Агни Йога с комментариями. Том 2 - Наталия Ковалева

111. Урусвати знает, насколько многообразно Великое Служение. Обычно оно вовсе не понимается, но если допускается, то представляется в виде монастырского однообразия. Между тем Великое Служение должно звучать на все земные нужды, и для этого служитель должен знать условия жизни. Он должен не обидеть несведущего, должен осторожно уговорить отчаявшегося, он должен понять разные области труда, чтобы умело поощрить. Так Служение должно принести пользу везде, и служитель добра найдет слово значительное указать на светлое будущее.

Не будем думать, что такое будущее лишь майя. Особенно теперь, на пороге смены юги•, мы все должны понять, что само светлое будущее возможно, но лишь зло людское может препятствовать скорейшему наступлению светлой эпохи.

Спросят – как совместить опасность существования самой планеты с возможностью светлой эпохи? Людям дается полная возможность вступить в счастливую эпоху великих открытий. Но если свободная воля удержит их от новых продвижений, они могут создать катастрофу любого размера. Так, люди не могут жаловаться, что им не предоставлен удел прекрасный. Лишь злая воля может толкнуть народы к планетным катаклизмам. Невозможно отменить свободный выбор, полный несчетных возможностей, но люди менее всего помышляют, как применить данную свободу.

Мы наблюдаем удивительные контрасты мышления. Ученые собираются, чтобы строить будущее, и не замечают над собою дубины дикарей. Так, Наша Обитель постоянно шлет предупреждения, но люди отмахиваются от них, не желая замечать опасности. Пусть кто-то спасет неразумных, но только не беспокоит их иллюзорных построений.

Не легко сейчас, ибо люди не замечают разрушений и войн, которые производят смятения в Тонком Мире.

112. Урусвати знает, как прочен щит осознания правоты. Не только доверие, не только вера, но необходимо осознать непоколебимо правоту.

Откуда могли подвижники и мученики почерпать свою непоколебимость? Именно, из сознания своей правоты. Они могли принять любые поругания, и дух их лишь ликовал. Так и в жизни Нашей Обители покоится основа правоты всей работы.

Не следует думать, что Мы настолько далеки от Земли, что никакое земное смятение не доходит до Нас. Но каждая буря земная натыкается на твердыню правоты. Около Великого Служения должна быть непобедимая твердость сознания правоты. Люди теряют почву под собою, именно, от потери сознания правоты. Невозможно двигаться, если не ощущается твердая почва. Но дух должен опираться на не меньшую твердость сознания.

Люди, прошедшие многие опасности, могут свидетельствовать, что лишь полное сознание правоты переносило их через бездну. Пусть каждый вспомнит о мгновениях опасности и представит себе, что именно спасало его.

Мы, конечно, всегда готовы протянуть руку помощи, но для такого рукопожатия нужно полное доверие. Но оно процветает лишь там, где имеется сознание правоты. Мы настаиваем на таком сознании, ибо тогда и сотрудничество становится легче. Энергия посылаемая достигает цели, и не получается болезненных дрожаний.

Пусть люди помнят прочный щит правоты.

113. Урусвати в полетах к дальним мирам ощущала особенность всего их бытия. Может казаться странным, что при основе единства представляются столь многие различия, даже при явлениях, которые внешне напоминают земные. Также поражает их внутренняя особенность. Цвета иногда почти напоминают земные краски, но сущность их совершенно иная. Глубина и прозрачность несравнимы с морями Земли. Сама атмосфера как бы радужна. Но такая радужность не походит на радугу земную. Рыбы летают, но их краски неповторяемы среди земных. Оперение птиц несхоже в своих цветах с самыми роскошными птицами Земли. Люди напоминают земных, но в то же время поражают тончайшими тканями. Все почти напоминает лучшее пение земное, но смысл голосов иной. Такое различие поражает земное сознание. Нужно привыкать к просторам разнообразия.

Благо тем, кто и в плотном теле уже готов воспринять многообразие миров. Не подумайте, что это восприятие легко. Нужно собрать много опыта, чтобы допустить действительность. В слове «допустить» заключается смысл эволюции.

Можно встретить людей ученых, казалось бы просвещенных, которые не вмещают допущение миров разнообразных. Они тем самым не допускают в Мир Тонкий, но все тонкие чувства не допускают насилия.

