Шестое чувство - Патриция Вентворт

– Ах! – воскликнула миссис Смоллетт. – Ну как же, кто? Мисс Роланд и мисс Андервуд, вот кто. Я спросила себя: «Что же привело ее наверх?» И вдруг услышала, как она спрашивает мисс Роланд: «Что было между вами и Жилем?» Жиль – это майор Армтаж, мисс Андервуд обручилась с ним в Штатах, хотя вплоть до понедельника считали, что он утонул, как вдруг он объявился снова, и все бы хорошо, если бы не одно обстоятельство – он потерял память, получив удар по голове во время крушения, в их корабль попала торпеда.

Карандаш Аббота снова задвигался. Лэмб сказал:

– Мисс Андервуд спрашивала мисс Роланд об ее отношениях с Жилем, то есть с майором Армтажом?

Миссис Смоллетт закивала головой.

– Совершенно верно, – отозвалась она. – Мисс Роланд так и заявляет ей: «Неужели он не говорил вам обо мне? Кое-кто надеется, что он упоминал о том, что уже женат».

– Что?

– Именно так она и сказала: «Хочется надеяться, что он упоминал, что уже есть миссис Армтаж». Потом мисс Андервуд объявляет, что она обручилась с ним. Мисс Роланд вспылила и говорит, мол, не ее вина, что он потерял память, она подумывает о том, как получить свои деньги, и поясняет, что майор Армтаж ежегодно дает ей четыреста фунтов, и прибавляет: «Я миссис Армтаж, не забывайте об этом». Мисс Андервуд в ответ заявляет: «Он не любит вас». А когда мисс Роланд рассмеялась, громко и зло бросила: «Не удивительно, что он ненавидит вас!» Тут она как выскочит, прямо мимо меня и бегом вниз по лестнице.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Наконец миссис Смоллетт вышла. Фрэнк Аббот вопрошающе приподнял бровь, глядя на старшего инспектора. Лэмб в ответ нахмурился.

– Нам надо повидаться с этим Армтажем и мисс Андервуд.

– Как быть с ее сестрой, миссис Джексон?

– Пусть подождет. Прежде всего мне надо увидеть мисс Андервуд. А еще надо составить график всех приходов и уходов. Если майор Армтаж был здесь вчера, я хочу знать, во сколько он пришел, во сколько ушел, и видел ли кто-нибудь мисс Роланд в живых после его ухода. Необходимо опросить всех жильцов во всех квартирах, этим займется Кертис. Как только он закончит, пусть покажет, что у него получилось. Я хочу знать, кто и когда видел ее, а также кто и когда видел майора Армтажа. Постойте, Андервуды, кажется, держат прислугу? Поговорите с ней, она уж знает, приходил ли он. Разберись-ка! И направь мисс Андервуд сюда?

Меада Андервуд зашла в серебристо-голубую гостиную и увидела крупного мужчину, сидевшего за совершенно не соответствующим его размерам столом. Лэмб же увидел перед собой невысокую девушку в невзрачном платье с темными вьющимися локонами, из-под которых смотрели темно-серые глаза с темными кругами под ними. Сразу было видно какая она хрупкая и бледная. Инспектор подумал, что хорошо бы она все-таки была не из слабонервных девушек, норовящих упасть в обморок. Он как можно любезнее пожелал ей доброго утра и пригласил сесть, указывая на легкий стул из хромированных трубок. Этот стул смутно напомнил Меаде кресло зубного врача. Она прислонилась к холодным трубкам спинки, небольшая дрожь пробежала у нее по телу.

– Итак, мисс Андервуд, не ответите ли вы нам на несколько вопросов? Вы знакомы с мисс Роланд?

– Я знала ее постольку-поскольку, иногда мы здоровались в лифте или сталкивались на лестнице.

– И ничего более того?

– Ничего.

– Но вы же были в этой квартире вчера утром.

На бледных щеках Меады проступила слабая краска. Она промолвила:

– Да, я поднималась и заходила в квартиру напротив, чтобы взять кое-что из вещей для миссис Спунер, потом мисс Роланд попросила меня зайти.

– Значит, вы в первый раз оказались здесь?

– Да.

– Вы беседовали с мисс Роланд?

– Да.

– Вы беседовали по-дружески?

Ее бледное лицо снова залила краска. Но когда она ответила, она страшно побледнела.

– Я едва знаю ее. Мы не были приятельницами.

Маленькие проницательные глазки Лэмба посмотрели ей прямо в лицо.

– Мисс Андервуд, я должен предупредить вас – ваш разговор с мисс Роланд был подслушан. Разве он походил на дружеский?

– Нет, – еле слышно вымолвила Меада.

Лэмб уселся поудобнее в кресле и проговорил любезным тоном.

– Ну а теперь я хочу, чтобы вы посмотрели вокруг себя и ответили, что вам в этой гостиной знакомо. Например, вот эта фотография на камине, вы ее узнаете?

– Да.

