Гаран вечный - Андрэ Нортон

— Да, — согласился Мирддин, — но не я его владелец. Тот, кто придет, понесет его в битву. Я лишь его слуга в этом и во всем остальном.

Он вел с собой запасного пони, нагруженного припасами, потому что собирался пробираться на юг пустынными дорогами, чтобы известие о нем раньше времени не дошло до Утера. Он хотел застать короля врасплох, чтобы легче добиться осуществления своих планов.

Не особенно торопясь, он добрался до пещеры, причем его дважды задерживали бури, длившиеся сутками. На знакомой тропе, которую сами собой находили ноги, хотя остальные люди ее не видели, лежал снег. Послышался хриплый крик, и большая черная птица опустилась рядом с ним. Мирддин протянул руку и радостно окликнул:

— Вран!

Да, это был Вран. Он немедленно вцепился когтями в перчатку Мирддина и, поворачивая голову и каркая, посмотрел на него.

— Подожди немного, Вран, — пообещал Мирддин, — я покормлю тебя.

Птица перелетела на камень, а юноша порылся в мешке, достал кусок копченой свинины и бросил на землю. Мгновенно черный взрыв перьев закрыл мясо.

Никаких следов того, что кто-то побывал здесь за долгие месяцы его отсутствия, не было. А он вернулся лишь по одной причине. Мирддин отстегнул пояс с мечом и спрятал в темном углу пещеры возле самой большой установки. Он заметил, что большинство механизмов теперь молчит. Только на поверхности одного по-прежнему бегали огоньки. Долго стоял он перед зеркалом, глядя на свое отражение. Он теперь выглядел гораздо старше своего возраста — столько лет было Утеру, когда они виделись в последний раз. Лицо Мирддина стало замкнутым, а серая скромная одежда и плащ превратили его в темную мрачную фигуру. Возможно, именно таким должен появляться колдун в мире, наслаждающемся цветом и светом, блеском драгоценностей и сверканием золота.

Он снова вышел наружу. Вран доедал мясо. Прежде чем сесть на пони, Мирддин отыскал еще один кусок.

— Маленький брат, — сказал он, и при звуке его голоса ворон перестал рвать мясо и взглянул на Мирддина черными бусинками глаз, как будто знал, куда он собирается. — Прощай, будь здоров! Когда я вернусь, ты попируешь снова.

Пообещав это, он повернул лошадь в сторону долины, где располагался дом клана.

Самейн давно прошел, и зимний волк крепко сжал свои жестокие ледяные челюсти на человеческом мире, когда Мирддин оказался в комнате, где сидел Утер. Огонь в очаге яростно ревел, но давал мало тепла. Как и предполагал Мирддин, король был один. Он явно не хотел ни с кем делиться тайной, связанной с колдуном.

— Итак, ты вернулся, колдун, — сказал король вместо приветствия. Ни в лице его, ни в голосе не было приветливости. — Я не звал тебя.

— События позвали меня, — господин король, — ответил Мирддин. — Я выполнил твое желание и не просил награды…

Утер с силой опустил на стол кубок с вином.

— Если дорожишь жизнью, колдун, попридержи язык в своем грязном рту! — взревел он.

— Я говорю не о прошлом, господин король, это твое дело. Я прошу того, что в будущем.

— Все стонут и клянчат у трона. Что тебе нужно: золото, серебро, поместье? — насмехался Утер. Но в глазах его было беспокойство, и ему не нравилось то, что он увидел, взглянув на Мирддина. Лицо собеседника даже смутило короля.

— Мне нужен приемыш, господин король.

— Приемыш… — от удивления Утер широко раскрыл рот. Потом его глаза угрожающе сузились. — Что это за заговор, колдун?

— Никакого заговора, господин король. Вскоре та, кого ты любишь, родит ребенка. И этот ребенок — для тебя угроза. Всегда иметь его перед глазами…

Утер оттолкнул кресло, готовый прыгнуть на юношу. Он взмахнул рукой для удара. Но остановился, подавив свой гнев.

— Зачем тебе этот ребенок? — хрипло спросил он.

— Я отчасти ответствен за его рождение, господин король. Я человек Силы, многое, во что верю, я предал в ту ночь, чтобы помочь тебе. Теперь я должен платить за вмешательство в события. Ребенок вырастет в безопасности, о нем будут хорошо заботиться. Люди забудут о нем. При твоем дворе перестанут шептаться. У тебя и у королевы полегчает на сердце. Если же он останется здесь, найдутся такие, кто захочет использовать его как оружие для переворота. Не все сторонники Голориса мертвы, хотя сейчас они и молчат.

Лицо Утера стало задумчивым. Он ходил взад и вперед у очага, сосредоточенно размышляя.

— Колдун, в твоих словах есть мудрость. Я хотел бы убрать ребенка от двора, как из-за королевы, так и ради его собственной безопасности. Как ты сказал, есть такие, кто не смирился. Если ребенок окажется мальчиком, они станут связывать с ним надежды на будущее. Жена считает… она верит… — Утер помолчал. — Иногда ей кажется, что она зачала от демона в обличье ее мужа. Она боится родить чудовище. Возьми ребенка, колдун, если хочешь, и не говори мне, где ты его будешь воспитывать и как. Лучше совсем забыть о нем.

— Хорошо. — Мирддин внутренне расслабился. Он добился своего без опасных споров. — Я остановился в трактире Лебедя. Дай мне знать о рождении ребенка, я приду и уйду незаметно.

Утер кивнул, и Мирддин вышел. Предстояло многое сделать. Несмотря на все свои знания и мощь, он не мог ехать домой на север с новорожденным младенцем. Но он не зря выбрал себе гостиницу. Жена хозяина недавно родила и теперь кормила здорового ребенка, гостиница чистая, и у Мирддина были средства молча спрашивать и получать ответы. Ему оставалось только ждать.

9

Сообщение пришло в конце праздника Бригитты. Мирддин уже позаботился о питании ребенка. На рынке рабов он купил маленькую смуглую пиктскую женщину, взятую во время набега за древнюю римскую стену. За три дня до этого она родила мертвого ребенка и находилась в таком состоянии, что торговец не запросил дорого. Мирддин, используя силы зеркала, смог поговорить с женщиной и пообещал ей свободу, если она будет заботиться о новорожденном. Возможно, она не поверила в его обещание, но не сопротивлялась, когда он отвел ее в гостиницу, велел умыться и снабдил платьем и плащом, вероятно, лучшими в ее жизни.

Ребенок оказался мальчиком, в чем Мирддин был уверен заранее. Поскольку имени у него не было, Мирддин поступил так же, как некогда Лугейд. Заменив отца, он взял ребенка на руки и, глядя в маленькое красное личико, произнес имя, которое услышал от зеркала:

— Артур.

Три недели спустя он нанял конные носилки и договорился с отрядом, едущим на укрепление северной границы. Ведь придется ехать через все еще необитаемые земли, и отряд послужит защитой. Так добрался он до земель Эктора, где его встретили как родного. Эктор настаивал, чтобы Мирддин остался у него жить. Но юношей владело такое беспокойство, что он не согласился. Чем скорее он уедет отсюда, тем меньше у людей короля или королевских врагов будет возможностей выследить Артура.