Маленький друг - Донна Тартт

– Дамы и господа! Он у нас в руках!

Сцена кишела людьми. Гарриет удалось разглядеть в толпе белые вспышки старомодной фотокамеры Понтинга и наряд полицейских, которые ворвались на сцену, размахивая наручниками, дубинками и служебными револьверами.

– Сюда, офицеры, – сказал Гудини, шагнул вперед и элегантно повел рукой.

Внезапно все головы разом повернулись к Гарриет. Наступила жуткая тишина, которую нарушали только кап-кап-капли тающего льда, стекавшие в оркестровую яму. Все смотрели на нее: и капитан Скотт, и удивленный малыш Бауэрс, и Гудини, который, нахмурив черные брови, глядел на нее немигающими, как у василиска, глазами. Все пингвины как один развернулись левым боком и уставились на нее немигающими желтыми рыбьими глазами.

Кто-то пытался ей что-то всучить.

Тебе решать, дорогуша…

Гарриет так и подскочила на диване.

– Ну, Гарриет, – бодро спросила Эди, когда Гарриет, припозднившись, заявилась к ней завтракать, – и где же ты была? А мы тебя вчера ждали в церкви.

Она развязала фартук, оставив без внимания молчание Гарриет и даже то, что одета она в мятое платье с ромашками. Сегодня Эди была как-то уж слишком бодра, да еще и принарядилась с самого утра – на ней был темно-синий летний костюм и такие же элегантные двухцветные туфли-лодочки.

– Я уж собиралась без тебя завтракать, – сказала она, принимаясь за тосты с кофе. – А Эллисон придет? Не то я на встречу уеду.

– Навстречу кому?

– На встречу в церкви. Мы с твоими тетушками едем путешествовать.

От таких новостей встрепенулась даже полусонная Гарриет. Эди с тетушками никогда никуда не ездили. Либби, кажется, вообще ни разу за границы штата не выбиралась, да и все сестры страшно пугались и расстраивались, если им нужно было отъехать от дома даже на каких-нибудь пару миль. И у воды был странный привкус, бормотали тетушки, и на чужой кровати они и глаз-то не сомкнули; они вечно всего боялись: что забыли на плите кофейник, что в их отсутствие что-то случится с их кошками и цветами, что дом сгорит, что кто-нибудь их ограбит или что апокалипсис начнется, пока они будут в отъезде. Им придется пользоваться уборными на заправках, а там на стульчаках грязь и сплошные микробы. А в незнакомых им ресторанах разве есть кому дело до того, что Либби нельзя ничего соленого? А если у них сломается авто? А если кто-нибудь заболеет?

– В августе, – сказала Эди, – поедем в Чарльстон. В тур по историческим особнякам.

– Ты их повезешь?

Эди, конечно, в этом ни за что не признается, но зрение у нее начало сдавать: она пролетала на красный свет, сворачивала налево и заезжала на встречную полосу, глохла посреди дороги, потому что оборачивалась поболтать с сестрами, а сестры были Эди под стать – ни о чем не подозревая, нашаривали в ридикюлях носовые платочки и мятные конфетки, пока над их “олдсмобилем” висел, сложив крылья, усталый и осунувшийся ангел-хранитель и на каждом повороте предотвращал по страшной аварии.

– Поедут все дамы из нашего церковного общества, – сказала Эди, торопливо похрустывая тостом. – Рой Дайал из представительства “Шевроле” одолжит нам автобус. С водителем. Я бы и на своей машине поехала, да только на дорогах нынче все как с ума посходили.

– Что, и Либби согласилась поехать?

– Ну конечно. С чего бы ей отказываться? Миссис Хэтфилд Кин поедет и миссис Нельсон Маклемор, да все ее подруги едут.

– И Адди едет? И Тэт?

– Разумеется.

– И они хотят поехать? По собственной воле?

– Мы с твоими тетушками не молодеем, знаешь ли.

– Слушай, Эди, – вдруг резко сменила тему Гарриет, прожевав кусок печенья, – ты не дашь мне девяносто долларов?

– Девяносто долларов? – вдруг вспылила Эди. – Конечно, не дам. На что тебе сдались девяносто долларов?

– Мама не продлила членство в “Загородном клубе”.

– И что тебе понадобилось в “Загородном клубе”?

– Хочу летом плавать в бассейне.

– Так пусть юный Халл проведет тебя как свою гостью.

– Не выйдет. Гостей можно бесплатно проводить всего пять раз. А я хочу плавать чаще.

– Нет смысла платить “Загородному клубу” девяносто долларов, чтобы только поплавать в бассейне, – сказала Эди. – В озере Селби можешь плавать сколько влезет.

Гарриет промолчала.

– Странно, кстати. Что-то лагерь в этом году поздно открывается. Мне казалось, что первая смена уже давно должна была начаться.

