Ландскнехт. Часть вторая - Алексей Штейн

Капитан, все еще морщась, подошел глянул на убитых, сплюнул с сожалением:

— Нету… Я‑то надеялся, свидимся — и, не оборачиваясь, пояснил сержанту — Думал, особый их, с Речного, попадется. Эта ж паскуда, как утек, на тот же вечер — дымом с горы сигнал подал. Прибежали туда, а там и костра‑то нету, только дымовуха сгоревшая и валяется. Предупредил ближний перевал, сволочь такая.

— Мож, и не он то — с сомнением ответил Барген — Тому свою шкуру бы спасти…

— А некому больше. Остальные все секреты и посты взяли или повырезали, еще эти… Которые. Там пост‑то и был, на горе — так его сразу. А это уже потом. И никто кроме него с крепости не сбежал. А уж за шкуру его ты не переживай, он еще много с кого сам шкуру спустит, тот еще гад. Мы с ним когда‑то вместе месяц в болотах в окопах гнили, я его хорошо знаю. Настоящий вояка. Вот, встретить надеялся, да прикончить. Ладно, все это глупости… Взводные… Ах, у нас еще и взводный всего один? — Кане снова начал злиться — А где же второй? Надеюсь, пал, как герой?

— Кхм… Вашбродь — Варс покашлял в кулак — Разрешите доложить… Он на том берегу остался. Не успел, значит, пробежать.

— Не успееееел? — протянул капитан, и глаза его сузились — Ну, хорошо…. Никуда он не денется. Варс!

— Я!

— Примешь первый взвод.

— Есть!

Тут же мы построились, подсчитали потери. Убыло пятеро из первого взвода, трое из второго. Кто ранен, кто убит — уж теперь неясно. Мост так разгорелся, что и не подойдешь, на той стороне оставшиеся тоже отошли, раненных оттащили, бинтуют там их. Ну да чего там — скомандовали вольно и велели осмотреть — привести себя в порядок. Потому как сейчас — дальше пойдем. Диверсанты — диверсантами, все это очень интересно и увлекательно, но нашу задачу никто не отменял.

Капитан тем временем подошел к трофеям, порылся. Карабин один сразу себе забрал — я с сожалением проводил взглядом — такой же точно карабин запрятан у Айли… жаль. Хороший, нравился он мне, куда удобнее винтовки, хоть в горах длинная и лучше, но мне все же карабин бы. Остальное все капитан приказал на лошадь навьючить, а подсумки взял и к сержантам подошел.

— Взводные, выделить охранение и дозоры, тройками! Берген, раздать этим патроны, по пятнадцать штук каждому. У вас с Варсом сколько осталось?

Тут оба сержанта несколько сконфузились, переглядываясь. Ну, понятно. Они с телеги‑то налегке соскочили. С тем, что есть. А у них у каждого всего по два подсумка, сдвоенных, и есть. Сорок штук. Да сколько отстреляли.

— Вашбродь, у меня двадцать восемь — гудит один.

— Тридцать три, вашбродь! — второй.

— Ясно — сплюнул капитан — Прогулялись, нечего сказать. Я уж потом при случае припомню кое — кому… Но вы оба тоже хороши.

— Я, это… вашбродь. Я еще обойму этому отдал — и в меня пальцем тычет. Тут вокруг меня народ тихонько так расползаться начинает, как тараканы от мелка Машенька.

— И я тоже, вашбродь! — радостно вспоминает второй

— Ага. Кстати — Кане поворачивается ко мне — А поди‑ка ты сюда, соколик. Ну‑ка, быстро — откуда патроны взял?!

Глава 6

Ну, тут дело такое. Смысла скрывать нету. А то вон, злющий капитан. Оно и ясно. Еще и до места не дошли, а потери весьма серьезные понесли. И мост не спасли… хотя и не могли спасти, а появись мы тут на пять минут позже — и соваться бы не пробовали. Но все одно капитан бесится, надо как‑то разрядить.

— Так точно! — говорю — В крепости прибрал. Вы, вашбродь, меня на батарею отправили, за имуществом. А там, извиняюсь, поверху‑то, опосля боя всякого набросано. И, смотрю, патроньев этих тоже есть немного. Я так и решил, что оно лишним не будет, тем более что эти, в крепости, нам патронов пожалели, а так думаю — вот господину барону на семь патронов расходу меньше станет!

— Ты, шельмец, какое право имел патроны брать? — смотрю, скалится уже Кане — Кто тебе разрешил?

— Так точно, вашбродь, никто не запрещал! — выпучиваю глаза я.

— Ах, ты ж… — смеется капитан — Варс… слушай, это его дело особый их отметил?

— Точно так — бурчит Варс — Мы когда выезжали, говорили, что принесли бумаги от перехваченного посыльного, накануне отправили, его у самой границы срезали секреты. Так там депеша какая‑то, вроде как обещали потом переслать, нам некогда ждать было, пока там все перепишут…

— Ну, ну — Кане смотрит, прищурясь — Учтем, посмотрим… Сколько же, поганец, у тебя патронов сейчас?

