Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Владимир Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джонни на несколько секунд прикрыл глаза. Беззвучно шевеля губами, после чего вымолвил:
– У нас в Конфедерации почти четыре миллиона негров. Пусть даже по тысяче долларов серебром или золотом за каждого… Четыре миллиарда долларов! Сколько лет янки будут это выплачивать?
– Много, друзья мои, очень много. Зато платежами такого рода мы на долгие годы в корне уничтожаем любую угрозу с их стороны. Жирок накапливаться не будет, который можно пустить на армию и флот. А Британия… Дельцы Сити и даже королева Виктория не будут с ложечки выкармливать тех, кто нужен им зависимыми и покорными вассалами. Нельзя забывать и про то, что отказаться от такой частично замаскированной контрибуции янки будет очень сложно. Как ни крути, а они официально объявили освобождение негров одной из целей войны. Хотели? Вот пусть и хлебают помои полной ложкой.
Говоря это, я вспоминал франко-прусскую войну. Ту самую, после которой разгромленная Франция была придавлена огромной контрибуцией и потеряла бы всякое влияние… не вступись за них, вопреки любой логике и здравому смыслу, Россия. Впрочем, случилось сие непотребство исключительно из-за интриг франкофила и откровенного агента французского влияния канцлера Горчакова.
Тогда контрибуции Германией всё же были получены, оказав благотворнейшее влияние на промышленный подъём рейха. И примерно подобную модель я рассчитывал применить и для нашего случая. Всё, что требовалось – завершить войну на громкой мажорной ноте. Например, тем же взятием столицы, к чему мы, собственно, и готовились.
Хорошо готовились, качественно. Послы Испании и России уже высказали своё согласие на проведение конгресса на Кубе, в Гаване. Разумеется, такое событие не могло состояться моментально, требовалось определённое время на подготовку. К тому же без участия Франции и Британии тоже никак не получалось обойтись. Обе эти страны имели немалые интересы в обеих Америках, а потому выключить их из переговорного процесса можно, но лучше не нужно.
Госсекретарь Тумбс вертелся, словно белка в колесе. Если раньше у него было просто очень много работы, то теперь он тонул в ней, одни уши виднелись, да и то краешком. Постоянное общение с послами, необходимость согласовывать разные мелочи. Однако… Переговоры в Гаване были назначены на десятое октября, но с одним условием. Каким? Никакого прекращения войны на время проведения переговоров, хотя янки от подобного были далеко не в восторге. Вместе с тем понимали, что это обязательное условие со стороны Конфедерации.
А конгресс обещался быть знатным! Разумеется, сами монархи и президенты туда отправляться не собирались, но вот своих министров иностранных дел пошлют все заинтересованные стороны. Как ни крути, а со времён Парижского конгресса это было самое значимое событие в мире дипломатии и высокой политики. По сути рушилась вся система, выстроившаяся в пределах американского континента уже довольно давно. С треском рушилась, угрожая похоронить под обломками интересы очень многих влиятельных персон. Вот они – персоны эти самые – и стремились хоть как-то смягчить урон, а может, и приобрести что-то иное взамен утраченных позиций. Что ж, некоторым это удастся, а вот другим будет мучительно больно за бесцельно потраченное время и усилия.
Впрочем, не совсем о том сейчас речь. Конгресс – дело особенное, к нему отдельно готовимся. А сейчас у нас более срочный вопрос, нежданным образом янкесами подкинутый. И эту опасную карту надо разыграть, стараясь даже из этих печальных событий выжать нечто полезное для своих планов.
– Вильям, Джонни. В газетах пока одни лишь эмоции и никакого чёткого курса. Это надо исправить, причём срочно.
– Основная идея? – оживился Смит. – Месть, временное затишье или что-то более интересное?
– Последний вариант. Любой негр, пойманный с оружием в руках или просто в форме армии США, будет непременно и незамедлительно повешен. В память о творившемся в Винчестере. Помимо необходимости этого шага и правильного восприятия подавляющим большинством населения Конфедерации, это подсыплет соли на раны Джуды нашего Бенджамина. Именно он не раз говорил о том, что негров хорошо бы и в нашей армии использовать.
– А может, это против него и применить? – хмыкнул Степлтон, садясь, наконец, в кресло и раскуривая тонкую сигару. – После случившегося подобное не поймут. Свидетелей таких его разговоров найти просто, он особенно и не скрывал свои убеждения.
Хм. Забавно, но судя по всему, нам сдали сразу две козырные карты, сами того не ожидая. Или даже три, если учесть ещё кое-что.
– Одобряю. Прямая атака на Бенджамина. В духе того, что бывший военный министр, а ныне министр финансов совсем недавно выступал за то, чтобы вчерашние рабы резали и жгли добрых американцев, выпуская на волю свою животную сущность. И рикошетом пусть статьи бьют по Дэвису. Ведь это он, наш президент, всеми силами старается удержать в своём кабинете столь странного и неоднозначного человека. Отсюда и вопросы вроде: «Что это такое, небрежность, наивность или умысел?»
– Это похоронит Бенджамина, – оскалился Джонни. – И заодно сильно ослабит Дэвиса. Отправит только что назначенного министра финансов в отставку – принародно покажет, что не умеет выбирать людей. Не отправит, будет ещё хуже. Легко получится заронить в людях подозрения в его верности Конфедерации. Он в любом случае проиграет.
Кто ж спорит. Некоторые люди вроде и пытаются сделать как лучше, вот только получается… как всегда. Это именно о Дэвисе. В известной мне истории человек банально прогадил всё, что у него было. Не из-за недостатка убеждённости в своём деле, а из-за опаски двигаться вперёд и окружать себя действительно одарёнными людьми. Но тут так уже не выходит. Его время не просто подходит, оно уже подошло к концу. И крушение Бенджамина станет той последней соломинкой, которая сломает хребет верблюду.
– Действуем. Спускайте с цепи все прикормленные газеты, а также все, которые действительно разделяют нашу точку зрения. Пусть поднимают крик до небес! И вбрасываем в конгресс закон о вооружённых неграх. Сейчас он пройдёт так же легко и гладко, как стакан виски по горлу опытного пьяницы.
– Наша причастность к закону?
– Явная и несомненная, Джон. Этот закон выбьет из-под Бенджамина кресло министра и заставит зашататься кресло под самим Дэвисом. В очередной раз. В последний. После этого он или уйдёт быстро и по-хорошему, или чуть медленнее, но по-плохому.
Смит лишь кивнул, показывая, что всё понимает, а
