Обратная сторона радуги - Марина Евдаева

– Почему же не сделала шаг в обратном?

– Видит Бог, я пыталась.

– Может, ты плохо пыталась.

Привык к бесчувственным фигуркам, вот и считает весь мир огромной шахматной доской.

– Может. А может, выбрала дилетантский способ защиты и проиграла.

– Или позиция тебя вполне устраивала?

– Устраивала!? – взорвалась я. – Я постоянно была одна, боялась даже позвонить первой. Ближайшая подруга перестала со мной общаться. Да разве позиция, при которой тебя трусят пригласить на танец, может кого-то устраивать?

– Вряд ли.

– Все мои душевные силы уходили на то, чтобы делать усилие над собой, на то, чтобы сделать усилие еще и над любимым мужчиной меня просто не хватило. Хотя мне не очень приятно говорить об этом.

Клаус задумчиво кивнул головой.

– И ты взялась в одиночку исправлять ошибки двоих. Уехала, оставив себе всю боль, чтобы ненароком не поделиться с тем, кто её причинил. Разве это легко? И разве это не достойное поведение?

Я молчала.

– Признать вину, как ни странно, проще, чем бессилие, – спокойно продолжал Клаус. – Только в чем она заключается? Не устояла перед обожанием? Это естественно. Пожалела? И это бывает. Только выбор человека, а не ситуация, в которой он оказался, способен его по-настоящему характеризовать. Ты, к сожалению, не могла выбрать, кого полюбить, тебе остался только выбор, как поступить, и путь ты предпочла честный, хоть и болезненный, так что ликуй, ни в чем ты не виновата. Правда, это слабое утешение…

– Зачем ты мне все это говоришь?

– Мне показалось, что за эти несколько дней мы стали друзьями.

Ликовать мне не хотелось, я просто спросила:

– Как ты меня раскусил?

– Без труда. Молодая журналистка без обручального кольца в поисках новых сюжетов уезжает в скромную неэкзотическую страну из полного сюрпризов Израиля, есть в этом какая-то безысходность.

– И это все?

– Когда ты открываешь кошелек или сумочку, то не задерживаешь взгляд, значит, фотографии любимого, от греха подальше, там не держишь.

– Может я её просто выбросила.

– Возможно. Но я свою выбросил только спустя полгода. Потом, ты купила лучшие духи в Арена Плаза.

– Значит, я тебя недооценила, ты крепко за мной шпионил?

– Я уже сказал, что мне очень стыдно. Но это как раз не потребовало особых чудес конспирации, ты открыла коробку, пока шла к машине, у тебя выпал чек на двадцать пять тысяч форинтов, и ты его даже не подняла, а как только села за руль, сразу надушилась.

– Из этого можно сделать какой-то вывод?

– После разрыва отношений большинство женщин, дабы подсластить пилюлю, стараются вернуть себе то, чего были лишены во время романа. А если ты столько времени опасалась пользоваться духами, то вывод напрашивается сам собой.

– Ну, вот и дождь проходит, – как ни в чем не бывало, добавил Клаус, – смотри туда.

Повинуясь движению его руки, я повернула голову, в темном небе четко выделялась светлая радуга.

– Так поздно…

– Судя по всему лунная.

– Да, очень красиво, – задумчиво выговорила я.

– Мой первый курсовой экзамен завалила именно она.

– Радуга?

– Радуга. И вдохновленный ею на восстание Томас Мюнцер. Как говорят нерадивые студенты «именно этого я и не учил». Помню, я неразборчиво что-то тараторил, а преподаватель разозлился и посоветовал мне, пока не поздно, поступить в духовную семинарию.

Я слабо улыбнулась.

Бабушка Хана однажды сказала мне, что радуга впервые появилась после всемирного потопа, как знак божьего прощения. А мое имя тоже обозначает радугу, только по-гречески, когда-то греки считали, что она не исчезает, а рассыпается по полям на ирисы.

«Греки на всемирный потоп опоздали, поэтому смастачили собственную байку», – добавил дедушка Рубен.

– А я родилась при радуге, и теперь это для меня связь с папой, подарившим мне радужное имя. Он был очень веселый человек и всегда что-нибудь придумывал. Мне иногда кажется, что когда появляется радуга, он дает мне знак-проси что хочешь, ангелы сегодня добрые.

– Наверное манну получили, – согласился Клаус. – И как, срабатывает?

– Когда веришь, все срабатывает.

– Тогда попроси личного счастья.

– Не могу, это не только от меня зависит.

– Ну, попроси хотя бы успокоения.

