Лагерь волшебниц №208 Том II (СИ) - Хорнин Сентай

Попытавшись оттереть я понял, что это такое. Те самые «примеси». Правда теперь я сомневаюсь, что это были именно они. Да и доверие к Сильвинд упало автоматически. Пусть она не всезнающая, но мне начинает казаться что у меня в принципе не может здесь быть желающих мне добра людей.

— Уже близко. — Прокомментировала девушка, видимо решив, что у меня уже кончается всякое терпение. И была не так далека от истины.

Наконец, мы с ней дошли до некоего естественного атриума. Большое, освещённое намного лучше из-за большого количества светорастений место образовывало сверху подобие купола.

А в центре его, на неряшливо выдолбленной из камня скамейке, сидела девушка. В простеньком белом платье с завязкой бантиком на груди, рыженькая. Она спокойно гладила некое создание на её коленях, состоявшее из вещества, что мне упало сверху. Это уже было странно. Но страннее всего были её уши. Они были волчьими.

Стоило ей направить свой взгляд на меня, как я оцепенел. Он пронизывал, смотря насквозь. Будто изучали не меня а мои внутренности, насколько они съедобны. Взгляд хищника. Я в очередной раз почувствовал себя абсолютно беспомощным перед обстоятельствами. Но руки сами собой-сжались в кулаки и я встал в подобие стойки. Я хочу прописать как минимум хороший удар, прежде чем умру.

— Зачем так реагировать, Женя? — Открыла она рот с ярко выделявшимися в скудном освещении клыками. Голос её был с рычащими агрессивными нотками— Я тебе не враг. Даже наоборот. Ты проделал сюда такой путь ради того, чтобы быть съеденным? Это было бы слишком жестоко и иронично даже для твоего существования.

— Тогда зачем я здесь? — спросил я, всё ещё не опуская защиты.

— Хороший вопрос! — почти поаплодировала мне монстродевушка и встав, растворила своего питомца. — Думаю, чтобы получить хоть немного контроля над своей жизнью. Само твоё естество так противилось давлению извне, что буквально исторгало из себя установки. Но этого недостаточно. Ты сам видишь, насколько здесь всё печально. К тому моменту, когда ты сможешь от них избавляться, это всё уже настолько проникнет в тебя, что ничего просто не выйдет. Какая жалость!

— Оставим то, что я всё равно не могу исправить сам — Сказал я, оценив масштаб загрязнения этими мифическими «примесями» — Кто ты?

— Верно оцениваешь свои возможности, молодец. — В очередной раз похвалила она меня, от чего мне не было ни холодно ни жарко. Я внимательно следил за каждым её движением — Кто же я? Дай-ка подумать. Пожалуй имя «Вымершая» подойдёт, раз уж здесь столько похожей на нефть жидкости. Буду ей повелевать, окончательно обезопасив.

Только одно существо из известных мне могло называть себя так. Я сделал пробный бросок.

— Ты аномалия. — почти утверждал я. — Что ты здесь делаешь? Я ведь в своём сне? Или в чужом? — обрушил я небольшой водопад вопросов. Она казалась, по крайней мере, разговорчивой, так что не повредит узнать всё, что я могу.

— Да, в своём. Пришлось отдать тебя вон той девушке на растерзание, чтобы устроить перед одной наблюдательницей спектакль, чтобы завести тебя так далеко и не обнаружить себя. — Указала она на засмущавшуюся от такого внимания девушку — Ведь мы успешно сыграли свою роль похотливого самца, которому отдали возможность подёргать свою палку. Для Улеанны этого было достаточно, ведь мнение её о мужчинах находится на дне. Информация, что предоставила «Абсолютное равенство» сослужила хорошую службу.

Значит, в той ситуации виноват не я. Уже хорошо. А знакомое имя аномалии только подтвердило то, что я имею дело с одной из них.

— Что до того, что я здесь делаю. Ответ прост — живу. Прямо как Женя. Правда, Женя?

— П-правда. — сжалась она, стоило только мне узнать её имя. Зовут как меня, подозрительно знакомое лицо, раздражающий голос, ведь слышу его со стороны. Всё сложилось.

— Не надо на неё так смотреть, Женя. — вступила в дело Вымершая — Она очень полезна тебе. Как основной приёмник давления, что пытаются на тебя оказать как волшебницы, так и аномалии. Уж её ты подсознательно создал сам, сидя в осаде женственности, считая себя окружённым, но не сломленным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Приставать к самому себе — мерзко. — Только и сказал я на это откровение. Девушка ещё больше сжалась и погрустнела.

