Завод (СИ) - Ра Юрий

— Я примерно понял суть. Кстати, вы хорошо подготовились к разговору, молодец. Теперь попробуйте сформулировать, чего вы хотите, какой помощи?

— Я хочу, чтоб цыгане съехали из нашего микрорайона. Насовсем.

— Ого! Ну у вас и заявочки. Это с чего такая нелюбовь к ним? Я уже не говорю о том, что нашему холдингу не горячо и не холодно от ваших цыган.

— Вы, кемеровские сюда пришли надолго? Или так, сливки снять, перепродать и свалить на Кипр?

— Опаньки, какие разговоры пошли! Поясните свои слова, Пётр.

— Если вы надолго, если планируете вкладываться и развивать производство, то вам должно быть не всё равно, как живут ваши работники, как развивается инфраструктура района их проживания. А конкретно эти цыгане уже сейчас начали продавать наркоту, дальше они всё население подсадят на неё. Пусть не всё, но многих. У вас снизится трудовой ресурс, а город погрязнет в криминале. Будет как в вашем Кемерово или Свердловске. Вы этого хотите? — Пётр не был уверен, что цыгане уже запустили этот бизнес с наркотой, но решил сгустить проблему.

— Чем тебе Кемерово не нравится? Ты не охренел?

— Посмотрите на Тулу, тут пока народ, а не отупевший от беспросветности озлобленный на всё быдляк. Тут квалифицированный рабочий класс и никакой наркоты. Защитите город, в который внедрились!

— Ловок! Спасите город и меня заодно. В народные трибуны не решили записаться, Пётр?

— Не готов в том говне возиться. Для этого добровольцев хватает. Но что-то мы отвлеклись от темы. Что вы думаете, уважаемый начальник службы безопасности по озвученному поводу?

— А если ничего, то как будете выкручиваться?

— Как сумею.

— Понял вас. Предлагаю не пороть горячку, завтра встретимся еще разок по тому же вопросу. Только уже не я к вам, а вы ко мне приходите. Признаться, в такой постановке вопрос мне кажется чуть выше лично моей компетенции.

— Добро. Спасибо, что выслушали.

— Бумажку оставите? И еще — если события начнут выходить из-под контроля раньше, что вы будете предпринимать?

— Отстреливаться, что ж еще.

— Юрий Николаевич, Пётр у нас охотник. Всё-таки Тула город оружейников.

— Вот-вот, в два ствола с женой как-нибудь отобьёмся. А там на выстрелы и красные подтянутся.

— Почему красные?

— А что, белые уже в городе?

— Шутите? Это хорошо. Значит, до завтра.

В своём кабинете Фролов потом проанализировал разговор и решил, что вроде не перегнул палку. Пусть представители «холдинга» думают, нужно ли им цыганское гетто и сильный наркокартель под боком. Он сомневался, что во вторник кто-то что-то решит, такие вещи быстро не разруливаются. Его задача сейчас — минимизировать риски и вовремя понять, как развиваются события. А то может статься так, что придет пора действовать самому. И тогда надо быть готовым к действиям, как морально, так и технически.

«О! Технически — значит надо наращивать арсенал. Гранат не помешает прикупить, раз пулемёт нам никто не даст. Ф-1 не надо, они тяжелые, собаки. Если будет из чего выбрать, то надо брать РГД-5, они легче в два раза. Только оплетку сделать, чтоб привязывать было удобно, когда растяжки ставить буду. Главное — не брать современные гранаты с дополнительными предохранителями, шариками всякими. Мутные они какие-то, и для минирования не годятся» — Пётр уже вовсю прикидывал ход военной кампании против чужаков, мысленно примерял на себя камуфляж и каску, точил шашку.

Дома всё было спокойно, по докладу дежурного по кухне Фроловой никто не приходил, под окнами не шарился, дом не обстреливал. Самолет-разведчик над участком не барражировал, учитывая нелетную погоду. У Сережки с Андрюшкой тоже день прошел без эксцессов, планово промочили ноги во дворе, жёстко отказались есть вареную капусту из супа, отстояли по полчасика в углу. Как по мнению отца, так нормальный размен. Нет, полчаса это много, конечно, зато капусту глотать не нужно. Всё-таки добрая у них мамка, другая бы и капусту жрать заставила бы, и в угол поставила.

