Янтарный единорог - Татьяна Гуськова

– Хог, отпусти! Это я – Дорн! – прошипела тварь каким-то нечеловеческим голосом. Северянин даже не сразу понял, что именно пытаются ему втолковать. Потом в ярком свете звезд Верхнего мира попытался рассмотреть, кого же он поймал. Больше всего пленник напоминал вампира, только какого-то странного, у него были сразу и крылья, и руки, ноги оканчивались чем-то похожим на птичьи лапы. Полуоткрытый рот обнажал острые клыки, но это не придавало ничего ужасного лицу, потому что в отличие от вампира у пленника действительно было лицо, красивое какой-то дикой нечеловеческой красотой, в нем отчетливо виделось сходство с лицом Котика.

Северянин немного ослабил хватку, и алди, а это был именно он, смог вздохнуть свободнее. Он потер помятое горло, потом встал с помощью Хога. Одно крыло у Дорна отчетливо перекосилось. Алди попробовал пошевелить крыльями и застонал от боли. Хог подставил ему плечо, и они молча поплелись в поисках лагеря.

Утро было встречено унынием. Коня они лишились. Дорн, спасая Хога, так надорвался, что теперь не мог принять снова человеческий облик, а так как алди ночные существа и солнечный свет для них мучителен, пришлось закутать его сразу во все вещи, чтобы хоть как-то защитить от света.

В том, что случилось, виноваты были все понемногу, так что взаимных упреков не последовало, все старались хоть как-то загладить свою вину.

Поскольку еды было совсем немного, только то, что удалось добыть Котику во время позавчерашней вылазки, в первую очередь стоило заняться этим. Беспомощного алди нельзя было оставлять одного, а Крапиве защита требовалась самой, поэтому Хог разрывался между тем, чтобы пойти на охоту, и защитой лагеря. Следовало чем-то пренебречь, и вскорости северянин начал понимать, что это второе. Достав из сумки кое-какие материалы, Хог принялся сооружать пращу.

От этого занятия его отвлек возглас Яррэ. Хог подобрался, вцепившись в рукоять меча, но, увидев удивленное лицо девушки, проследил, куда указывала ее протянутая рука.

Первым, что увидел Хог, был их конь. Гривастый с самодовольным видом легкой трусцой приближался к лагерю. За соловым робко следовала прекрасная бледно-серебристая лошадка.

Крапива восторженно ахнула.

– Ничего себе! Молодец, Гривастый! Сманил ее с собой!

– А у меня возникает желание переделать пращу в хороший кнут, – пробурчал Хог.

Гривастый в ответ презрительно фыркнул и направился к девушке. Крапива небрежно потрепала его по шее, ее внимание было приковано к эльфийской лошадке. Яррэ подкралась к робко отступавшей кобылице и, ухватив ее за прядку челки, начала гладить, расчесывать пальцами шелковистую гриву и тихонько дуть в ноздри. Кобылица вскоре перестала вырываться и сама напрашивалась на ласку.

– А у нее будет малыш, – определила Яррэ, заглядывая в темные глаза.

– Я думаю, – послышался шипящий смешок из-под кучи вещей.

– Жаль только, что его наверняка убьют, ведь он будет полукровкой, – Яррэ, жалея, нежно погладила мягкую челку лошади.

– А ты продай его какому-нибудь охотнику в Нижнем мире, там он будет на вес золота, – послышался совет алди.

– Охотнику! – ужаснулась Яррэ. – Как же я буду говорить с охотником, ведь он тут же убьет меня!

– Или вон Хогу подари, когда жеребенок подрастет.

Крапива оценивающе посмотрела на будущего хозяина волшебного коня.

Теперь, имея двух лошадей вместо одной, они могли быстрее добраться до более гостеприимных мест.

Хог и Дорн уселись на Гривастого, а Яррэ на Серебринку, так она назвала кобылицу.

Солнце близилось ко второй половине дня, когда впереди показалось что-то напоминающее горы и лес, а Хогу удалось подбить из своей пращи какую-то длинноногую птицу. Они остановились на привал и приготовили роскошный суп.

Северянина обеспокоило то, что алди отказался от еды. Котик все больше и больше впадал в какое-то сонное оцепенение, и Хог стал задумываться о его причине. То, что северянин знал об алди, больше напоминало сказки, которые рассказывают на ночь детям, чтобы их попугать. В человеческом виде Дорн питался как человек, а в алдийском? Кто знает, что едят настоящие алди? Если то, о чем рассказывают сказки, то где ж Хог ему возьмет оживших покойников, кровь вампиров или человеческую? Хотя источник человеческой крови сидел здесь, рядом. Северянин вперил взгляд в собственные запястья, где под кожей вились голубоватые венки.

Крапива знала об алди столько же, сколько и Хог, только ее сказки были докальвийскими, а значит, приписывали алди еще более ужасные свойства.

Сам Дорн уже не мог связно ответить на их вопросы, он только что-то тихо шипел на каком-то странном языке.

– Что он говорит? – Хог попытался разобрать хоть слово.

– Что-то про душу цветов. Что это может быть?

Северянин покачал головой. Не цветочными же духами, в конце же концов, питаются алди.

А их спутник буквально испарялся на глазах, даже сквозь плащи можно было видеть выпирающие кости.

Хог разрывался от собственной беспомощности, желания помочь и осознания того, что он стоит здоровый и сильный и ничего не может сделать для умирающего товарища, никак не может отдать ему часть своей силы.

– Душа цветов, душа цветов… Я уверена, что это просто название чего-то, но чего? Что может быть душой цветов? – Яррэ требовательно заглянула Хогу в глаза.

– Не знаю.

– А как, по-твоему, может выглядеть душа цветов?

– Как пчела.

– Мёд!!! – воскликнули они одновременно.

– Остается только его найти.

Впрочем, это оказалось совсем не трудно. Дикие пчелы жужжали повсюду вокруг них, собирая с цветов сладкий нектар. Яррэ, немного поколдовав, сумела проследить их дорогу и вывести к дуплу, где они обитали.

Когда алди, приняв человеческий облик, сидел, облизывая пальцы, Хог улыбнулся, глядя на этого сладкоежку, но скривился от боли и потер распухшее лицо. Крапива тут же наложила ему на лицо новую примочку, а потом заодно и на все остальные пострадавшие части.

– По-моему, Верхний мир ничем не отличается от Нижнего.

Яррэ кивнула.

– Почти не отличается, но это здесь, недалеко от границы. Здесь живут низшие существа, похожие на людей и живущие похожими законами – альвы, зеленые эльфы, гоблины, тролли и им подобные. Дальше от границы мир меняется, говорят, он становится похожим на радугу, в которой мелькают тени различных высших существ: кельдов, кельдирков, Туата де Даннан и других. А что находится совсем далеко, не знает никто, кроме, пожалуй, алди, которые пришли оттуда, и стражей, что охраняют вторую границу.

Яррэ улыбнулась:

– Вот, кстати, ты и выдал, что пришел из Нижнего мира.

Хог молча кивнул. Что-то он начинал становиться беспечным, наверное, это Верхний мир так на него действовал, ведь и Дорн почти утратил свою всегдашнюю мрачность. Сегодня алди никуда не собирался, он уютно свернулся клубочком у костра и заснул. Хог и Яррэ решили не будить его, а сторожить всю ночь сами. Первым караулил Хог.