Золотые ослы - Виктор Далёкий

– В парк. Нас ждут аттракционы. Качели, русские горки, карусели… – заулыбался Веня.

Они гуляли по парку, взявшись за руки, и через ладони, пальцы от нее к нему и от него к ней текли токи желания. Близость Веры пьянила и обещала лучшее и неизведанное. Только на аттракционах он отвлекался от желания обнять Веру, прижать к себе и поцеловать. Съеденный       перед аттракционами пирожок и выпитое кофе не давали ему получить удовольствие вполне. Хотя пирожок он тщательно пережевывал, на русских горках, казалось, он внутри воссоздался и хаотично в целом виде летает, ударяясь то в мозг, то в желудок, то в печень, то в мочевой пузырь. После горок мороженое он предложил Вере, а сам есть не стал, решив подождать, пока пирожок снова внутри его разделится на составные части и желудок успокоится.

Они долго гуляли по парку и как будто искали место для поцелуев. Когда такое место находилось, они делали это, истекая соком желания. Ему хотелось почувствовать ее всю и сразу, и целовать, целовать, целовать, пока они не перетекут друг в друга полностью. Сердце стучало в грудной клетке, как будто ему было мало места, и его сильный стук отдавался в висках. Голова слегка кружилась и мозг отказывался взаимодействовать с телом. В затылке появилась необыкновенная легкость и эйфория. Веня знал это состояние, видел себя со стороны и начинал над собой смеяться. Вера рассказала, что живет сейчас одна. Родители в качестве дипломатических работников отправились на год за границу. Ее приезжает навещать бабушка, которая летом живет за городом, где у нее большое хозяйство.

Вечером, держась за руки, они подходили к ее дому. У подъезда Веня обнял ее, положив руку на талию, и так проводил до самой двери. Вера сняла с плеча сумочку, открыла ее и стала в ней искать ключ. Неуверенными руками она достала ключ и попыталась открыть в дверь. Ключ не лез в замочную скважину, как будто был не от этой двери. Вера шевелила им и вставляла в те место, куда он должен был зайти. Но у нее этого не получалось. Ключ не лез в предназначенное ему отверстие, проявляя невероятную строптивость. Веня не мог понять, не то дверь возражала против ключа, не то ключ выглядел таким неумелым. Ему уже не терпелось дождаться, когда ключ плавно войдет в замочную скважину. Но тот, строптивый, дрожал и не лез туда, куда его направляли.

– Давай я попробую, – сказал Веня.

Вера смущенно отдала ему ключ. Он взял его и нетерпеливыми руками начал вставлять в замок. Ключ не лез и притворялся что не от этой двери. Он всем своим видом показывал, что не знаком с этой дверь, что у него нет с ней никакого прошлого. Веня присмотрелся к форме скважины, перевернул его и попытался вставить снова. Теперь он упирался в край замка выступающей гранью. Веня снова перевернул ключ, направил в скважину и тот немного вошел. Веня пошевелил им и ключ вошел глубже. Еще пошевелил и ключ вошел почти на одну треть. Затем еще немного сдвинулся, словно что-то раздвигал внутри и, наконец, вошел плавно и легко. Веня повернул ключ, открыл дверь и вошел в квартиру, вошел в комнату и вошел в Веру. Она позволила ему все. Она бросилась в него, как в океан, страстно сняв с себя очки, которые надела перед дверью, и все остальное. И он увидел, как душа ее перед ним прекрасно и щедро распустилась, превращаясь в цветок их жизни.

Веня проснулся от странного ощущения обновленности. Улыбка бродила по его лицу и ждала, когда он проснется, чтобы рассказать, какой сегодня прекрасный день. Казалось, улыбка проснулась раньше его и ждала, когда он откроет глаза. Комната была незнакома. «Черт! Какая фигня со мной произошла! – подумал он, улыбаясь. – И надо же – такая приятная!» Он любил полежать в постели свободно, поворачиваясь с боку набок и чувствуя себя, как пирожок в масле Теперь на его руке спала Вера. И он ждал, когда она проснется точно так же, как его улыбка ждала, когда он проснется и обнаружит ее у себя на лице. От Веры он испытывал свободу и одновременно несвободу, боясь пошевелиться. В какой-то момент ему показалось, что она не спит, а притворяется. Положение было неловкое. Но именно это его волновало и веселило.

Веня нашел перышко, выбившееся из подушки, и стал водить им по лицу Веры. Сначала Вера ничего не замечала, потом начала морщить носик. Веня с трудом удерживал себя, чтобы не рассмеяться. «Спящая красавица, – подумал он. – Ждет принца… И сейчас дождется…» Веня наклонился и поцеловал Веру. Она не открыла глаз. Он снова ее поцеловал.

