Стреляющие руины - Сергей Самаров

Тишина что-то обозначала, только что?

Обычно атака идет сразу после артобстрела или даже в тот момент, когда артобстрел переносится за линию обороны в глубину. Но грузины на протяжение шести с половиной часов обстреливали не линию обороны, а как раз глубину. Что это могло значить?

Подполковник вышел на улицу, капитан со старшим лейтенантом двинулись следом. Казалось, утро встало свежее и чистое, какое-то почти неестественно приветливое после ночного грохота. Что несло это утро?

– Саша! – позвал подполковник старшего лейтенанта Теймуразова.

Алыксандыр тоже, похоже, проснулся от тишины, всего лишь за одну ночь ставшей для них непривычной и даже слегка оглушающей, и сразу подошел.

– Скоро начнется?

– Похоже на то, товарищ подполковник. Сейчас танки двинут...

– Нет, сначала подавление передовых позиций. Сейчас немного постреляют, потом танки с пехотой двинут...

Ведьмин хорошо понимал, что в соответствии с военной наукой нельзя идти вперед, пока не подавлены огневые точки противника на основном направлении удара. Значит будет подавление. И, словно грузины ждали команды российского подполковника, сразу после этих слов начался массированный обстрел оборонительных рубежей южноосетинских батальонов. Здесь удар был не таким массированным, поскольку сама линия обороны была узкой, но тоже достаточно мощным, чтобы необученных солдат заставить запаниковать. Этого Ведьмин больше всего боялся. Паника имеет скверную особенность – она цепной реакцией переходит от одного к другому и способна охватить всех. Но сейчас оставалось только гадать, что происходит на передовых линиях обороны, поскольку с грузинского блок-поста их видно не было, впрочем, как и с осетинского. Но, что интересно, осетинский блок-пост артиллерией не обстреливался. Или грузины боялись попасть в своих же, или, что еще вероятней, просто боялись повредить трупы русских ополченцев. А на этих трупах было завязано очень многое.

Обстрел длился минут сорок. Как раз через это время издалека послышался нарастающий гул. Теймуразов встал и повернул голову. Ведьмину и вставать было незачем. Он и так прекрасно различил звуки танковых двигателей. В Грузии было достаточно и своих танков, оставленных после развала Советского Союза согласно договору. Но грузинские военные, как знал подполковник Ведьмин, за последние годы четырехкратно усилили свой танковый парк и создали, таким образом, мощный бронированный кулак, способный проломить даже солидную и прочную стену. Этот танковый кулак сложно было бы назвать оборонительным вооружением, да Саакашвили и не скрывал, что всегда готов к применению силы для достижения своих целей. Теперь он пытается доказать, что его слова с делом не расходятся. Хотя непропорциональность удара по малочисленным южноосетинским силам всем очевидна. Такую сильную, хорошо вооруженную армию наивный Саакашвили наверняка собрал для того, чтобы потом противостоять и России, если она попытается войти в Южную Осетию и Грузию. Только стоила ли игра свеч...

Наиболее мощный хор танковых голосов раздавался откуда-то с востока от блок-поста, наверное, из центра обороны, где от грузинского приграничного села Никози до южных окраин Цхинвали всего-то пятьсот метров. Но танки шли и где-то дальше на восток, наверное, вдоль устья Лиахвы, и южнее, и, может быть, одновременно чуть западнее Хетагурово, но эта танковая колонна приближалась к блок-посту стремительно. Так, в принципе, и должно было быть. Осетины ожидали, конечно, получить основной удар по центру, и там выставили свои главные силы. Но грузины разделились на три колонны, используя свое значительное численное превосходство, и наступали одновременно с трех направлений.

Скоро ближняя танковая колонна стала уже видна с крыши блок-поста. Она разворачивалась в боевые порядки, чтобы охватить фронт и дать подтянуться отставшей пехоте. Без прикрытия пехоты танки сразу становятся уязвимыми, да и что они могут без пехоты сделать – только прокатиться по улицам города, если прорвутся туда, и пострелять по домам, и без того уже расстрелянным затяжным артиллерийским налетом.

Пехота занимала свои позиции грамотно, как видел подполковник Ведьмин, обхватывая танки справа и слева.

– Всем рассредоточиться, занять места в бойницах и окопах, – скомандовал подполковник. – Они сейчас нас обтекать будут...

