Круг невинных - Мюссо Валентен

– Раньше с Николя не было никаких трудностей, – снова заговорила Камилла. – Он не очень общителен, но его школьные оценки всегда были превосходными. Однако год назад они снизились: Николя отказывается делать домашние задания…

– Вот такие перемены в ребенке и озадачивают многих родителей, которые приезжают к нам. Главная причина школьных неудач у одаренных детей кроется прежде всего в отсутствии нужной методики. У этих детей складывается ложное впечатление, что они могут всего достичь, приложив минимум усилий. А когда у них что-то не получается, думают, что достигли своего предела. Одаренный ребенок привык моментально решать все задачи, он не может прочувствовать сам мыслительный процесс, который привел его к тому или иному решению. Но с каждым новым классом школьная программа становится все сложнее, и теперь одной интуиции недостаточно…

Рассуждения бывшей учительницы Александра, послужившие основой для нашего придуманного Николя, казалось, прекрасно соответствовали доводам, которые выдвигала женщина в голубом костюме, которая теперь была целиком и полностью при исполнении.

– В результате у одаренных детей, остающихся вне подходящей им образовательной структуры, начинают развиваться отрицательные стороны личности. Одно из самых распространенных последствий отсутствия должной гибкости – СДВГ.

– Э… СДВГ? – переспросил я непонимающим тоном.

– Извините, я позволила себе перейти на профессиональный жаргон, который сама часто критикую. СДВГ – аббревиатура от «синдром дефицита внимания и гиперактивности». Вызывающее поведение, которое они демонстрируют по отношению к учителям и родителям, а также скука являются частью каждодневных проблем таких детей. Они имеют склонность закрываться в своем мире. И тогда многие родители решают прибегнуть к психотропным средствам, что становится еще одной трагедией.

– Объясните, чем ваша школа может помочь Николя, – подхватил я.

– В чем дети индиго, несомненно, нуждаются, так это в специально адаптированном курсе обучения.

– Дети индиго? – откликнулась в свою очередь Камилла.

А я-то полагал, что она не любит жаргон!

– Это термин, изобретенный Нэнси Энн Тэпп, американским хромотерапевтом. Так она называла одаренных детей. Их особенно отличал цвет индиго, который она видела в их ауре, что означало личность с теми индивидуальными чертами характера, которые наше общество безуспешно пытается укротить.

– А, понятно, – с сомнением в голосе протянул я, не понимая, к чему на самом деле она ведет.

– Такие школы, как институт Карлье, очень распространены в Соединенных Штатах. Вот уже пятнадцать лет, как они процветают во Франции, но первооткрывателями стали мы.

– А если более конкретно, – снова заговорила Камилла, – что отличает вашу школу от традиционных учебных заведений?

– Мы отдаем приоритет «педагогике действия». У нас ребенок располагает достаточной свободой, чтобы самому решать, чем ему заполнить свой день. Он в игровой форме учится брать на себя ответственность, чего, без сомнения, не может предложить традиционная образовательная система. Каждый из наших преподавателей неустанно заботится о ребенке. Одна из основных целей преподавания состоит в том, что дети сами открывают, кто они, что любят и что не любят…

Все это звучало будто хорошо выученный урок, и я счел, что в ее тирадах слишком много пустой болтовни. Но, как выяснилось, женщина в костюме еще не закончила свою лекцию:

– Большую часть нашей образовательной программы также составляет художественное воспитание. Дети учатся развивать чувства и творческие способности, работать в своем ритме и доверять самим себе.

Еще добрых четверть часа мы продолжали говорить о педагогике института. Несмотря на то что вся эта проповедь порядком меня утомила, я старался сохранять заинтересованный вид и время от времени подавать реплики. Между тем я немало узнал об одаренных детях. Хаотично перескакивая с предмета на предмет, секретарша рассказывала нам о самонадеянности, ограниченном характере, отношении к отказу, уединении, мании величия, проблеме авторитета… Короче говоря, она составила малоутешительный портрет такого ребенка, чтобы затем еще больше похвастаться достоинствами своего учебного заведения.

