Компот из сладкой лжи - Маша Ловыгина

кукушкинский собачник. Надя задумалась — вообще-то поселковые «собаки Баскервилей» гуляют сами по себе, и тогда получается, что выгуливали породистый «хвост». Ну, или же его хозяин принципиально ходит на прогулку только с питомцем.

Можно будет заглянуть в хлебную лавку, чтобы расспросить о произошедшем продавщицу. Все слухи и сплетни всегда концентрируются именно в подобных местах, решила Чарушина.

Быстрым шагом Наденька миновала пролесок, затем березовую рощу и бывшее картофельное поле. Спустившись по склону, невольно залюбовалась открывшимся видом. Да, берег был живописен, но внешне спокойная река таила в себе много опасностей. Не проходило и года, чтобы в ней не тонули незадачливые купальщики. В основном, конечно, по пьяни и глупости. Вода была теплой и спокойной только у самого берега, а метрах в десяти становилась ледяной даже в самый жаркий день. Если пристально смотреть на кажущуюся смирной поверхность, можно было заметить вьюны, попасть в которые было легче легкого. Забудешься, понадеешься на себя, и затянет тебя в темный глубокий омут…

Желтые оградительные ленты Чарушина увидела сразу, как только вынырнула из леса. Лишенный травы, с рыжими проплешинами песка участок был довольно широким. Все лето сюда съезжались на машинах, велосипедах и мотоциклах, поэтому и зелень здесь была довольно скудная, посеревшая от выхлопных газов и обожженная кострищами.

Надя взглянула на часы. С момента обнаружения тела прошло почти десять часов, и оперативники уехали, собрав все улики, которые могли остаться. Лента опоясывала место строго по периметру, внутри которого оказался сухой участок, находившийся под днищем машины, с отпечатками автомобильных шин. Чарушина медленно прошлась вокруг, не заходя за ограждение и останавливаясь в тех точках, с которых были сделаны фотографии, которые ей показывал Кораблев.

— Почему они выбрали для встречи именно это место? — пробормотала Чарушина. И тут же поправилась: — Не они, а она….

Версия, где Елизавета Тураева сама искала встречи с Ржевским была Наде понятнее и предпочтительнее. Хотя, возможно, и не верной…

Привстав на цыпочки, Надя уставилась на выглядывающие из-за деревьев шпили псевдоготической постройки.

Коттеджный поселок находился в самом красивом месте — в излучине. Удобный выезд на основную дорогу, ведущую в город; скрытый деревьями и кустами участок, который прекрасно подходил для тайных встреч, — лучше и придумать невозможно. По вечерам здесь уже почти никого не бывало. Рыбаки облюбовали тихие и менее загрязненные пятачки, куда добирались на резиновых лодках на свой страх и риск попасться на глаза природоохранному патрулю.

Надя достала телефон и набрала номер риэлтора Войцеховской.

— Ирина Леонидовна, доброго дня! Это Надя Чарушина! — Выслушав встречный словопоток, продолжила: — Скажите, а вы бывали в Сказкино? Нет-нет, я понимаю, что участки там дорогие, и нет — продавать квартиру мы не собираемся… Но я тут подумала… Да что вы говорите! Даже мэр там живет? О… Дивное место, вы правы. У нас дача в Кукушкино. Ага, средненько… Во сколько раз дороже получится?! О… А кто еще там… Да что вы говорите?.. Обалдеть… Тураев? Понятно… Понятно, говорю! Да, слышала. Такое несчастье… Ужас, да…

Отключившись, Чарушина выдохнула. И в тот же момент раздался звонок.

— Привет, Денис! Я… я в городе. По делам, — соврала Надя. — Есть какие-то новости? Павла видели в "Герде"? Покупал букет? Кхм… Нет, не звонил… Да, мы встретимся там, где договаривались… Пока!

Сунув телефон в карман, Надя стянула с головы платок и вытерла вспотевший лоб. Мысли неслись в ее голове, словно испуганный табун лошадей, но суть оставалась прежней — Ржевский был в городе во время убийства Тураевой. Его местонахождение до сих пор неизвестно, улики со счетов никто не спишет, пока не станет понятно их происхождение, а зная родную систему и желание поскорее закрыть дело, надеяться на чудо было бы странно…

Чарушину мучил самый главный вопрос — что связывало Ржевского и Тураеву, и почему она написала мужу свое последнее смс, обвиняя Павла в собственном убийстве.

— Павла не было здесь! — пробормотала Надя, уговаривая себя, а затем направилась к песчаному краю, чтобы окунуть ставшие липкими от волнения руки в воду.

Ее потряхивало от возбуждения. Ржевский не мог никого убить! Бросить ее, да… Ах, лучше бы он сам сказал ей об этом. И ей, и тому следователю, который занимался делом. Надя горько усмехнулась — а что, если… И то, и другое?!

— Нет, нет…

В ее груди вновь полыхнуло. Это была самая настоящая боль потери, от которой у нее закружилась голова и задрожали ноги. Она присела на корточки и погрузила руки в воду до запястий. Сквозь навернувшиеся слезы она смотрела на мелкую гальку и расходящуюся по поверхности рябь. Внезапно Надя дернулась и упала на колени, моментально намочив ткань брюк.

По спине пробежал озноб, сердце скакануло к самому горлу. Правой ладонью она медленно захватила гроздь мелких камней со дна. Поднеся кулак и разжав пальцы, Чарушина оцепенела — среди сероватых и мутно-молочных камешков матово поблескивал один — синий, обрамленный в серебро. Это была запонка из муранского стекла, которая принадлежала Ржевскому…

Глава 12

В кафе на окраине города Надя заняла угловой столик и взяла чай. Она сидела не шевелясь, обхватив ладонями горячий стакан, пока не появился Кораблев. Шумно сдвинув стул, он сел напротив и, поозиравшись, склонился над пластиковой столешницей.

— Привет! Что с лицом?

Надя тяжело вздохнула:

— Почему все не так, как кажется? А, Денис?

— М-м… Не понял… — капитан похлопал рыжеватыми ресницами.

— Люди не говорят всей правды, а потом удивляются тому, к чему это приводит, — изрекла Наденька, мрачно взирая на плавающий в стакане волосок.

Кораблев опешил, но все же осторожно кивнул.

— Вы правы, Надежда Николаевна. И раз уж мы заговорили об этом, — он поерзал на сидении и вдруг покраснел. — Надо было сразу вам сказать, еще там, на дороге… Когда вы с кабаном столкнулись.

— А может, с лосем… Что вы не сказали мне, Денис?

Пакет с запонкой сейчас лежал в ее кармане и прожигал насквозь даже через ткань. Чарушина нервно провела ладонью по бедру, словно пытаясь унять настойчивый зуд.

— Ну, в общих чертах вы, конечно, знаете, кто я, — капитан совершенно смутился, отчего у него даже выступила испарина на висках.

Чарушина озадаченно напряглась — к подобному повороту она была не готова. В ожидании Кораблева Надя пыталась найти правильные слова, чтобы рассказать ему о своей находке. Но теперь уже и вовсе не была уверена в том, что этой информацией следует делиться вообще с кем бы то ни было.

— Вы — капитан Денис Кораблев, племянник дяди