Широкий фронт атаки, развернувшийся против бывшего села Хетагурово, правым флангом задевал и оба блок-поста, грузинский и осетинский. Но, по мере приближения, рельеф местности заставлял танки опять выстраиваться в колонну, только теперь уже более широкую, и блок-посты могли бы вообще остаться в стороне, если бы кто-то не рвался именно сюда. В сторону осетинского поста двинулся танк и не менее трех взводов пехоты. Группа подполковника Ведьмина возможности вступить в бой сразу не имела, и все бойцы в напряжении ждали, когда атака пройдет мимо них, за исключением старшего лейтенанта Маврина, который со своим «винторезом» облюбовал бойницу, выходящую во фланг наступающим, пристроил глушитель на тяжелый бетонный блок, и методично прореживал ряды идущей в атаку грузинской пехоты. Зная, что его снайпер почти не промахивается и в более сложных позициях, подполковник Ведьмин только головой качал, видя, как быстро вылетают одна за другой стреляные гильзы, и старший лейтенант ставит в винтовку уже третий магазин[10]. Когда и этот магазин придет пора сменить, в грузинских рядах недосчитаются уже целого взвода. Грузинские пехотинцы никак не ожидали обстрела со стороны блок-поста, над которым развевался грузинский флаг, потери свои видели, но считали, что снайпер обстреливает их с осетинского поста, и потому старались отыскать «мертвую зону», прячась за танками. Но, скучившись, они представляли собой только еще лучшую мишень. Когда был отстрелян третий магазин, наступавших стало меньше, чем оборонявшихся.Тремя десятками солдат, даже при поддержке танка, выбить из бетонных укрытий четыре десятка осетинских ополченцев было невозможно. Грузинская атака с фланга затормозилась, а танк оторвался от пехоты, образовав разрыв. Танк успел сделать два выстрела из пушки, и снаряды разорвались сбоку от бетонных укрытий и позади заблаговременно вырытых окопов. В это время неизвестно откуда возник человек с РПГ-7, встал на колено, и спокойно выстрелил под заднюю часть башни Т-72. Башню взрывом просто вырвало с базы и отбросило на добрый десяток метров в сторону. Два танкиста все же уцелели, но автоматные очереди из осетинского блок-поста почти сразу нашли их.

И все... Пехота частично попыталась залечь, но большая часть оставшегося взвода сдвинулась, если не сказать, бросилась в сторону. Через несколько секунд к ним присоединились и остальные. А старший лейтенант Маврин продолжал так же методично и невозмутимо стрелять. К тому моменту, когда все закончилось, Маврин снял четвертый пустой магазин.

– Патроны не растеряешь? – спросил капитан Локматов.

– Я здесь целый ящик нашел. Только винтовки нет... Или патроны где-то сперли, или винтовку у них кто-то спер... Мне бы помощника в заряжающие... – обратился Маврин к старшему лейтенанту Теймуразову, показывая на пустые магазины.

– Обеспечим... – Алыксандыр сразу же сделал знак одному из своих бойцов, и тот уселся набивать патронами опустошенные магазины.

Первая атака на осетинский блок-пост была отбита. Но Маврин не остановился, и от бойницы не отошел. Другие взводы двигались в сторону Хетагурово в пределах дальности боя его винтовки[11], и он продолжал свою методичную и страшную работу...

Из двух взводов до своих добралось не больше отделения. Должно быть, доложили обстановку, и от общей наступающей лавины теперь отделилось уже около трех взводов и два танка. Глядя на новую атаку, подполковник Ведьмин мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Именно он заставил осетинских ополченцев копать окопы для круговой обороны, хотя первоначально они собирались выкопать их только по фронту, не надеясь, наверное, пережить первую атаку. Но сейчас выведенные Ведьминым на грузинский блок-пост ополченцы не могли оказать своим существенную помощь, и только старший лейтенант Маврин по-прежнему не давал своему «винторезу» остыть, прореживая ряды наступающей пехоты, которая, пытаясь спрятаться за танки, подставляла себя при этом под обстрел снайпера под углом в сорок пять градусов. Маврину этого было достаточно, чтобы методично производить отстрел живой силы противника, но при этом он понимал, что его тоже могут вычислить, и потому старался стрелять в дальнюю от себя группу, что дезориентировало грузинскую пехоту.

Танки тем временем начали издали обстреливать пост. Снаряды ложились близко к бетонному зданию, в котором было всего несколько человек, а один снаряд даже попал в центральный бетонный блок, заставив его содрогнуться. Хорошо еще, что танкисты стреляли осколочными снарядами, которые бетон пробить не могли, но при попадании рикошетом отлетали в ближний окоп. Издали не было видно есть ли на осетинском посту потери. Но два танка все же не представляли такой угрозы, как артиллерия, и пока держаться было можно, и даже держаться долго.