— Пять, в винтовке все, вашбродь! И — еще два там жеж подобрал, к револьверту!

— Ага… а было сколько?

— Семь, вашбродь. И еще по пять штук господа сержанты мне отдали.

— А револьверные‑то тебе на что? Куда ты их совать‑то собрался?

— Так точно, вашбродь, ни на что. Просто, жалко оставлять было. Там, вашбродь, много чего жалко оставлять было, да не унести…

Вот тут уж заржали все, даже рядовые штрафники. Барген аж слезу вытер.

— Ах, ты ж, зараза. А ты знаешь, что за то, что чужое прихватил, у барона положено?

— Так точно, вашбродь! Только, извиняюсь, я — сключительно свое взял! Ну а патроны — оно ж чье? Выходит, ничье…

— Ну — ну — скалясь, махнул рукой капитан — как же, 'свое только' он взял, так и верю. Вон, сумка от пайков только что не лопается… Ладно, Варс — дай ему еще десять патрон, и в дозор его. Становись, смертнички, нам еще шагать и шагать.

Дальше потянулась скучная дорога, пыльная, жаркая и душная. Сменялись в дозорах, настороженно перлись вперед — но никого более не встретили. С несколькими привалами еще до вечера вышли к передовым позициям баронских войск. Тут стояли кавалеристы — хрен их разберет, по — моему, драгуны, больно уж они сноровисты в пехотном бою, а точнее — в обустройстве позиции. Вышли они сюда маршем, но, поскольку на перевале были предупреждены — их тут встретили огнем. На подъеме к укреплениям валялось с десяток тел и несколько лошадиных туш.

Они не полезли в лоб, отошли и на опушке зарослей, предусмотрительно вырубленных на километр перед укрепрайоном, уже оборудовали некоторое подобие дерево, а точнее сказать камнеземляного забора. То ли сами они такие ловкачи, то ли у них саперная часть неплохая. И артиллерия есть — пара пушек видна. Маленькие, поменьше наших шестифунтовок, хотя калибр вроде и похожий — мельком видел выложенные снаряды, когда проходили. Только снаряд‑то такой же, а гильзочка чуть не вдвое короче. И сами пушки похожи на старинные, с нашей истории, десантные пушки Барановского. Аккуратненькие такие, хоть и маломощные — зато всегда с собой. Наверняка же и минометы есть, как без них. Они тут, хотя и не как у нас, совсем чтобы легкие — но гораздо легче пушки того же калибра. А калибр у них обычно солидный. Так что если и не батарея то штука — две точно есть, разве спрятаны подалее — им нет нужды напрямую стоять. В общем, уже серьезно тут все подготовили. Но вперед не лезут.

А это навевает снова невеселые мысли. Хотя — ну, смешно думать, что вот неполную роту придурков в штыки погонят на убой — и это все решит. Наверное, все таки — ждут подкреплений. Мы просто — первыми прибыли. Но, то что именно мы окажемся 'на острие удара' — без сомнений. Ладно, прорвемся, было бы куда.

Заночевали да удивление комфортно — у драгун оказалось растянуто довольно много тентов, заготовлены дрова, нам выделили пару котлов под варево и несколько котелков для чая. Ловки эти бароновы вояки — пару — тройку дней всего — а все обустроено. Видно — не впервой. И воевать умеют, судя по всему. На нас смотрят эдак. Не сказать свысока, хотя конечно, и не как на равных. Скорее… ну, вроде как на непутевых союзников. Кане сразу пошел ругаться насчет патронов, но ругаться не вышло — кавалерийский капитан с обвислыми усами и повязкой на глазу махнул рукой, и тут же притащили ящик. Кане, по — моему, даже расстроился немного. После трапезы Барген, временно замещающий отсутствующего начхоза, выдал на взвод по три иголки и немного ниток. Драгуны дали каких‑то тряпок — стали мы латать прожженную и порванную одежду, кому нужно было. У меня от общей благости картины мелькнула даже мысль попросить пристрелять винтовку. Но решил не борзеть. Да и то сказать — как она бьет — я лично знаю, сумею попасть. А на сотню метров, например — уже почти что и прямо лупит. Сойдет. Отдыхать нам позволили, выставив только одного дневального на роту. Уже засыпая, подумал — что все это неспроста. Придется завтра, похоже, отрабатывать 'гостеприимство'. И ведь, чтоб ему — не ошибся.

После побудки — организованное умывание в ручье за полкилометра от лагеря — пробежка — в виде зарядки, а обратно — и с общественно — полезной нагрузкой в виде двадцатилитрового кожаного бурдюка — фляги воды на двоих. Водоснабжение лагеря. Значит. Ну, оно понятно, лошади оставлены у самого ручья, но людей там тоже не мало — как кто‑то из наших заметил 'усиленная сотня'. То есть по здешним меркам это и до пары сотен дойти может.