Очерки по психологии аномального развития личности - Б. Зейгарник

В отличие от Фрейда, согласно которому мотивация человека проистекает из бессознательных сексуальных влечений, Оллпорт развивает положение о функциональной автономии личности. Основные принципы этой автономии следующие. Мотивы «современны», т. е. каковы бы они ни были, они действуют в данный момент, и их направленность может быть функционально не связанной с их историческими «предшественниками» или прежними целями. Характер мотивов в период от детства и зрелости настолько радикально меняется, что мотивы нормального взрослого человека можно рассматривать только как заменители детских влечений, но не как их естественное продолжение и усложнение. Отсюда зрелость личности определяется степенью функциональной автономии, достигнутой ее мотивами. Взрослый индивид демонстрирует зрелость в той мере, в какой он превзошел ранние (детские) формы мотивации (Allport, 1940).

Оллпорт подчеркивает, что функционирование основных мотивов в определяющей части происходит вполне сознательно и здоровый, нормальный индивид всегда знает, что он делает и зачем он это делает. Отсюда — адекватным методом изучения нормальной личности будет прямое выяснение планов, притязаний и надежд данного человека (о которых он всегда может дать отчет), а не установление путем толкования сновидений и результатов прожективных тестов вытесненных инфантильных драм. Таким образом, если у Фрейда «я» подчинено силам бессознательного (лошадь направляет всадника), то у Оллпорта именно сознательное «я» обладает в здоровой личности основной динамической силой и играет определяющую роль в организации и направлении человеческого поведения.

Оллпорт солидаризируется с другими авторами гуманистического направления в полемике с психоанализом и бихевиоризмом, сводящим механизм действия потребностей человека к гомеостазису, «редукции напряжения», к тому, что главное здесь — «уменьшить напряжение», привести систему личности в состояние покоя и удовлетворения.

Исходя из этих представлений Оллпорт выделяет ряд психологических механизмов (сказать точнее — описательных характеристик), которые свойственны нормальной личности. Это следующие так называемые анаболические механизмы: 1) активная позиция по отношению к действительности, изучение и преодоление реальности, а не бегство от нее; 2) доступность опыта сознанию (т. е. способность видеть события собственной жизни такими, каковы они есть, не прибегая к «психологической защите»); 3) самопознание с присутствием юмора; 4) способность к абстракции; 5) постоянный процесс индивидуализации — развития и усложнения внутренней личности, не приводящий, однако, к аутизму; 6) функциональная автономность мотивов; 7) устойчивость к фрустрациям.

В противоположность анаболическим механизмам, обеспечивающим психическое здоровье, Оллпорт приводит список катаболических, патогенных механизмов (опять же, если сказать точнее, свойств). Это: 1) пассивная позиция по отношению к действительности; 2) вытеснения; 3) другие способы защиты «я» (рационализация, реактивные образования, проекции и замещения, всевозможные формы искажения истинного положения вещей в угоду внутреннему равновесию и спокойствию); 4) ограниченность мышления на конкретном уровне; 5) всевозможные формы «закоснения» развития, По мнению Оллпорта (1970), именно эти механизмы, качественно отличные от анаболических, характерны для различных случаев аномалий.

