Псих - Игорь Сотников

о которой ходили легенды, отражалась на его лице, которая была под стать его внутренней бушующей энергетики.

Баал – один из немногих, кто заработал себе имя, как в прямом, так и переносном значении.

Так, каждой ступени иерархической лестницы соответствовал свой ангельский ранг, созданный божьей волей, наделившего каждого представителя ангельской братии в соответствии с его занимаемым чином, волей и силой. И видимо, одной из причин, побудившей Баала присоединиться к восставшим ангелам, и было его несогласие с установленным порядком, где он (как им считалось) занимал не подобающее ему место, что, скорее всего, и явилось основной побудительной причиной для многих присоединиться к восстанию, которое, как говорится, всё в итоге и расставило по своим местам. И недовольные своим положением, в принципе, получили то, что хотели, ну, а если новое место вас не устраивает – вините только свою непоседливость, которую всегда будет что-нибудь да не устраивать.

После того же, как треть от всего ангельского воинства была низвергнута в ад – началось строительство нового мироустройства, которое, по большому счёту, стало всего лишь перевернутой калькой иерархической системы Господа.

Так, рождённые в славе, занимали в соответствии с ней своё место в новой системе, да такое, что даже появились предположения, что всё произошедшее было заранее спланированной акцией приближенных к престолу херувимской партии, требующих чистки в рядах ангельской братии, среди которых (как созданий свободной воли) развелось много недовольных своим положением, тем самым ставящих под сомнение особенное положение херувимов.

Другие же предполагали, что всё это уже было предопределено Господом, его божьей волей, создавшей часть ангелов именно такими – с поместившимся в них духом противоречия, которые (как только были созданы для этого условия) и восстали, но не против самого творца, а против его системы.

Но система всё-таки претерпела свои изменения, благодаря этому восстанию, что, опять же даёт основания предполагать, что всё ради этого и было задумано.

Ведь именно появление человека требовало переформатирования всей действующей до него системы взаимоотношений, и Господь, предвидя будущие сложности и опасности его бюрократической системы в работе с новым своим созданием, и создал предпосылки для этих изменений, в которых и была задействована (созданная им же!) недовольная часть ангельской братии.

Но подобные крамольные мысли могли себе позволить только наиболее недовольные, и уже только среди тех, кто последовал вслед за Люцифером, и кто остался, в силу своей сущности, опять же в положении нестерпимости своего положения.

К таким и относил себя Баал, которому, казалось, было грех жаловаться, что опять же в его устах звучит, как похвальба.

В общем, Баал – один из немногих, кто благодаря упорству и трудолюбию (что, хоть и вызывает отторжение и смущение у многих падших ангелов – тем не менее, всегда востребовано) сумел, несмотря на свою ангельскую славу, достичь этой высокой властной ступени в иерархической лестнице системы, выстроенной Люцифером. Хотя – многие так считали – он занимает её не по праву своего рождения.

Но разве теперь, зная все методы работы этого въедливого и не знающего устали трудоголика-Баала, кто-то может, вот так, в открытую, предъявить ему это.

– У меня, не заба… – звучащий голос начальника тайной канцелярии перебивает истошный крик сомневающегося, после чего сказанное им преобразуется и уже звучит, как «заБААЛуешь». И говорят, что это прозвучавшее слово так насытилось зловещим смыслом, что после этого о начальнике канцелярии стали говорить только как о «Баале».

Он об этом знал и со временем окончательно переменил своё уже затертое временем и непримечательное имя на это значительное – Баал.

Тайная канцелярия, которую возглавлял Баал, в иерархической системе хоть и стояла наряду с силовыми ведомствами (находящимся в ведении Агареса – ведомством веры, а также Вельзевула и управделами Административного Департамента под руководством Люцифуга Рокофаля) на одной из высших ступенек управления исполнительной ветви власти, но всё же административно находилась в подчинении у АД-а, что совершенно не устраивало Баала.

Что же касается его собеседника Белиала – это был один из первых ангелов, присоединившихся к Люциферу, имеющего на того большое влияние, но при этом, всего лишь занимая место министра без портфеля, что, впрочем, не мешает ему быть одним из тех серых «кардиналов», которые знают все скрытые внутренние пружины, приводящие в движение работу системы.

– Ну, и что ты думаешь, было дальше? – хитро посматривая на Баала, говорит Белиал.

– И – что же? – следует ответ Баала.

– Ты же знаешь Люцифера, и его никогда неунывающий характер. Так Господь, уже было успокоился, как услышал адский смех из преисподней.

– Гавриил, иди, посмотри, чего он там ржёт, – посылает Господь того.

Гавриил мигом летит туда и обратно, после чего смущённо докладывает.

– Да вот, кричит, что ему оттуда всё видно, а в особенности – ваше исподнее.

– Ах, подлец, и там не успокоится, – в сердцах говорит Господь.

После пересказа этого диалога, Белиал смотрит в упор на Баала, и они одновременно закатываются от смеха.

– Да уж… – отойдя от смеха, заявляет Баал.

– А что поделать, когда все кутюрье только у нас и обитают, так что им там, наверху, придётся мириться с существующим порядком дел или же вносить поправки в действующие заповеди, – отвечает Белиал.

– Ну, этого от них не дождёшься, так что, как и всегда – смирятся, что у них лучше всего и получается, – хмыкнул Баал.

– Я тоже так думаю, – развалившись в кресле, говорит Белиал.

– Ну, а всё же, скажи: кем, по твоему, Люцифер приходится Богу? – живо интересуется Баал у того.

– Я, конечно, многое знаю, но есть секреты, в том числе относящиеся к божественной сущности, к которым даже первые из первых не имеют допуска. Ведь познав, ты становишься в один ряд иже с ним, – сверкает глазами Белиал, имеющий на этот счёт своё мнение и желание познать.

– Ну, в операции «Древо» я не принимал участие, так что все вопросы к Сатане. Это он у нас мастак на подобного рода дела, – следует ответ Баала.

– Да, были времена, – со сладостным вздохом вспомнил Белиал.

– Да, не говори, – поддержал Баал.

– Сейчас уже всё не то, и даже те, кто должен был остаться тем же – изменился, – намекает Белиал. – Знаешь, что он мне тут как-то сказал? – не ожидая подтверждения или отрицания, продолжает он. – Ему, видишь ли, не перед кем держать планку, и что за неимением равных себе – его гордость чувствует упадок. И это он говорит мне? Первому из первых, появившемуся гораздо раньше его загоревшейся звезде.

– Белиал не удержался и дал волю своим эмоциям, затем, всё же быстро (виня себя