Король воров - Мелинда Мак Рэй

Бр-р! Джек посмеялся над собой за свои глупые мысли. Лучше жить с тяжким грузом воспоминаний, чем умереть. Ощутив дыхание смерти, Джек теперь ценил жизнь, как никогда. Ему только не нравились все эти сложности. Онория хотела, чтобы он думал только о ее проблемах, тогда как он желал думать только о себе. И чем дольше он находился в этом доме, тем труднее становилось освободиться от чувства долга перед Онорией, тем больше он боялся обмануть ее ожидания. Он

почти ощущал, как невидимые нити обязательств опутывали его, и от страха по спине ползли мурашки.

— Я недолго посижу с тетей Софией, — прошептала ему Онория, когда они вышли из комнаты после ленча. — Когда она заснет, я приду за вами. Вам нужны вещи моего отца, которые я обещала принести?

Джек кивнул. Он предпочел бы укрыться в своей комнате, чем провести час-другой с гостями дяди Ричарда. Кроме того, что они все были, по крайней мере, лет на тридцать его старше, они, к тому же, просто помешались на разговорах об охоте. Он мог обсуждать все, что угодно, касающееся лошадей, но охота, охотничьи собаки, разные там фазаны не являлись его излюбленной темой.

Ожидая Онорию, Джек еще раз просмотрел ее тщательно вычерченный план дома. На текущий момент гости занимали меньшую часть комнат, хотя еще не все приехали. Прежде чем в дом прибудет принц, должны приехать еще несколько человек.

Выглянув в окно, он увидел Онорию, возвращающуюся из сада. Может, она снова встречалась со своим кузеном? Джеку все еще не верилось в это, несмотря на то, что он собственными глазами видел ночную вылазку Эдмонда.

Но, насколько он мог судить, Онория даже толком не знала, как реагировать на ухаживания мужчин. Джек не мог понять, почему он не представляет Онорию и Эдмонда вместе. Ничто не указывало на их близость, хотя, бог его знает, Онория — прирожденная актриса. Он не сомневался в ее таланте и в том, что она могла изобразить полное безразличие к Эдмонду на публике, в то же время развлекаясь с ним в своей спальне по ночам. Ему нужно хорошенько понаблюдать за ними. Он должен быть в курсе всех событий, от этого зависела его жизнь.

Послышался легкий стук в дверь.

— Да?

— Пойдемте со мной, чемодан в моей комнате, — прошипела Онория, просунув голову в дверь.

Притворяясь удивленным, Джек, запинаясь, проговорил:

— Вы просите меня пройти с вами в вашу комнату?

— Я думаю, это более благоразумно, если, конечно, вы не предпочитаете сидеть посреди коридора.. — Уверяю вас, нас никто не побеспокоит.

Маленький кожаный чемоданчик стоял у кровати Онории. Заперев дверь на ключ, она склонилась над чемоданом.

— Это, кажется, подойдет, — сказал Джек, поднимая блестящий серебряный предмет. — Компас. Это мне пригодится для верховых прогулок по окрестностям.

— Вам не следует ездить одному. Я или Эдмонд можем составить вам компанию.

— Нарисуйте мне карту. Я люблю совершать верховые прогулки в одиночестве. — Он заглянул и чемодан, рассматривая его содержимое. — Ваш отец не носил монокль? Мне хотелось бы также высокомерно рассматривать леди Хэмптон, как это делает она.

Он поднес воображаемое стеклышко к глазу, сморщив нос.

— Нет ли между нашими семьями какой-либо давней связи? — прогнусавил он, подражая Софии. — Не учился ли ваш отец с моим кузеном одной школе?

— Прекратите, — захихикала Онория. Опустив взгляд, Джек посмотрел на нее с напускным презрением.

— Моя дорогая, разве вы не знаете, что молодые благовоспитанные барышни не должны перебывать старших?

— О, простите меня.

— Это ни о чем не говорит. Иметь полезные | связи — это хороший тон. А у меня очень много связей.

Онория присела у стены, умирая от смеха.

— Жаль, что папа не носил монокль. Мне бы хотелось увидеть эту сцену между вами и тетей Софией.

— Я попрошу леди Хэмптон одолжить свой лорнет.

Он засунул руку в карман сюртука, достав воображаемую табакерку подчеркнуто небрежным жестом, открыл ее, положил щепотку воображаемого табака на ладонь и, громко сопя, вдохнул. Затем передал невидимую коробочку Онории.

— Попробуйте, моя милая, — проговорил он, подражая голосу Реджинальда Гроса, — это такая утонченная привычка.

— Где вы научились так мастерски пародировать людей? Наверно, вы прирожденный артист.

— Возможно, я упустил свое настоящее призвание. Мне следовало покорить сцену.

Онория отвернулась, продолжая разбирать вещи в чемодане. Она вытащила массивные золотые часы с цепочкой.

— Это папины любимые часы, они достались ему от отца. Папа с ними не расставался.

Джек уловил грустные нотки в ее голосе, когда она сказала это, передавая ему часы.

— Как погиб ваш отец?

— Глупо погиб. Несчастный случай. Карета перевернулась, и он сломал себе шею.

Джек сочувственно погладил ее по руке.

— Простите, Норри.

— Спасибо, — ее голос прервался. — Для меня это явилось потрясением. Я думала, мы будем вместе всегда.

— Вы, по крайней мере, сожалеете о его смерти. Я молил бога о кончине своего отца.

— Вы не ладили с ним?

— Это мягко сказано. Мы презирали друг друга.

— Это ужасно.

— Я не думаю, что это очень его волновало. Онория дотронулась до его руки.

— Как печально. Не удивительно, что вы сбились с пути истинного. Вашему отцу следовало бы уделять вам больше внимания.

— О, он старался, но я сопротивлялся, как мог.

— Он знал об этом… суде над вами?

— Я не видел необходимости информировать его. Мне кажется, моей семье совершенно безразлична моя судьба.

— Какие ужасные люди!

В глазах Джека засветился озорной огонек.

— Жалеете меня? Многие женщины тоже проявляли ко мне сочувствие.

Онория с шумом захлопнула крышку чемодана.

— Мне кажется, вы сами себя жалеете.

— Вовсе нет. Мне нравится мое одиночество. Семья — это абсурдное понятие. Лучше заботиться только о себе.

— Тогда, надеюсь, вам понятно, почему мне так необходимо это ожерелье. — Выражение ее лица стало жестким. — Найдите его для меня.

После того, как Джек ушел, Онория задумалась над тем, что он ей рассказал. Что произошло в их семье? Почему он так отдалился от всех, что даже не захотел, чтобы они узнали о его смерти. Не потому, что это заставило бы их страдать, а потому, что их присутствие не облегчило бы его боль. И после того, что он ей сказал, Онория сомневалась, что они приехали бы в Гортон, даже если бы Джек попросил их об этом.

Ее охватила невыразимая грусть. Джек был также одинок, как и она. Если только он сказал ей правду. Его печальная история могла оказаться выдумкой, чтобы вызвать ее сочувствие.

Хотя Онории казалось, что он вряд ли выдумал такое, разве только преувеличил. В его горьких словах сквозила боль, это свидетельствовало о том, что он не лгал. Онория не сомневалась, что Джек ушел от своей семьи. Они отвергли его, заставив тем самым вступить на скользкую дорожку? Или их потрясли сообщения о его преступлениях?