– Еще, – сказала она спросонья.

– Пора вставать… – сказал он, не выдержав их игру в спящую красавицу и принца. – На работу…

– Кофе, – сказала Вера, не открывая глаза. – Я хочу кофе.

– Согласен на чай.

– Нет, кофе.

– Давай разберемся, кто у кого в гостях.

– Не знаю. Ты у меня…

– Вот! Тогда прошу угощать…

– Угу… Закрой глаза. Я раздета.

– И не подумаю. С сегодняшнего дня будем практиковать культ обнаженного тела. И пора открывать глаза.

Вера чуть приоткрыла глаза и спросила:

– А вы кто?

Это получилось так натурально, что Веня от смеха, приподнявшись, упал на кровать и закатился смехом. Он смеялся и в какой-то момент ему подумалось: «А вдруг она ничего не помнит?» Если это так, то ему лучше продолжать смеяться. Отдышался и в свою очередь спросил Веру:

– А вы кто?

Теперь они оба засмеялись и долго не могли остановиться.

– Я встаю, – сказала Вера и отбросила в сторону одеяло. – Джентльменов попрошу отвернуться.

– Хорошо, – отвернулся Веня.

– А вы, простите, проездом или как?

– Не знаю, – улыбнулся Веня. – Как примут…

Вера встала, набросила халат и пошла на кухню. Включила чайник и нырнула в душ. Веня поспешил к телефону. Нужно было позвонить домой и узнать, как чувствует себя ма. Вечером он сказал, что заночует у друга. Еще нужно было позвонить Геше и сказать, что сегодня он поедет на работу другим путем.

В комнату Вера вернулась освеженная душем и стала заправлять постель.

– В ванной есть новая щетка и зубная паста. Полотенце можно взять белое. Через пять минут будет готов завтрак.

– Яичница! – потянул в себя воздух Веня, входя на кухню.

– Ага, и кофе, – ответила Вера.

На работу они приехали вместе. Веня проводил ее в обезьянник и направился в слоновник.

– Хаха, привет… Извини, дружище, газет не купил.

– Оставлять меня без чтения газет бесчеловечно, – с укоризной заметил Хаха.

– Виноват, – сказал Веня.

– Я жду Аристотеля…

– Может, Геша привезет.

И действительно появившийся Геша принес газеты и книги.

Глава шестая

Гений торжества мысли

Олимпий Петрович сидел у себя в кабинете и ждал важного гостя. Все мысли витали вокруг предстоящего разговора. Он нервничал и не знал, как себя вести с человеком, который к нему придет. Он понятия не имел, что это за люди, которых называли «новыми русскими» и которые явились на смену советским спекулянтам, цеховикам, фарцовщикам и валютчикам. Эти люди современной экономической генерации несли новые идеи, которые должны были продвинуть цивилизацию и обеспечить ее развитие. Они ставили перед собой задачи, цели и решали их, не взирая ни на что. Они все могли. Они делали деньги из ничего, шли во власть и писали под себя законы. Олимпий Петрович не до конца понимал этих людей, побаивался и опасался, что они сломают то, что он всю жизнь создавал, сорвут, как вчерашний листок календаря и сметут его вместе с гуманистическими идеями, как ветер неловко упавшую бумажку. Велением времени эти люди оказались впереди тех, кто из последних сил держался за мораль и порядочность. Эти знали, как нужно жить, что нужно делать и куда вкладывать деньги. Где они появлялись, там обновлялась и начинала кипеть жизнь. Кто был с ними, тот двигался в ногу со временем и в правильном направлении. Прочие обречено барахтались на обочине жизни. Олимпий Петрович думал обо всем этом и о многом другом. Он вспомнил свои первые научные статьи, стажировку в Африке, признание в научных кругах, успешную работу в зоопарке. В дверь энергично постучали и перед ним появился заместитель по финансам Кафнюк, который с порога разразился завораживающей пламенной речью. Глаза его сверкали. Лицо налилось красной спелостью. Он вспотел от крайнего напряжения.

– Все я увольняюсь. Так больше работать нельзя. Я стараюсь, бегаю… Не нахожу себе места… Здания разрушается, штукатурка слетает, проводка искрит, трубы протекают, фундаменты трескаются. Денег нет…

– Только не нужно горячиться. Чем я могу вам помочь? – растерянно спросил Олимпий Петрович и почувствовал полную беспомощность.

– Мы с Пертюком стараемся изо всех сил. Правительство отказало нам в субсидиях, – заявил Кафнюк. – Я в отчаяние и не знаю, что делать. Надо просить денег… – заявил Кафнюк. – Не знаю, у кого. Мы только что с Пертюком из правительства. И нам ничего не обещали… Дают ничтожные деньги. Не знаю, как быть…