– Вы не скажете мне, кто на ней?

– Жиль Армтаж, то есть майор Армтаж.

– И вы с ним помолвлены?

– Да.

Каждый из этих односложных ответов походил на каплю крови, которую источало ее сердце, и вместе с каждой каплей ее покидали силы и мужество. Голос инспектора звучал дружелюбно, вместе с тем неумолимо загоняя ее в угол.

– Должно быть, увиденная вами фотография вашего жениха на камине мисс Роланд стала для вас настоящим шоком?

Меада выпрямилась. Если она не могла бороться за себя, тогда она станет бороться за Жиля. Она произнесла более твердым голосом.

– Отнюдь, это не стало для меня шоком. Понимаете, я знакома с майором Армтажем совсем недавно. Мы встретились с ним в Штатах. Конечно, у него до этого было много разных знакомств.

Стоило ли ей так говорить? Она не знала. Возможно, что стоило, а возможно, и нет.

Лэмб серьезно произнес:

– Верно ли, что мисс Роланд назвала себя миссис Армтаж?

Меада сидела и молчала. Так ужасно было услышать опять об этом. До нее вновь донесся голос Лэмба, он переспросил:

– Это правда?

Дрожащим неуверенным голосом Меада с трудом выговорила.

– Она сказала… ее зовут… Армтаж…

– Вы ей поверили?

– Я не знала… верить ли…

– Разве вы не сказали: «Но он вас не любит»?

Меада не отвечала. Она устремила отчаянный взгляд на инспектора и еле заметно утвердительно кивнула. Заметив, что инспектор нахмурился, она отвернулась. Откуда ей было знать, что старый Лэмб имел доброе сердце и всегда сочувствовал любой девушке, попавшей в беду. У него самого было три дочери, они работали в трех разных вспомогательных службах вооруженных сил и с отцом были в хороших отношениях. Лэмб снова спросил несколько резковато:

– А теперь, мисс Андервуд, скажите, вы не виделись с майором Армтажем после этого случая?

– Меада снова кивнула. Вы не могли бы сказать в каком часу?

– Чуть позже шести. Он весь день провел в военном министерстве.

– Вы рассказали ему о вашей беседе с мисс Роланд?

Это было ужасно. Он мог задавать вопрос за вопросом до тех пор, пока не узнает, что она сказала Жилю, и что Жиль сказал ей. Если бы она ответила «да», то тем самым могла навредить Жилю, а если бы «нет», он не поверил бы ей, да и никто не поверил бы.

– Так что он вам сказал, мисс Андервуд?

На это отвечать было проще. Она чуть расслабилась.

– Он сказал, что все это подстроено.

– Он рассердился?

– А кто бы не рассердился на его месте.

– Верно, верно. А он не захотел подняться наверх к мисс Роланд? Ведь он поднимался к ней?

Глаза Меады расширились. Она не знала, что говорить, и поэтому промолчала. Лэмб продолжал расспрашивать.

– Он поднялся наверх, не так ли? В каком часу это было?

– Полшестого, – ответила Меада.

– И он спустился обратно к вам?

– Без десяти семь.

– Вы следили по часам за ним? Так, так, разумеется, следили. Что он сказал, когда вернулся?

Меада слегка выпрямила спину.

– Он сказал, что должен немедленно встретиться со своим адвокатом. Он потерял память, вам не говорили об этом? Он не помнил всего того, что происходило с ним за последние полтора года, словно некое помутнение. Карола Роланд узнала об этом, и мы оба считали, что она пыталась этим воспользоваться.

– Разве она не представила никакого подтверждающего ее слова документа? Выкладывайте, мисс Андервуд, я думаю, что она сделала это. Она показала вам вот это письмо. И я совершенно уверен, что она показала его и майору Армтажу.

Инспектор приподнял чистый лист бумаги и взял из-под него письмо, которое Карола Роланд, держа в своих руках, давала прочитать Меаде. На бумаге четко виднелся стремительный почерк Жиля: «Моя дорогая Карола… четыреста фунтов в год… имеете полное и законное право носить это имя…»

Она смотрела на записку, перед глазами у нее все поплыло и подернулось каким-то туманом.

Но тут позади нее с силой распахнулась дверь, и в гостиную ворвался Жиль.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Вслед за ним тотчас же вошел сержант Аббот, в руках он держал лист бумаги. Сержант подошел к инспектору и, положив бумагу на стол перед ним, отошел в сторону. Лэмб, нахмурившись, разглядывал столь стремительно вошедшего непрошенного гостя, затем проговорил веско и многозначительно, как человек облеченный властью закона, которая давала ему право так разговаривать.

– Майор Армтаж?

Жиль, положив руку на плечо Меаде, как раз заканчивал говорить ей что-то успокаивающее, вроде: «Все хорошо, дорогая». Впрочем, он почти шептал ей это на ухо, так что никто не мог разобрать его слов. Жиль выпрямился и направился к столу, его загорелое лицо побледнело и посуровело.