Итак, это концепция, где обозначен целый ряд важных позитивных характеристик такой личности, которые прямо противополагаются ущербным представлениям о человеке в духе бихевиоризма и психоанализа. Однако нельзя обойти стороной и ее существенные ограничения, главным из которых, на наш взгляд, является следующее. Здесь (как и в большинстве концепций гуманистической психологии) в центре внимания стоит личность, заведомо импонирующая как зрелая и продуктивная. «Тот метод, которым Оллпорт имплицитно руководствуется при построении своей теории, — справедливо замечает Л. И. Анцыферова, — это метод обобщения личностных качеств выдающихся, творческих представителей человечества» (1970, с. 171). В результате создается неоправданно оптимистическая картина человека, но главное то, что в этих совершенных образцах, как во всяком готовом продукте, умирает процесс, приведший к его появлению. Здесь нам указывают на вершину (esse Homo), оставляя неизвестным путь к ней, путь, который и есть не что иное, как нормальное развитие личности. Путь этот — общий для людей, а не прерогатива выдающихся. Последние составляют с остальными людьми единую цель движения. Концепции типа оллпортовской, фактически разрывая эту цепь, не в состоянии исходя из своих категорий объяснить природу отклонений от нормального развития личности, отклонений, как серьезных, так и достаточно преходящих, временных. Не случайно поэтому приведенный выше список катаболических, патогенных механизмов выглядит во многом попросту заимствованным из теоретических представлений фрейдизма. Таким образом, концепция Оллпорта лишний раз утверждает дилемму, которая характерна для представлений психологов о норме: с одной стороны, «растворение» здоровой личности в невротической и отсюда невидение специфики нормы, а с другой—абсолютизация здоровой, самоактуализирующейся личности и неспособность объяснить аномальное развитие. В результате понятие нормы как бы повисает в воздухе, не связанное со всем многообразием реальной психической жизни. Задача подлинной теории личности состоит в том, чтобы исходя из своих категорий и принципов объяснить как случаи нормального развития, ведущего к всестороннему и гармоническому раскрытию личности, так и случаи аномалий этого развития.

Создание такой теории требует прежде всего выделения специфических единиц анализа личности, усмотрения движущих противоречий, лежащих в основе развития личности в ходе всей жизни, указания психологических условий и причин их нормального и отклоняющегося функционирования (см. очерк III).

Очерк IX. К проблеме смысловых образований личности

Настоящим камнем преткновения в исследовании личности А. Н. Леонтьев называет вопрос о соотношении общей и дифференциальной психологии. Подавляющее большинство авторов избирает дифференциально–психологическое направление, которое обычно сводится к изучению корреляционных, статистических связей между отдельными чертами личности, выявляемыми посредством тех или иных процедур тестирования, опросников и т. п. При этом «изучение корреляций и факторный анализ, — подчеркивает А. Н. Леонтьев, — имеют дело с вариациями признаков, которые выделяются лишь постольку, поскольку они выражаются в доступных измерению индивидуальных или групповых различиях» и далее «…подвергаются обработке безотносительно к тому, в каком отношении находятся измеренные признаки к особенностям, существенно характеризующим человеческую личность» (1975, с. 164).

Увлечение формализованными методами стало настолько распространенным, что вызывает беспокойство и многих психологов за рубежом. Так В. Метцгер на вопрос о том, как он оценивает прогноз психологии, отвечает: «Прогноз не является очень радостным, потому что как раз среди молодых людей энтузиазм по отношению к новым методам, пришедшим в большинстве случаев из англосаксонских стран столь велик, что часто они, как мне кажется, рассматривают психологию как резервуар для упражнений на статистические и другие методические задачи, так что собственные основания проблем больше не видятся, а метод в известной степени становится самостоятельным» (Metzger, 1972, р. 225). Г. Оллпорт, со свойственной ему остротой и художественностью, так оценивает создавшееся положение: «Галопирующий эмпиризм, который является нашей современной профессиональной болезнью, несется вперед подобно всаднику без головы. У него нет рациональной цели; он не использует рациональных методов, кроме математических, и не достигает никаких значительных заключений». В другом месте он пишет, что увлечение операциональной методологией в психологии приводит лишь к тому, что «личность как таковая испаряется в тумане метода» (цит. по: Анцыферова, 1970, с. 168^-169).

Превалирование этого направления можно отчасти объяснить следующим обстоятельством. Начав отделяться от философии, в рамках которой она раньше только и рассматривалась, психология в стремлении стать точной наукой обратилась прежде всего к опыту дисциплин естественного цикла. Это выразилось, в частности, в заимствовании моделей научного исследования, образцов методологического подхода. Одна из таких моделей, ассимилированных психологией, заключается в том, что последовательное и полное изучение всех отдельных элементов некоторой системы, их взаимных связей приводит к познанию всей системы в целом. Однако, как показал еще И. Кант, это верно на уровне механических систем. На уровне живых систем эта модель не функционирует. Здесь целое определяет части, а не части — целое, как в первом случае. Функция и назначение отдельных частей могут быть поняты только в свете целостного представления. Психология, не учтя этого различения, пошла преимущественно по пути дифференциации целого, анализа частей и их связей друг с другом.