Кто оттолкнет представление о Тонком Мире, тот приготовит себе там убогую лачугу. Нужно в себе воспитывать широкое допущение, без него нельзя летать в тонком теле. Робкое тонкое тело если и выйдет из плоти, то будет толкаться около и озираться с ужасом. Не легко войти свободно в Мир Тонкий, чтобы без страха наблюдать и поучаться. Толпы Тонкого Мира так же полны особенностей, как и жизнь на дальних мирах. Светящаяся материя не походит на покровы земные. Так, среди неисчислимого разнообразия нужно явить понимание единства.

Наша Обитель при единстве может быть примером разнообразия.

114. Урусвати знает, кроме так называемых священных болей, другие ощущения болевые, происхождение которых неизвестно. Следует искать причину их в сношениях с Тонким Миром. Плотное тело может получать толчки и ощущать болевые воздействия. Так же точно и тонкое тело может подвергаться воздействию разных сил и после передавать их и своему плотному телу. Значительная доля нервных ощущений может принадлежать рефлексам Тонкого Мира.

Не нужно думать, что при прохождении разных слоев Тонкого Мира не будут получаться болевые ощущения, как бы уколы, которые отзываются болями в нервных центрах.

Вот Урусвати видела поддельных учителей и последователей их. И такие встречи могут быть в Тонком Мире, неприятны они, но нужно знать действительность. Такие проявления научают осторожности и дают познание различных типов бытия. Только познавший на опыте не спешит с выводами, но отмечает в «чаше накоплений» новое явление.

Мы в свое время научались многому на опыте плотного и Тонкого Мира. Мы наблюдали и складывали в «чашу накоплений» отдельные явления, удивляясь разнообразию их. О таком же методе Мы говорим сотрудникам. Особенно вредно провозглашать законы, увидав лишь миллионную часть явлений, их образующих. Не подумайте, что говорю из скромности, но лишь из познания величия Мироздания.

115. Урусвати помнит, как от одного касания ее руки изменялось настроение человека. Можно заметить, что и Мы, при посылках мысли, сопровождаем их поднятием левой руки. Действительно, иногда можно присоединить и более низкий магнетизм, находящийся в кончиках пальцев. Нужно различать грубое магнетизирование от усиления мысленной посылки.

У Нас часто можно видеть, как одни посылки происходят стоя с поднятой рукой, другие требуют спокойного положения в кресле. Причем руки бывают или скрещены на груди, или лежат на коленях, чтобы закрыть истечение магнетизма. Такие различные положения тела показывают, насколько психическая энергия соединяется с прочими телесными функциями. Теперь такие напоминания приобретают особое значение, ибо начинают изучать посылки мысли, но не наблюдают привходящие условия. На Востоке обращают внимание не только на физическое положение, но и на многие окружающие условия.

Среди старинных записей находим многие символические выражения, но смысл их сейчас утерян. Может быть, самые древние обычаи устных поучений имели глубокое значение. Учение передавалось доверенному лицу и не требовало символических сокрытий. Между тем как условные записи могут создавать пагубные заблуждения. Тучи невежества могут сокрыть крохи выданного. Умышленное злобное утверждение может извращать даже самое очевидное. Можно представить, какие труды требуются, чтобы направить мышление на путь разумного устранения всех стыдных извращений.

Можно видеть, как многие не понимают, насколько они [губят] свои силы, желая подорвать настроение лиц близких. Когда-нибудь будет судимо покушение на настроение. Разбитие музыкального инструмента судимо, но насколько больше должно быть обережено настроение человека. Нельзя возобновить разбитое настроение.

116. Урусвати знает соотношение битвы и созидания. Явления битвы и созидания, с земной точки зрения, будут противоположны. Но Мы скажем – созидание есть рассеивание тьмы. Значит, вместо противоположения получается сочетание. Нас часто обвиняют, что Мы запугиваем битвой и что Наша битва почти бесконечна.

Люди утверждают, что созидание мирно, но битва убийственна. Можно ли представить себе созидание без сложения элементов, без мужественного преоборения препятствий? Так и Наша битва есть преоборение хаоса. Если не будет такой обороны, волны хаоса захлестнут все достижения. Нужно твердо согласиться на понимании битвы и созидания как действенных начал Бытия.

Так, когда Мы говорим о движении, Мы имеем в виду то же преодоление тьмы. Мы говорим о необходимости полюбить битву не как братоубийственную резню, но как прекрасную оборону всего Проявленного мира. Невозможно пребывать в кажущемся покое, когда хаос бушует. Можно напомнить древнее изречение, когда для познания мира предлагалось пережить несколько землетрясений. Только у черты бытия можно почуять и полет в Беспредельность.