездили.

Его лоб прорезали морщины. Потом он разгладился, и лицо Пола прояснилось, вновь обретя так хорошо знакомое мне за долгие годы семейной жизни выражение – сейчас он постарается быть здравомысленнее самого здравомыслия.

– Слушай, я тут немного поразмышлял, пока ты спала…

– Так-так…

– И надумал, что мне все это не по душе.

Взяв зубную щетку, я выдавила на нее немного пасты.

– Ясно. И что же дальше?

– С одной стороны, я подумал, что ты должна сделать все необходимое, чтобы рассеять свои опасения по поводу Майкла. Ну, может, нанять кого-нибудь для проверки его прошлого…

Почистив зубы, я сполоснула рот, но не стала упоминать Фрэнка Миллса.

– А с другой стороны?

– А с другой, разум говорит мне, что происходит кое-что еще…

– Что же?

Пол взглянул на меня с сочувственной и несколько снисходительной улыбкой. Как будто я не понимала очевидного.

– Наша дочь собралась выйти замуж. После всех наших лет переживаний за нее, после всего, через что мы прошли… Такой сюрприз сложно осознать. И тебе это известно лучше всех.

Я вымыла и убрала зубную щетку.

Пол подошел ближе. Ему не стоило напоминать мне о тех бессонных и тревожных ночах, что мы провели, занимаясь ее поисками.

– Она подвергла нас испытанию, – продолжил он, – и теперь, когда это случилось… Правда, Эм, просто сама подумай. Вспомни, как ты отреагировала на то, что она не ночевала здесь. И вообще, как ты вела себя с тех пор, как появился Майкл. Это же своего рода посттравматический стресс. В нем-то все и дело.

– Я признаю, что, возможно, в чем-то ты прав, – согласилась я.

– Я ведь тоже беспокоюсь за нее. Но она выглядит