– Я хочу еще раз подчеркнуть, что наш институт принимает исключительно одаренных детей. В любом случае для нас одаренный ребенок является прежде всего ребенком. Конечно, существует много способов определить одаренность, но тест на уровень умственного развития мало что значит без точных сведений о субъекте: здоровье, условия жизни, личные интересы… Вот что нам нужно знать. Наша цель – не запереть ребенка в коробку с этикеткой «одаренный», а помочь ему расцвести как личности.

Чтобы до конца доиграть роль родителей, я перехватил у Камиллы эстафету:

– А что вы можете сказать о расходах на школьное обучение?

Наша собеседница совершенно не удивилась, что разговор зашел о деньгах и связанном с ними беспокойстве.

– Я, конечно, дам вам все необходимые брошюры на эту тему. Вам будет небезынтересно узнать, что одной из особенностей института Карлье является принцип, согласно которому принимается во внимание уровень дохода родителей. Мы стараемся, чтобы учеба оказалась доступна для наибольшего количества учащихся из самых различных общественных слоев. Наша школа может себе это позволить.

Далее следовала экскурсия. Мы пробежали по «основным пунктам» учебного заведения, и могу заметить, что в глубине территории все выглядело так же достойно. Все было современным, светлым и практичным. В коридорах царила поистине клиническая чистота: ничего общего с картинами тех запущенных учебных заведений, которые мы можем наблюдать по телевизору. В отделке использовались исключительно умиротворяющие цвета: очень нежные оттенки небесно-голубого и зеленого. По небольшому патио, похожему на римский атриум, дополненный плексигласовыми окнами, защищающими его от непогоды, мы прошли между двух крыльев здания. Этот архитектурный ансамбль, должно быть, стоил целого небольшого состояния.

Нам посчастливилось посетить классную комнату. У меня не сложилось впечатления, что мы прерываем какой-то урок, так как работа не была организована в привычном виде. Ученики примерно пятого класса, который мы сегодня уже видели – насколько слово «класс» вообще может иметь значение в этой школе, – были распределены по комнате маленькими группами. Одни помогали друг другу, собравшись вокруг большого круглого стола, другие читали в глубине класса, в оборудованном для этого уголке рядом с битком набитым книжным шкафом. Еще одна группа изготовляла большое панно: на карту Европы прикреплялись магнитики с изображением знаменитых памятников и личностей. К моему большому удивлению, один ученик сидел за учительским столом и в полном одиночестве проверял на компьютере упражнения.

Преподавательница прохаживалась по классу и помогала ученикам, но только тогда, когда те давали понять, что им это нужно. Несмотря на такую, мягко говоря, странную организацию и кажущийся беспорядок, дети оставались совершенно спокойными и были воплощенным доказательством разумности абсолютной самостоятельности. Наша экскурсовод пояснила, что создатели такого способа работы вдохновились школьной системой северных стран, но при этом полностью приспособили ее под особенности одаренных детей. Ученики едва заметили наше присутствие, поскольку все классы были открыты настежь и здесь привыкли к постоянному хождению туда-сюда.

– Совершенно не похоже на учебу, хотя для них, наверное, все так и есть, – заметила Камилла.

– Это верно, – согласилась наша экскурсовод. – Здесь мы любим напоминать, что слово «школа» происходит от греческого «отдых». Институт Карлье является единственным местом, где эта этимология как нельзя более верна.

Все в этой классной комнате, как и повсюду, казалось, было просто с иголочки: эргономические столы и стулья пастельных тонов, белые интерактивные табло, новейшие видеоматериалы…

Восхитительный спортивный зал, находящийся немного поодаль от остальных зданий, должен был окончательно вскружить нам голову: баскетбольная и волейбольная площадки, батут, гимнастические кони… Оснащение на свежем воздухе также было изумительным; мы смогли присутствовать на занятии по стрельбе из лука, которая, судя по всему, живо интересовала юных участников.