Камень Чародея - Кристофер Сташефф

Глаза Арахны в страхе расширились.

— Она знала, что поступает плохо, — заметил Грегори.

— Конечно, знала, — Магнус нахмурился и посмотрел в глаза старой ведьме. — Где его пещера, карга?

— На северо-западе, у темного пруда у подножия холмов, — запинаясь, ответила Арахна, испуганная выражением лица Магнуса. — Ты… ты же не собираешься его искать?

— Это наше дело, — бросил ей Джеффри, — и боюсь, что твои дела закончены, — он посмотрел на Магнуса. — Что нам с ней делать, брат?

Арахна в тревоге воскликнула:

— Вы ведь не причините мне вреда?

— А почему бы и нет? — возразил Джеффри. — Разве ты не хотела продать мою сестру?

— Я… я не знала, что она ведьма.

— То есть, не знала, что она способна причинить вред тебе самой, — Джеффри в отвращении отвернулся. — Что бы мы ни сделали, брат, много не покажется.

— Но мне не хочется причинять ей боль, — сказал Магнус. — Неужели мы не лучше нее?

Арахна облегченно обвисла.

— Отведем ее к шерифу? — предложил Грегори.

— А какие у нас улики? — в свою очередь спросил Джеффри.

— Только наше слово против ее слов, — печально отозвался Магнус, — а какова цена свидетельств детей против слов взрослой женщины? Нет, мы должны искать справедливости, пока она в наших руках.

Арахна снова напряглась, глаза ее расширились. Джеффри нахмурился.

— Но какая может быть по отношению к ней справедливость?

— Справедливость самой земли, — твердо ответил Магнус. Он повернул голову и позвал: — Именем Дуба, Ясеня и Терновника! Если ты меня слышишь, гордый Робин, пожалуйста, приди!

Насмерть перепуганная Арахна смотрела на него, испытывая страшные предчувствия. Магнус неподвижно ждал. Братья и сестра тоже молча стояли рядом.

Листва разошлась, и вперед выступил Пак.

— Почему ты позвал меня, дитя-чародей?

— Прошу твоего правосудия над этой женщиной, Робин.

Пак повернул голову, посмотрел на каргу. Глаза его сузились.

— Да, мы встречались с ней и раньше, но она не причинила так много вреда, как хотела. А что она сделала, если ты считаешь, что мы должны ею заняться?

— Она украла женщину-дитя, — ответил Магнус, — и продала джентльмену, живущему в пещере.

Лицо Пака стало каменным.

— Мы его знаем, это вампир, — эльф медленно повернулся к Арахне. — И ты продала ему девушку?

Старая хищница посмотрела ему в глаза и забилась в крике.

Глава девятая

Род и Гвен путешествовали очень и очень неторопливо, так как им каждый раз приходилось ждать, пока музыкальные камни не поглотят достаточно ведьмина мха, чтобы расколоться. Несколько раз они сами подбрасывали осколки камня в ближайшие заросли ведьмина мха. Дети ушли уже совсем далеко, прежде чем родители преодолели первые несколько сотен ярдов.

Солнце почти достигло горизонта, когда они проследили очередной перелет камня из небольшого перелеска на луг. Впереди, едва видимая в сумерках, темнела следующая опушка.

— Надо дать бедняге шанс, — Гвен подтолкнула камень к полоске ведьмина мха.

Но Род услышал какой-то новый, странный звук и повернулся, чтобы посмотреть.

— Гвен…

— Да, милорд?

— Нас… гм… преследуют.

Гвен тоже оглянулась и еле сдержала вскрик. Зверь размером с пони, но с длинным густым хвостом и мохнатой серой шерстью.

— Бабушка, а бабушка, какие у тебя большие зубки, — процитировал Род.

Это был волк с лапами размером в хорошие блюдца.

— Сразимся или улетим? — Гвен приготовила метлу — пока в качестве дубинки.

— Пойдем дальше, думаю, мы вполне можем оставаться на земле, — Род кивнул в сторону громадного зверюги: — Таким образом быстро не побегаешь.

Лапы волка двигались в рисунке какого-то сложного танца. Весьма грациозный танец, но каждые три шага вперед сопровождались двумя назад.

— И то правда, — согласилась Гвен. — Но лучше направиться к тому далекому лесу, милорд, потому что там мы легко сможем его обмануть, если захотим.

— Хорошая мысль, — Род бодро зашагал вперед, но вскоре оглянулся через плечо. — Нет, не получится.

Гвен повернулась, чтобы посмотреть, и увидела, что волк ускорил свой танец. И все быстрее приближался к ним.

— Поспешим: в лесу все равно лучше.

— Как скажешь, — Род уже начинал испытывать атавистический страх перед острыми зубами в ночи. Чтобы успокоиться, он проворчал: — Конечно, мы можем покончить с ним в любое время дня и ночи.

— Само собой, — Гвен нахмурилась. — Но мне не хочется делать этого, потому что он живое существо как и мы.

— Живое, — хмуро согласился Род, — и весьма опасное для овец и маленьких крестьян. Мы не можем позволить ему бродить по окрестностям, Гвен.

— А вдруг его можно приручить, — предложила она.

Род покачал головой.

— Создан ли он воображением или генами, он рожден, чтобы быть диким. Так что стоит постараться найти способ укоротить ему зубки.

А эти зубки неумолимо приближались. Между ними болтался шершавый волчий язык. Волк чуть ли не улыбался, и его большие глаза прямо-таки светились в темноте.

— Теперь я думаю, — пробормотал Род, почти не разжимая губ, — нам лучше полететь. Готова?

Что-то пронеслось у них над головами, захлопали крылья, раздался длинный печальный гулкий крик. Танцующий волк завыл и отскочил, потом прыгнул, щелкнув челюстями, но гигантская птица легко увернулась. Сделав круг, тут же вернулась, и у танцора не стало времени следить еще и за добычей. Ночной летун развел крылья и, вытянув их, приземлился между людьми и волком. Это была сова ростом в восемь футов. Казалось, она стремится закрыть крыльями тех, кто у нее за спиной. Род разглядел клюв размером с руку и глаза, как тарелки, которые тупо уставились на хищника. Долгий крик снова прозвучал в ночи.

— Ху-у-у-у-у, — кричала большая птица. — Ху-у-у-у-у!

— Она угрожает? — спросила Гвен.

— Угроза или уговор — для моих ушей это музыка. Но ведь птица не сможет удержать волка.

Четвероногий танцор, по-видимому, пришел к такому же заключению. Он с рычанием присел, готовясь к прыжку.

— Ху-у-у! — еще раз воскликнула птица, всплеснув крыльями, и волк от неожиданности отпрыгнул назад.

И прежде чем он успел вернуться на место, звучные удары гонга заполнили тишину ночи, и перед гигантской совой появилась неуклюжая фигура, покачиваясь и размахивая для равновесия длинными рукавами. Фигуру венчала высокая заостренная шляпа со спиралями из звезд и полумесяцев, а тело было задрапировано в лоскутную мантию на пять размеров больше нужного.