ЦИВИЛИЗАЦИЯ МАДОННЫ - Анатолий Иванов

«Длительный стратегический союз редко основывается на одних лишь материальных факторах, — пишет далее дель Валле. — Он почти всегда подкрепляется идеологическими совпадениями». Далее идет ссылка на Макса Вебера, который отмечал черты сходства между режимами, установленными Мохаммедом в Медине и Кальвином в Женеве, между первоначальным исламом и радикальным кальвинизмом, представителями которого были «пуритане» Великобритании и будущих США, сторонники Кромвеля и непримиримые эмигранты в Массачусетсе. Все они хотели обладать такой же политической и религиозной властью, какую имел Кальвин в Женеве с 1541 года до своей смерти в 1564 году. Поэтому, считает дель Валле, нет оснований говорить об антагонизме между исламским и американским духом, поскольку последний в значительной степени порожден кальвинизмом. Разумеется, нельзя уже заглушить голос эпикурейской и либеральной Америки, бунтующей против пуританской догматики и морали, но Америка суровых протестантов по-прежнему существует. Это т. н. «одноэтажная Америка», настроения которой выражает республиканская партия.

Дель Валле упрекает историков и геополитиков в том, что они часто забывают, что обе названные цивилизации, исламская и пуритано-протестантская утверждались в противовес Европе, что каждая из них пыталась на свой манер уничтожить самобытное наследие народов Старого континента: первая путем завоевания и колонизации, вторая — путем бегства из Европы, чтобы потом, создав новый земной Иерусалим и обретя могущество, навязать ей извне свое идеологическое и культурное иго. «В обоих случаях, во имя Книги и божественного повеления завоевать и обратить мир эти прозелиты… отправлялись на штурм Европы и всей планеты. Для них божественное Слово не воплощалось, как для католиков… а буквально выписывалось каллиграфическим почерком». Признавая право мусульман и протестантов верить в то, что они считают истинным, дель Валле решительно отвергает их притязания на превосходство, их стремление любой ценой навязать свою истину и свое мировоззрение остальному человечеству, включая католиков и православных, которые для них «язычники» и «неверные». Так им будто бы повелевает Книга. Но Жозеф де Местр писал: «Если религия основана на Книге и если обо всех людях должно судить по этой Книге, то Бог христиан это химера, в тысячу раз более чудовищная, чем Юпитер язычников».

С этой точки зрения, правоверные мусульмане и пуритане сходятся в одной и той же, исключительно библейской концепции истории; «вне монотеизма, данного в Откровении, всё — язычество», — говорят пуритане; «всё — невежество (джахилия)» — утверждают правоверные мусульмане.

И пуритане, и исламисты обожествляют священное Писание, подменяя им самого Бога. И здесь дель Валле опять ссылается на де Местра: «Вне Церкви Евангелие — яд». Де Местр указывал на опасность, которую представляет собой обожествление Библии. По его мнению, протестантизм, подорвав самые основы католической догмы и Церкви, которая оставалась до того в гармонии с дохристианским историческим и культурным наследием Европы, внес непреодолимый раскол в европейскую самобытность и в душу Европы.

«Современный упадок европейской цивилизации является в значительной степени результатом все более усиливающегося на протяжении двух последних веков англо-саксанского протестантского влияния на Европу», — к такому выводу приходит дель Валле. — «Протестантская революция внесла раскол между европейцами, разрушив религиозное единство западной части Старого континента. Он… лишил западное христианство жизненных сил, требуя невозможного возврата к изначальному, иудео-христианскому духу. То, в чем заключалась тайна успеха христианства в Европе, а именно, синтез эллинско-христианского и римского начал, освященный на Никейско-Константинопольском соборе, он разрушил во имя морализма и библейского пуризма, предка современного пуританизма».

Для кальвинистов и других приверженцев радикальных протестантских церквей европейская цивилизация — и цивилизация вообще — начинается с Авраама и со скрижалей моисеева Завета. Эта сверхмонотеистическая и монистическая концепция истории основана на библейском Откровении.

