Мистика и философия спецслужб - Дмитрий Соколов

Спустя год в 1967 я дорос до комиссара отряда, отвечающего за моральный облик бойцов и время их препровождение, и женился на Нине, ставшей впоследствии доктором технических наук, профессором МАИ.

Играли сразу две свадьбы — сестренки вступили в законный брак одновременно. На комсомольской свадьбе гуляли все целинники, а в октябре 1968 года у меня родился сын Алексей, будущий суворовец.

Началась настоящая семейная жизнь. После учебы молодая семья получила распределение в город Жуковский — подмосковный авиационный центр с наличием на его территории летно-исследовательского института имени Громова и центрального аэрогидродинамического института имени Жуковского.

Молодые специалисты пришли инженерами в КБ Радио строения, но поработать инженером, мне видно было не суждено, так как очень быстро по партийной путевке меня направили на работу в органы КГБ в возрасте 29 лет.

С этого момента началась та увлекательная жизненная дорога, которая и привела меня к изучению уникальных биотехнологий…

Глава 4 На службе в КГБ

В те годы, существовала особая процедура отбора кадров в органы государственной безопасности.

Наиболее талантливых, положительно себя зарекомендовавших студентов определенных вузов страны, после получения диплома приглашали на работу в комитет государственной безопасности, сначала на собеседование. Затем только часть студентов, выдержавшая беседу, шла работать в органы КГБ.

Так случилось и со мной — 1 сентября 1973 года в числе других отобранных органами КГБ потенциальных чекистов, я сдал экзамены для поступления на годичные высшие курсы КГБ СССР в Минске.

На них всего за год, будущим чекистам предстояло изучить немало сложных предметов, среди которых были: оперативная психология, топография, международное право, государство и право, криминалистика, этика, уголовное право, процессуальное право и множество других специальных дисциплин от теории до практики, а также спортивная подготовка и борьба «Самбо».

Учились на курсах, не за страх, а за совесть, осваивая чекистскую науку, понимая, что государство «на трояк» защищать нельзя. Доходило до того, что полученные «тройки» разбирали на партсобрании. При этом всеми двигал исключительно личный интерес, так как слушатели курсов пришли работать в органы добровольно, каждый по велению сердца, защищать от невидимых врагов свое Отечество.

После окончания курсов все выпускники получили путевки в тот или иной орган КГБ. Моей «участью» стал Раменский городской отдел УКГБ по г. Москве и Московской области. Получив назначение на должность младшего оперуполномоченного, я ревностно приступил к работе и принял в оперативное сопровождение ряд важных режимных и несколько обычных объектов.

Начались суровые будни, во время которых, я получал огромное удовлетворение от интересной работы, всегда был аккуратен с документами, успешно строил взаимоотношения, как с нужными людьми, так и руководством, промышленных объектов города.

Необходимо сказать, что комитет государственной безопасности во все времена готовил из своих сотрудников в первую очередь государственников, смотревших на оперативную деятельность именно с позиций пользы или вреда для государства, защищая интересы отечества.

Служба сразу пошла в гору, и уже в 1976 году я покинул стены Раменского гор отдела в должности оперуполномоченного, перейдя в службу контрразведки на авиационном транспорте в аэропорту «Быково», где мне было поручено, оперативно обслуживать Быковский авиаремонтный завод № 402 гражданской авиации.

Спустя два года став заместителем начальника подразделения, я быстро наладил работу в новой должности, но душа требовала чего-то большего, и в декабре 1980 года я подал рапорт в Афганистан, не выдержав привычной рутины суточных дежурств и однообразия.

И уже в начале января вместе с другими коллегами мы прибыли в афганскую столицу г. Кабул, в распоряжение представительства местного КГБ СССР в ДРА.

Отметив как положено, с баяном, прибытие в Афганистан, меня направили советником в г. Кандагар в органы ХАД (местная госбезопасность) по-русски СГИ (служба государственной информации).

Кандагар встретил непривычным для россиянина зноем, больше 60 градусов в тени, — ощущалось сильное дыхание пустыни Регистан. Без привычки постоянно сильно хотелось пить, но встречающие старожилы, предупредили, что с водой вымываются все соли из организма, поэтому пить надо исключительно зеленый подсоленный чай, который утоляет жажду и является хорошим антисептиком.

