Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

Выселяемые шли пешком‚ ехали на подводах; по пути на восток они встретили русский полк, стали взывать к еврейским солдатам: "Смотрите‚ братья‚ что делают с нами!.." Те плакали в строю и шли дальше к линии фронта, а в польской газете уже рекомендовали‚ чтобы покинутые евреями "позиции заняли полные энергии и инициативы поляки из Америки". Один из изгнанников писал в еврейскую газету: "Ненависть‚ страх и презрение клокочут кругом, выхватывают из нашей среды жертву за жертвой. Война со всеми ее ужасами разоряет нас и гонит из города в город‚ а помощи нет ниоткуда‚ и слов сострадания не услышишь".

О том же говорил М. Горький: "Вы не можете представить‚ что теперь делают с еврейским населением Польши!.. Высылали по пятнадцать‚ двадцать тысяч – всё еврейское население города – в двадцать четыре часа... Пропаганда ведётся успешно. Жить тошно..."

5

Война шла с переменным успехом. Русская армия взяла у австрийцев Львов и Галич, осадила крепость Перемышль; немецкие и австрийские войска подошли к Варшаве, но русские их потеснили и продвинулись до западных границ Польши. В октябре 1914 года начались военные действия на Кавказе против Турции; к зиме того года установилась сплошная линия фронта от Румынии до Балтики.

В начале 1915 года в Германии ввели карточки на хлеб‚ появились заменители продуктов питания – это восприняли в России как скорое и неминуемое поражение врага‚ который непременно погибнет от голода. Русские газеты с гордостью писали об изобилии в городских булочных‚ переполненных калачами‚ плюшками‚ сайками: "Как бедны они (немцы) во всех шелках и бархатах‚ как богаты мы в своем рубище..."

В марте 1915 года русские войска взяли Перемышль‚ захватили 100 000 пленных‚ и в Восточной Галиции установилось русское правление. Это вызвало новый патриотический подъем; по всей стране проходили торжественные манифестации в честь победоносного русского оружия‚ а в Германии – в поисках виновников поражений – заговорили о том, что евреи отсиживаются в тылу и наживаются на войне. Немецкий солдат сообщал с фронта о настроении его окопных товарищей: "У каждого из нас есть лишь одно желание – как можно быстрее окончательно свести счеты с этой бандой". Письмо подписал Адольф Гитлер.

Вскоре немецкие и австрийские войска начали контрнаступление и вновь заняли Галицию. Летом 1915 года немцы вторглись в Курляндию‚ захватили практически всю Польшу‚ взяли Варшаву‚ Львов, Ковно и Вильно‚ подошли к Риге и Минску‚ – были опасения‚ что они двинутся на Киев‚ и в Петрограде решали вопрос‚ следует ли эвакуировать мощи и прочие святыни из Киево-Печерской лавры. Генерал А. Поливанов докладывал на секретных заседаниях: "Считаю своим долгом заявить Совету министров, что отечество в опасности. Наше отступление развивается с возрастающей быстротою… Пользуясь огромным преобладанием артиллерии и неисчерпаемыми запасами снарядов, немцы заставляют нас отступать одним артиллерийским огнем…" – "Неприятель почти не несет потерь, тогда как у нас люди гибнут тысячами…" – "Деморализация, сдача в плен, дезертирство принимают грандиозные размеры…" – "Уповаю на пространства непроходимыя, на грязь невылазную и на милость угодника Николая Мирликийского, покровителя Святой Руси".

В мае 1915 года в Москве прошел антинемецкий погром, заодно уничтожали и грабили имущество лиц с нерусскими фамилиями. К осени того года Россия потеряла в боях 3 миллиона убитыми и ранеными‚ полтора миллиона попали в плен. В русской армии недоставало тяжелых орудий и снарядов: военная промышленность могла изготовить 100 000 снарядов в месяц‚ а требуемый расход превышал миллион; газеты сообщали‚ что на одном только участке фронта немецкая артиллерия выпустила такое количество снарядов‚ которое в России изготавливали за полгода.

Председатель Государственной думы М. Родзянко свидетельствовал: "Армия тогда сражалась почти голыми руками... Я был свидетелем‚ как иногда отбивались неприятельские атаки камнями‚ и даже было предположение вооружить войска топорами на длинных древках". То же подтверждал генерал А. Деникин: "Помню сражение под Перемышлем... Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии‚ буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали – нечем..." Солдатам не хватало винтовок‚ патронов к ним‚ и подъем в русском обществе сменился раздражением‚ страхом‚ подозрением. Заговорили о том‚ что в стране гнездится измена‚ армию специально оставляют без оружия; начались поиски виновников поражения среди министров‚ генералов и‚ конечно же‚ среди евреев.