– Значит, не началась еще.

– Напомни-ка мне, – сказала Эди, – чтобы я им после обеда позвонила. О чем они там только думают? Интересно, когда юный Халл туда поедет?

– Я могу идти?

– Ты мне так и не сказала, куда собралась.

– Пойду в библиотеку, запишусь на читательский конкурс. Хочу опять его выиграть.

Не время сейчас, подумала она, рассказывать про свои настоящие цели на лето, особенно если учесть, что на горизонте снова замаячил лагерь на озере Селби.

– Уверена, все у тебя получится.

Эди встала, чтобы отнести чашку в раковину.

– Эди, можно кое-что у тебя спросить?

– Смотря что.

– Моего брата убили, правда ведь?

Взгляд у Эди помутнел. Она поставила чашку обратно на стол.

– Как думаешь, кто убийца?

Глаза у Эди затуманились, но лишь на миг – и вот она уже резко, сердито глядит на Гарриет. С минуту Гарриет было здорово не по себе (казалось, еще чуть-чуть, и она задымится, как горстка сухого хвороста под ярким лучом света), но вот Эди наконец отвернулась и поставила чашку в раковину. В этом синем костюме талия у нее казалась очень узкой, а плечи – по-военному прямыми.

– Не забудь свои вещи, – сухо сказала Эди, так и стоя лицом к мойке.

Гарриет не знала, что сказать. У нее с собой не было никаких вещей.

Всю дорогу в машине царило такое тягостное молчание, что Гарриет, которая то разглядывала стежки на обивке сидений, то теребила вылезший из подлокотника кусочек поролона, уже и не очень-то хотелось идти в библиотеку. Но Эди с каменным лицом так и сидела в машине, не трогаясь с места, поэтому ничего не поделаешь – пришлось Гарриет (сжавшись, спиной чувствуя, как Эди за ней наблюдает) подняться по ступенькам, отворить стеклянную библиотечную дверь.

В библиотеке было пусто. Одна миссис Фосетт сидела за стойкой, пила кофе и разбирала книги, которые вернули вчера вечером. Миссис Фосетт была маленькая и хрупкая, как птичка, да и нос у нее был клювиком, а глазки – пронзительные и слишком близко посаженные, на испещренных венами бледных руках она носила медные браслеты (от артрита), седину в темных волосах не закрашивала. Почти все дети ее боялись, но только не Гарриет – та любила в библиотеке все-все.

– Привет, Гарриет! – сказала миссис Фосетт. – Пришла на конкурс записаться? – она вытащила плакатик из-под стола. – Знаешь, что нужно делать, да?

Она протянула ей карту Соединенных Штатов, которую Гарриет принялась внимательно – даже слишком внимательно – изучать. Наверное, и не очень-то я расстроилась, уверяла она себя, если миссис Фосетт ничего не заметила. Гарриет была не из обидчивых, и уж тем более она не обижалась на Эди, которая могла раскипятиться по любому поводу, но молчание в машине ее здорово задело.

– В этом году у нас карта Америки, – сказала миссис Фосетт. – Выписываешь четыре книжки, получаешь наклейку в виде штата, лепишь ее на карту. Давай я повешу?

– Спасибо, я сама, – ответила Гарриет.

Она подошла к висевшему на стене стенду. Читательское соревнование началось в субботу, то есть всего-то позавчера. На стенде уже висело штук семь или восемь карт, в основном пустые, зато на одной карте было аж три наклейки. Кто-то с субботы прочел двенадцать книг – как такое возможно?

– Кто такая, – спросила она миссис Фосетт, вернувшись к стойке с четырьмя книжками, – Лашарон Одум?

Миссис Фосетт перегнулась через стойку и тихонько указала пальцем в сторону секции с детской литературой – там сидела маленькая девочка со спутанными волосами, одетая в замызганную футболку и штаны, из которых она уже явно выросла. Она читала книжку, свернувшись калачиком в кресле – впившись в страницы взглядом, дыша ртом, облизывая растрескавшиеся губы.

– Вон она сидит, – прошептала миссис Фосетт. – Бедная крошка. Всю прошлую неделю, каждое утро я прихожу, а она уже ждет меня на ступеньках, и потом сидит тут тихонько как мышка до шести, до самого закрытия. Если она и вправду читает эти книжки, а не притворяется, то для своего возраста читает она очень прилично.

– Миссис Фосетт, – сказала Гарриет, – а можно мне в отдел периодики?

Просьба удивила миссис Фосетт:

– Газеты нельзя выносить из библиотеки!

– Знаю, мне нужно кое-что посмотреть для научного проекта. Миссис Фосетт поглядела на Гарриет поверх очков – видно было, что такой взрослый запрос пришелся ей по вкусу.