Охраняемый Кандагарский аэропорт в то время являлся вторыми по значимости после Кабула воздушными воротами страны. В это время афганская компания «Ариана» все еще по инерции выполняла рейсы из Кабула через Кандагар в Дели. Поэтому задачей опер группы ХАД было обеспечение безопасности авиарейсов из Кабула в Дели и обратно.

Для этого разработали целый комплекс антитеррористических мероприятий, который афганцы успешно выполняли под руководством наших советников.

Жили мы прямо на территории аэропорта в боксах, раннее принадлежавших местной авиакомпании и каждый день выезжали «на броне» в Кандагар, находившийся в 17 километрах от аэропорта.

Дорога в Кандагар вся была изрыта воронками от противо-транспортных мин, каждый день на ней кто-нибудь подрывался: или бронетехника, или автомашины, поскольку она контролировалась местными банд-группами, имеющими на вооружении и РПГ и противо-транспортные мины импортного производства.

Но, как говорят, если судьба благоволит к человеку, то это происходит в любых условиях. Так произошло и со мной — карьера неуклонно шла вверх, буквально через несколько месяцев работы в Афганистане, руководитель объединенной советской группы был переведен на работу в Кабул, а меня назначили исполняющим обязанности руководителя зоны «Юг», куда входили провинции: Кандагар, Урузган, Гильменд и Заболь.

Под моим началом волей судьбы оказались несколько полковников и подполковников, разумеется, к их общему неудовольствию. Но консенсус все-таки был найден и.о. руководителя зоны я прослужил в этой должности всего полгода, передав затем бразды правления новому руководителю, прибывшему из СССР.

Вскоре руководство Представительства перевело меня в Кабульский аэропорт, где освободилось место авиационного специалиста по контрразведке и антитеррору. Но через год пришлось вернуться в СССР по семейным обстоятельствам.

Дома, мне бывшему советнику ХАД предложили закончить 2-х годичные высшие курсы персидского языка (фарси) в полном объеме Высшей школы КГБ СССР.

В силу своего неуемного характера, я согласился, и уже через 2 месяца в возрасте 40 лет сел за парту изучать персидский язык, чтобы затем вновь, решив семейные проблемы, отправиться обратно на войну в ДРА.

Для взрослых людей постижение фарси имело свои определенные трудности, особенно это проявлялось в письме с право налево и особенностях языка, приходилось мыслить не словами, а образами, чтобы правильно выразить свою мысль. Но для чекистов ничего невозможного нет и вскоре, этот барьер был взят.

Сотрудники не только смогли свободно объясняться на Фарси, но и научились грамотно писать. В процессе учебы было освоено около 4 тыс. слов. Окончив курсы, я получил диплом с отличием и в числе десяти других сотрудников отправился в школу по подготовке афганцев в г. Ташкент на полгода, чтобы, отшлифовав язык вновь отправиться в Афганистан.

В марте 1985 года я вновь приземлился в ДРА, что бы в который раз испытать свою судьбу. Назначение было снова в зону «Юг» руководителем опергруппы провинции Заболь, где не было подразделений войск СА и вся территория, кроме провинциального центра Калат, находилась под контролем душманских банд, насчитывающих порядка 800 человек.

На этой территории располагалось два укрепрай-она и открытая граница с Пакистаном протяженностью 67 километров, которая никем не охранялась. Через нее пролегало 7 маршрутов доставки оружия с сопредельной территории, где находилось несколько лагерей афганских беженцев и боевой подготовки мятежников.

В то время в Калате советских советников было всего 28 человек, прямо как знаменитых панфиловцев: опергруппа ГРУ, опергруппа КГБ, опергруппа МВД, партийный советник, комсомольский советник, и советник по линии военкомата для организации призыва.

Обстреливали шурави (советских) постоянно по несколько раз в неделю из 6-ти и 12-ти ствольных минометов, которые после Великой Отечественной Войны СССР передал в Китай. Обстрел шел с расстояния до 5-ти километров «по площадям», затем банды подходили ближе и вели огонь из гранатометов и стрелкового оружия. Были случаи, когда советники и я, в их числе были всего на волосок от смерти, но, Бог миловал, все остались живы и здоровы.