В зоне боевых действий расклеивали объявления: "В каждом населенном пункте будут взяты евреи-заложники‚ отвечающие жизнью за враждебные акты‚ совершенные их соплеменниками". В заложники брали обычно раввинов и уважаемых граждан; к лету 1915 года около 400 заложников сидели в тюрьмах Полтавы‚ Екатеринослава и Могилева‚ порой их вешали за обвинения‚ предъявленные к неизвестным им "соплеменникам". Казнили и подозреваемых в шпионаже‚ а те – из-за незнания русского языка – порой даже не понимали‚ в чем их вина. Военно-полевые суды рассматривали дела без защитников‚ и адвокат О. Грузенберг – по рассказам – "метался от главных военных прокуроров в штабы армий‚ не щадя ни себя‚ ни своих сил‚ ни здоровья". Иногда ему удавалось спасти приговоренного к смерти‚ снять обвинение с оклеветанного‚ – он записал на закате дней: "Разрезать веревку на шее совершенно чужого тебе человека: разве есть на свете радость глубже и прекраснее?.."

В воинских частях публиковали приказы: "Следить за солдатами-евреями‚ охотно ли они сдаются в плен‚ и вообще за их поведением..." – "При встречах войск на пути следования с евреями и немецкими колонистами принимать меры к тому‚ чтобы эти лица не могли пересчитать количества войск и обозов или узнать названия частей..." – "Согласно распоряжению командующего армией... подлежат немедленному выселению из районов военных действий и пунктов расположения войск поголовно все без исключения евреи..." Указывали даже приметы шпионов для их опознания: "Еврейские девушки, занимающиеся шпионажем в пользу противника, снабжены шифрованными документами австрийского штаба, по большей части зашитыми в подвязку, и носят шелковые чулки со стрелками…" – "Замечено, что австрийские шпионы… в переписке именуют Россию "тетей Рузей", а Австрию "сестрой Эстер". Указывая, где наши войска и сколько их, они пишут: "тетя Рузя живет теперь там-то, живется ей хорошо" – если сил много, или "здоровье ее плоховато" – если сил мало".

С. Дубнов записывал в дневнике: "Часто думаешь: откуда это безумие юдофобии в такой момент? Психологически это объяснимо. Палач по-своему боится своей жертвы. Юдофобам… совесть подсказывает‚ что евреи должны мстить своим гонителям‚ и это должное превращается в умах палачей в сущее". Когда русские войска отступали из Галиции‚ выслали в двадцать четыре часа из прифронтовых районов – для предотвращения "предательства" – почти всё еврейское население городов и местечек. Некоторые из них попали в Сибирь‚ под конвоем их гнали пешком по глубокому снегу‚ в летней одежде и легкой обуви. "Меня потрясло это зрелище‚ – вспоминал очевидец. – Я понимал‚ что живыми до Баргузина доберутся немногие‚ да и те наверняка отморозят руки и ноги".

Во время отступления из Польши изгоняли целые еврейские общины‚ и десятки тысяч человек‚ под угрозой смертной казни‚ уходили в дожди и слякоть "в места‚ удаленные от боевых действий". Депутат В. Дзюбинский говорил с трибуны Думы‚ "с какой непомерной жестокостью производилось выселение евреев... в течение нескольких ночных часов... под угрозой‚ что если кто-нибудь останется к рассвету‚ то все будут повешены... Стариков‚ больных‚ расслабленных‚ параличных приходилось нести на руках..."

К осени 1915 года около двух миллионов евреев оказались на территориях‚ занятых германскими и австрийскими войсками. Реквизиции хлеба и других припасов довели население до крайней нищеты; этому способствовала отправка мужчин на принудительные работы в Германию. Так началось физическое уничтожение старых гнезд еврейской жизни с их традиционным укладом. В зоне боевых действий артиллерия разрушала до основания сотни маленьких городков и местечек Украины‚ Польши‚ Литвы и Белоруссии‚ вслед за артиллерией разгром довершала пехота.

Читатель написал в еженедельник "Рассвет" в разгар войны: "Умер еврейский городок... Умер маленький мирок нашей жизни. Жили люди‚ был городок‚ и нет его больше. Война поглотила его... Там‚ где прошли огонь и меч‚ выкосив всё добро‚ нельзя свить нового гнезда. Там‚ где не на чем и нечего сеять‚ ничего не вырастет. В тех местах‚ где навет изгнал евреев‚ теперь, как вороны‚ слетевшиеся на поле битвы‚ начинают оседать чужие‚ продавая еврейские товары‚ оставленные изгнанниками. Они победили. Был городок и нет его больше..."