Вторая встреча состоялась всё-таки не во вторник, а в среду в административном корпусе на территории безопасника. Святые в своей наивности времена, подумал Фролов, когда заметил на ступенях парадного входа выходящего из здания Зубова со своей свитой — непуганые они пока, не стреляные. А потом снова хмыкнул, понимая, что никто его на входе досматривать не будет.

— Разрешите войти, Юрий Николаевич?

— Служил?

— А то вы не пробили мою биографию.

— Да я так, по привычке. Проходи, садись. Всё-таки, Пётр, ты провокатор. Чем дольше с тобой общаюсь, тем сильнее в этом убеждаюсь. Тяжело тебе будет в наши непростые времена. Ты еще не очень понимаешь, как мне кажется, в какое время мы живём. И в какой историю вляпался ты.

— Что да, то да. склонен к провокации, это вы хорошо сформулировали. А насчет понимания времени — абсолютно чётко понимаю. Потому и веду себя так.

— И что ты понимаешь?

— Что сейчас идет расслоение на хищников и травоядных. А травоядные расслаиваются на тех, кто прячется, тех кто убегает, и тех, кто с бивнями или рогами. Последним тоже не гарантируется выживание, но хоть шакалы их обходить будут стороной после пары стычек.

— Хм, верно. Ты тоже хорошо расписал ситуацию. И к какой группе себя относишь. К хищникам, думаю?

— «Мы метим все в Наполеоны, дрожащих тварей миллионы для нас орудие одно». Нет, я бы в лоси пошел или в кабаны. Кабан, он как ёж — птица гордая, но пинать его опасаются.

— Ходил на кабана?

— На родине да. Еще в старших классах, с отцом.

— Ну значит, крови не боишься. Наш человек.

— Куды бечь, ваш. Тем более, помощи пришёл у вас просить.

— Хорошо, что ты это понимаешь — с прошлой встречи тон безопасника несколько поменялся, став более начальственным, или скорее покровительственным.

— Твоя ситуация наверху показалась достаточно серьезной, потенциально серьёзной. Мы в ответе не только за персонал Чермета, но и за город, в котором все живём. Тут ты прав. Так что будем что-то делать в плане оздоровления обстановки.

— Ну да. Овцы должны вольно пастись и тучнеть на лугах. Чтоб шерсть шелковистее, и курдюк жирнее. — При этих неожиданных словах у начальника службы безопасности на какое-то мгновенье лицо перекосилось как от зубной боли. Раз, и опять покровительственно-спокойное выражение.

— Вот зачем ты так? Характер не даёт сидеть спокойно?

— Демонстрирую понимание и принятие вашего взгляда на положение вещей. Я не мальчик, знаю, как работают законы общежития. Давайте конкретно, Юрий Николаевич.

— Ну давай конкретно. Готов сам пойти к цыганам и сказать от имени кемеровских, что их сюда не пустят?

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Боишься?

— Языка не знаю, людей не знаю. Они по-человечески не поймут, придется на пальцах объяснять.

— Верно всё говоришь. Но попытаться стоило бы.

— Я могу, если вы считаете, что есть смысл попробовать. Будет много шуму и крови.

— Что, прямо такой резкий?

— Кстати, вам минус. Я по пути Зубова на крыльце встретил. Надо уже начинать организовывать периметр безопасности — одновременно с этим Фролов вынул из-под левой руки пистолет, выщелкнул магазин и положил на стол.

— Даже так? И пользоваться умеешь? Могу полюбопытствовать, откуда? — собеседник аккуратно взял в руки, повертел, потом обтёр носовым платком, вынутым из кармана и вернул оружие Петру.

— Трофейный. Прошлый хозяин толком пользоваться им не умел по ходу.

— То есть на кабана ты ходил не один раз.

— Случались разные кабаны.

— В этом свете возникают вопросы по поводу причины пожара у твоих соседей. Кстати, информация к размышлению — детей они из второго дома вывезли куда-то. Сейчас там только взрослые.

— Думаете, готовятся к чему-то?

— Может к тебе? Сам что думаешь?

— Думаю дождаться ваших рекомендаций. А потом уже приму решение.

— Ну да, ну да. Чего вы все такие резкие в железнодорожном цеху?

— Есть повод обобщать?