— Не полюбишь себя — не полюбишь никого! — Попыталась она парировать, но выглядело это весьма жалко.

— Ссориться с самим собой — не самое лучшее занятие — победила нас обоих аномалия. — Итак, Женя, думаю ты подозреваешь меня здесь незваным гостем. Но это не так. Я аномальный элемент, что есть в любом человеке. Впрочем, по информации от Равенства, я действительно уникальный случай, ведь элемент в тебе настолько силён, что обрёл самосознание в виде меня.

— А ей можно верить? В миссии, что обернулась помощью ей отчётливо чувствовались руки директрисы.

— Прежде чем я смогу на него ответить, ты должен встретить больше аномалий, достигших космоса. Именно они разносят информацию. Пока что я могу судить о мире лишь по тому, что видишь ты, хот я имею доступ абсолютно ко всей памяти и могу прочитать то, что ты проигнорировал, и по тому, что сообщила кривая передача от Равенства. Не слишком много, но работать можно и с этим.

— Хорошо, примем, что ты тоже часть меня — от этих занимательных разделений болела голова. — Чем ты мне поможешь. Как же я стану контролировать свою жизнь?

— Помнишь про путь конца? — ответила она вопросом на вопрос. Это уже начинало нервировать, но я ответил утвердительно. — Ты сможешь активировать его и опробовать. Когда проснёшься, я сама произнесу нужную словесную формулу за тебя. Дальше сам, но повторять заклинание за другим намного проще чем выдумывать, верно? Пользуйся с осторожностью. На этом стоит заканчивать, слишком надолго тебя задерживать тоже может стать подозрительным.

Я начал медленно истаивать, как и пиджак на девушке, в чью историю я всё ещё не могу поверить. Она на прощание сказала, что будет ночью ждать в комнате, с ней тоже следует серьёзно переговорить. Ради этого не придётся лезть так глубоко в себя, так что опасности обнаружения нет. Я в ответ ничего не произнёс, потому что просто не успел.

Я вскочил с кровати, сделав глубокий вдох. Изнутри пришла смутная, еле понимаемая просьба встать перед зеркалом. Чёрт, Улеанна надела снова на меня клетку, зла на неё не хватает. Мои же губы заговорили совсем не мои мысли.

— Как для хищника нормально маскироваться среди своих жертв. Так и для парня смешаться с девушками — тоже способ охоты. Надир нулевой: ультимативный трап-натурал!

С каждым словом внутри бурлила энергия, пока не начала расширять свои границы, вылепливая из меня нечто новое. Я стал чуть выше и жилистее, немного прибавил в бёдрах, сзади моталась сама собой завязавшаяся длинная коса, исходящая из большой, странно уложенной копны волос.

На теле появилась одежда сомнительного вида в виде джинсовых мини-шорт, свободной урезанной футболки, дававшей полный обзор на живот и полоски лифчика.

Но не это главное. А свободный от всего член, старавшийся вырваться любой ценой из оков одежд. Стоило только немного ослабить, как он выпрыгнул, готовый к бою не на жизнь, а насмерть. И он точно был больше чем раньше, даже замерять не надо было.

От того ещё видка, который предстал в зеркале я лишь громко рассмеялся. Я! ТЕПЕРЬ! СВОБОДЕН!

Глава 12 (33). Иногда можно ради девушки надеть платье

Убрал всё обратно. Видок тот ещё будет, если кто-то зайдёт несмотря на дверь. Той же директрисе она не слишком помешала. Всё равно в шортах всё значительно выпирало и было невероятно палевно. Ну да. Это не иллюзия и маленькая клетка, тут кое-что покрупнее. Впрочем, он быстро успокоился без физической и ментальной подпитки. И был теперь вполне незаметен. Ладно, но с этим мне точно путь в душевые и ванны заказан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как отключить это я не знал, видимо оно было неотключаемым. Но и навсегда быть не должно, иначе моя жизнь осложнится ещё сильнее несмотря на всю свободу тела. Потому что уже самому придётся беспокоится за свою маскировку а не спихивать на пояс. Ну, хоть в чём-то он полезен, признаю. Но всё равно осознавать что он есть а ключ у другого человека приятного мало.