– Жаль, любовь даже неразделенную обидно терять. Это как единорога убить. А вдруг она больше никогда не повторится…

– Повторится, – уверенно сказал он, – только не скоро, есть один волшебный срок – семнадцать месяцев. За это время утихнет неоправдавшееся чувство. Ну, правда, это люди науки доказали. Да я и на себе проверил.

– Как?

– Когда спустя семнадцать месяцев вдруг отряхнулся от своих переживаний и обнаружил, что давно уже окунулся в новую жизнь, нашел новых друзей и сам стал не то чтобы мудрее, скорее многограннее, а главное сделал то, что, будучи глупым и счастливым, без конца откладывал бы на потом – успокоил неприкаянную душу Христиана. Значит, женщина, не принесшая мне счастья, все же сыграла в моей судьбе определенную роль. И я без иронии ей за это благодарен.

– Она тоже замужем?

– Теперь уже да.

– Неужели приглашала тебя на свадьбу?

Он грустно усмехнулся.

– Классика. Желая искупить вину, можно оказаться особенно жестоким. Но я эту свадьбу провел в самолете рейса Мюнхен – Будапешт. В тот день я, по крайней мере, был уверен, что не столкнусь там с ней.

– Зачем ей быть в твоём самолете?

– Она была стюардессой. С этого все и началось. Ревнивцев подчас называют тяжелыми людьми, это не всегда верно, бесконечно верные партнеры иногда нуждаются в ревнивцах, как в подлинных ценителях жанра. А Хельга не ревновала вовсе, она считала, что заявлять права на живого человека нечестно, и любые отношения, даже самые трогательные, это не более, чем союз двух свободных людей.

– По-моему, это разумно.

– Разумно. Да только разум – самый большой враг любящего сердца. Мной овладело то, что было сильнее здравого смысла. Когда она улетала, советовала мне не скучать и развлекаться, а я понимал, что такое же право она оставляет и за собой, поэтому делался просто одержимым, часами просиживал в одиночестве и злился, а потом учинял ей допросы и обыски. Самое отвратительное – я понимал, что веду себя как идиот, но упрямо продолжал. Нам обоим так и не хватило мудрости поставить себя на место друг друга, и однажды она от всего устала и вышла замуж за пилота. Теперь они гуляют вечерами по Парижу и Стамбулу и получают за это жалованье, а я удрал в Будапешт зализывать раны.

– Значит, мы оба умеем красиво проигрывать.

– Верно. Так что же можно попросить у радуги, поторопись, она бледнеет.

– Того, за чем приехала – лучшую в своей жизни передачу.

– Радуга – самое красивое природное явление, и о нем – невероятные легенды во все времена, но когда в 1611 году архиепископ Антонио Доминис предпринял попытку объяснить естественную природу радуги, которая, разумеется, противоречила священному писанию, он был отлучен от церкви и приговорен к смертной казни, а все его труды были сожжены. Только спустя двадцать пять лет нашелся храбрец, повторивший этот опыт.

– Зная, что капли дождя шарообразны, я попросту наполнил водой стеклянный шар, что позволило представить, как отражается солнечный луч в воде и как после его преломления цвета становятся видимыми.

– Так ли уж это оказалось просто?

– Конечно, нет. Для проведения этого опыта мне, например, пришлось самостоятельно изучить анатомию глаза.

– Ваш опыт потребовал максимального сочетания интеллекта и упорства. Но, тем не менее, выпускник иезуитского колледжа встал на тернистый путь естествознания.

– Религиозное обучение, которое я получал в детстве, никогда не вызывало у меня большого восторга. Закончив колледж, я отправился на военную службу и одновременно стал живо интересоваться науками, в особенности, математикой. Из всех наук она, на мой взгляд, наиболее точна и очевидна.

– Отныне во всех размышлениях о строении мира вы опирались на математику. Описание природы радуги – только малая их часть. Вы действительно считаете, что все мы до такой степени состоим из цифр?

– Мы состоим из цифр намного больше, чем предполагаем. Когда я начал изучать человека, я заметил множество математических закономерностей в строении человеческого тела. Например, изучая упомянутую анатомию глаза, я вычислил, когда именно постоянно происходящее преломление света в дождевой капле становится заметным.

– Именно особое строение глаза позволяет человеку разглядеть цветную дугу под дождем?

– Белый луч света, попадая в каплю воды, всегда преломляется под определенным углом, однако человеческому глазу это заметно, когда наблюдатель в дождь или туман стоит спиной к солнцу. Тогда под углом 42 градуса он может увидеть яркий луч красного цвета, а под углом 40.6 – синего. Одним словом, увидеть радугу.

– Таким образом, два человека стоящие в нескольких шагах друг от друга видят отнюдь не одну и ту же радугу, а результат преломления совсем разных лучей в разных каплях.