Дуновение холода - Лорел Гамильтон

— А я, — сказал Хью, — приложу все усилия, чтобы их не нанести.

Сзади прозвучал голос Нельсон:

— Как вы можете? Так… так спокойно?! Вы что, не видели? Ваших любовников унесли на носилках!

В голосе звучали истеричные нотки, которые обещали настоящую истерику впереди. Ее тут же принялись успокаивать — я не слушала. Пусть только молчит и остается от меня подальше. Мне уже все равно. Никто не будет обвинять моих мужчин в насилии над леди Кейтрин. Потому что стоит Благим начать грубую игру, мы их закопаем за то, что натворил Таранис. У нас в свидетелях несколько лучших юристов страны. Если бы не состояние Дойла и Эйба, все было бы просто здорово.

Открылась дверь и вошли еще медики. Прибыла полиция. Вот не знаю, почему они так долго добирались — может, мне просто чувство времени отказывает. Так бывает от потрясения. И на часы смотреть бесполезно, потому что я не смотрела на них раньше. Насколько я могла судить, прошло всего несколько минут. Наверное, они просто показались очень долгими.

— Как мы поступим с этим инцидентом, сэр Хью? — спросила я.

— Замолчать его не удастся, — ответил он. — Слишком много здесь людей, да и в больнице твоих стражей многие увидят. Благому двору предстоит крупнейший скандал за все время, что мы живем в Америке.

— Король будет все отрицать, — сказала я. — Он попытается любым способом объявить виноватыми нас.

— Он не прибегает к «правде в человеческом понимании» с тех пор, как ты освободила дикую магию, принцесса Мередит.

— Не вполне понимаю, сэр Хью. Не объяснишь?

— Я говорю настолько прямо, насколько я осмеливаюсь судить своего короля. Когда ты выпустила на волю дикую магию, она пробудила… — Он поискал слово. — …некоторых созданий. Тех, которые недобры к клятвопреступникам или… к другим.

— Дикой охоты боятся клятвопреступники и лжецы, — сказал Холод.

— Это твои слова, не мои, — отозвался Хью.

— Давненько я не слышал такой словесной эквилибристики от сидхе Благого двора, — заметил Рис.

Хью улыбнулся:

— Ты и при дворе давно не бывал.

— А вы знали, что творит Таранис? — спросила я.

— У нас были подозрения, что король не вполне здоров.

— Как вежливо. Как осторожно, — сказала я.

— Но правдиво, — ответил Хыо.

— Что случилось еще, что ты так осторожен, огненный лорд? — спросил Рис.

— Для такой беседы лучше выбрать не такое людное место, бледный лорд.

— Не стану спорить, — ответил Рис.

Я начинала думать, что Рис и Хью знакомы куда лучше, чем я представляла.

— Так что мы станем делать сейчас, сию минуту? — спросила я.

— Я всего лишь скромный придворный, — сказал Хью. — Во мне не течет королевская кровь.

— Что ты хочешь сказать?

— Что не только у людей есть законы. — Хью уставился на меня черно-оранжевыми глазами. Он словно старался мне что-то сказать, не произнося вслух.

— Благие никогда на это не пойдут, — сказал Рис.

— На что? — спросила я, переводя взгляд с одного на другого.

— Король недавно вышел из себя, разгневавшись на служанку, — сообщил Хью. — И между ним и мишенью его гнева встала громадная зеленая собака.

— Ку Ши[2], — выдохнула я.

— Да, Ку Ши. После долгих лет зеленые псы страны фейри снова с нами, снова защищают тех, кто нуждается в защите. Собака не дала королю ударить девушку. Бедняга испугалась еще больше, думала, что ей достанется еще и за собаку, но король при виде пса растерял гнев.

Я вспомнила собак, появившихся в ночь Дикой охоты. той ночью первичная магия заполнила все вокруг. Из ниоткуда взялись огромные черные псы, и стоило кому-то к ним прикоснуться, они превращались в других собак, собак из легенд. Одна Ку Ши побежала прямо к холму Благих.

— Вот интересно, кого эта Ку Ши считает хозяином — или хозяйкой, — подумала я вслух.

— Если применить тот закон, — сказал Рис, — в твоем дворе начнется гражданская война, Хью.

— Возможно, настало время для некоторого гражданского неповиновения, — ответил Хью.

— Что за закон? — спросила я.

Рис повернулся ко мне:

— Если монарх неспособен править, благородные сидхе его двора могут объявить его недееспособным и заставить отречься от трона. Андаис этот закон у себя отменила, а Таранис не позаботился. Слишком был уверен во всеобщей любви.

— И что из этого? — спросила я. — Хью затеет голосование и Благие выберут нового короля?

Поворот событий неплохой — в зависимости от того, кого выберут.

— Не совсем так, Мерри, — сказал Рис.

— Она всегда такая скромная? — улыбнулся Хью.

— Часто, — ответил Рис.

— Что?! — поразилась я

Холод сказал:

— Благие сидхе никогда ее не примут как королеву.

— Ты просто не знаешь, что у нас было, когда она выпустила магию. Голосование вполне может быть в ее пользу.

— Голосование в мою пользу! — Наконец до меня дошло. — Да нет, это вы не всерьез.

— Всерьез, принцесса. Если ты согласишься, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты стала нашей королевой.

Я молча уставилась на него, пытаясь собраться с мыслями, вспомнить придворную выучку — а сказать мне удалось только:

— Ты думаешь, это реально?

— Достаточно реально, чтобы обсуждать вслух.

— А значит, очень реально, — заметил Рис.

— Я не верю, что Благие захотят видеть меня на троне, Хью. Но в любом случае этот вопрос я должна вначале обсудить со своей королевой.

— Обсуди, если должна, по кем бы ты ни была для Неблагих, ты вернула старую магию стране фейри — кроме нашего холма. Мы здесь сохнем и умираем, но шпионы доносят нам, что ваш холм растет и живет. И даже холм слуа снова ожил. Царь Шолто возносит хвалы твоей магии.

— Царь Шолто очень добр.

Хью рассмеялся от неожиданности.

— Добр? Царь слуа добр? Ужас и кошмар страны фейри ты называешь добрым?

— Я его таким считаю, — сказала я.

Хью кивнул.

— Доброта. Не то чувство, которое часто встречалось при наших дворах. Я, надо сказать, хотел бы видеть ее почаще.

— Могу понять, — согласился Рис.

Хью глянул в сторону от зеркала, на что-то, что нам не было видно.

— Мне пора идти. Говорите с вашей королевой, но когда все наши сидхе узнают, что сделал Таранис с леди Кейтрин при помощи своих подручных, на голосование в его пользу он может не рассчитывать.

— Он заставил ее солгать или околдовал? — спросил Рис.

— С помощью иллюзии он придал троим придворным ваш облик. Но наделил чудовищными уродствами — шипы, бугры… — Хью вздрогнул. — Она сильно пострадала. При всех стараниях наших целителей она все еще прикована к постели. — Он глянул на меня. — Если для ваших раненых нужны целители, только скажите, и они придут.