Сейчас очень модна теория столкновения цивилизаций С. Хантингтона. Но подлинная картина современного мира гораздо более сложна по своей глубинной сути, чем то весьма поверхностное описание, которое мы находим у этого еврейского автора. И сталкиваются, пока лишь в чисто духовном, а не политическом плане, совсем иные цивилизации, нежели те, что описаны у Хантингтона. Противостоят друг другу, с одной стороны, «библейская» цивилизация, а с другой — та, что интегрировала в себе как христианские, так и языческие черты.

И. Бло, А. дель Валле и другие авторы считают такую интеграцию отличительной и положительной чертой католицизма. Но протестанты и мусульмане, как мы видели, зачисляют в «язычники» и католиков, и православных. Владимир Соловьев, которого обвиняли в симпатиях к католицизму, мыслил, однако, совсем по-протестантски, когда называл «языческим», вкладывая в это слово отнюдь не положительный смысл, всё «византийско-московское» Православие.

Одной из «языческих» черт, объединяющих между собой Католицизм и Православие, является культ Святой Девы Марии, совершенно не христианский в библейском понимании этого слова, что свидетельствует о расовом родстве между русским народом и романскими народами, у которых этот культ особенно развит, а именно народами средиземноморской расы.

Не надо думать, что средиземноморская раса — «это, которая на Средиземном море». Названия европейских рас весьма условны. А в статье «Расовый и микроэволюционный аспекты краниологии древнего населения Северо-восточной Европы» Ю. Д. Беневоленская на основании анализа материалов Оленеостровского могильника на Онежском озере выявляет две расовых тенденции: наличие протоевропейского типа и комбинации черт, близкой к средиземноморскому типу, в варианте, который прослеживается также в материалах из могильников Васильевка I и III на Украине, причем оба этих типа были широко распространены на этой территории еще в мезолите, т. е. тогда, когда не было ни славян, ни германцев, ни индоевропейцев вообще…

Ганс Ф. К. Гюнтер ошибочно считал, что нордическая и средиземноморская раса происходят от одной палеолитической группы. Два вышеупомянутых типа существовали уже в палеолите, постоянно контактируя друг с другом на одних и тех же территориях. Тот тип, который у Беневоленской назван «протоевропейским», послужил основой для развития нордической расы, а тот, что «близок к средиземноморскому» тоже не исчез бесследно. Тот же Гюнтер, описывая состав населения России, выделял особый тип, который он называл «рязанским», поскольку этот тип был представлен, главным образом, в Рязанской, Тамбовской и Пензенской областях. Гюнтер предполагал наличие здесь средиземноморской примеси. Тип этот встречается не только среди русских, но и среди угро-финских народов (карелов, мордвы, марийцев, ханты и манси), однако он древней и славян, и финнов, так что считать, будто он занесен к нам финнами, ни в коем случае нельзя.

На сходной расовой основе развиваются и сходные особенности психического склада, то, что сегодня модно называть «менталитетом». Именно расовые разломы определяют возникновение различных цивилизаций. И мы можем констатировать, что кроме вышеупомянутой библейской (или библейско-коранической) цивилизации, которая уже выступает единым фронтом, существует еще одна, которую условно можно назвать цивилизацией Мадонны или Богородичной цивилизацией. Это название объединяет в себе католический и православный миры, которые еще не осознали своего глубинного единства из-за вражды, долго разделявшей их в более поздние эпохи. Сегодня линия раздела смещается и проходит уже не между Россией и Европой, а через Европу.

Пик вражды приходится на XVI–XVII века, когда национально-религиозное единство России осознавалось, по определению С. М. Соловьева, в противостоянии двум главным врагам: полякам-католикам и туркам-мусульманам. Но к концу XVIII века ситуация резко изменилась: наступила эпоха того, что генеральный секретарь международной ассоциации Европейская Синергия Роберт Стойкерс называет «европейской симфонией»: православная Россия и католическая Австрия выступают единым фронтом против Турции, а католическую Польшу, возмутительницу спокойствия в Восточной Европе, мирно поделили между собой православная Россия, католическая Австрия и лютеранская Пруссия.

Симфония эта была нарушена не столько французской революцией и наполеоновскими войнами, сколько Крымской войной. «Европа» поддержала Турцию против России. Самую гнусную роль в этом деле сыграла Англия, но антиевропейские чувства в России почему-то приняли резко антикатолическую направленность.