Омерта - Марио Пьюзо

— Майкл, мы говорим о миллиардах долларов, — напомнил генеральный консул. — И Асторре все равно не хочет продать банки.

Граззелла пожал плечами.

— Если мы должны действовать, пусть так и будет. Но он очень осторожен. Если мы сможем выманить его на переговоры, тогда мы от него избавимся.

Тулиппа широко улыбнулся.

— Вот это я и хотел услышать. Марриано, — он повернулся к генеральному консулу, — тебе пора перестать влюбляться. Это очень опасный грех.

Марриано Рубио в конце концов убедил Николь и ее братьев сесть за стол переговоров с его синдикатом и обсудить возможность продажи банков. Разумеется, предполагалось и присутствие Асторре, но Николь не могла это гарантировать.

Перед совещанием Николь и ее братья получили от Асторре подробные инструкции. Они уяснили его стратегию: создать у синдиката ощущение того, что он — единственный противник продажи банков.

Встреча прошла в конференц-зале перуанского консульства. Официантов не было, но стол ломился от яств, а Рубио сам разливал вино. Поскольку днем у всех хватало дел, совещание началось в десять вечера.

Рубио представил собравшихся и взял на себя функции ведущего. Протянул Николь папку.

— Здесь изложены все подробности сделки.

Если говорить коротко, мы предлагаем рыночную стоимость плюс пятьдесят процентов. Хотя банки перейдут под наш полный контроль, в течение следующих двадцати лет вы будете получать десять процентов нашей прибыли. Станете очень богатыми и сможете наслаждаться жизнью, не думая о том, что каждый день надо ходить на работу.

Они подождали, пока Николь просмотрит бумаги. Наконец она подняла голову.

— Впечатляет. Но скажите мне, с чего такая щедрость?

Рубио нежно ей улыбнулся.

— Синергия «Синергия (сотрудничество, содружество) — в широком смысле совместное воздействие двух или нескольких факторов, когда результат получается выше, чем от воздействия этих же факторов, но по отдельности.». Весь нынешний бизнес — синергия. Со всеми компьютерами и самолетами, книгами и периодикой, музыкой и наркотиками, спортом и TV. Все синергия. С банками Априле мы сможем активнее воздействовать на международные финансы, будем контролировать строительство городов, выборы в государствах. У синдиката глобальные интересы, нам нужны ваши банки, отсюда и щедрость предложения.

Николь обратилась к другим членам синдиката.

Тулиппу сразила наповал красота Николь и решительность ее голоса, поэтому, прежде чем ответить, он одарил ее ослепительной улыбкой.

— В этой сделке мы участвуем на равных, но позвольте заметить, что для меня большая честь вести дела с семьей Априле. Никто не восхищался Вашим отцом больше, чем я.

Валерий с каменным лицом обратился к Тулиппе:

— Поймите меня правильно, я готов продать мою долю в банках. Но я бы предпочел единовременный расчет, без процентных выплат. Лично я хотел бы раз и навсегда развязаться с этими банками.

— То есть в принципе вы готовы продать? — спросил Тулиппа.

— Безусловно. Продать и поставить на этом точку.

Портелла хотел что-то сказать, но Рубио опередил его:

— Маркантонио, а как вы относитесь к нашему предложению? Оно вам нравится?

— Я склонен поддержать Вэла. Давайте рассчитаемся сразу, без ежегодных выплат. В этом случае мы сможем распрощаться и пожелать друг другу удачи.

— Отлично, тогда мы так и поступим, — кивнул Рубио.

— Но тогда вам придется поднять цену, — холодно заметила Николь. — Вам это по силам?

— Нет проблем, — с очередной улыбкой ответил Тулиппа.

— А как насчет нашего дорогого друга Асторре Виолы? — робко, с озабоченным лицом спросил Граззелла. — Он согласен?

Асторре нервно хохотнул.

— Знаете, я пришел к выводу, что банковское дело мне нравится. И дон Априле заставил меня пообещать, что банки я никогда не продам. Мне, конечно, очень не хочется идти против всей семьи, но я вынужден ответить отказом. А контрольный пакет, как вам известно, у меня.

— Но дети дона тоже владельцы банков, — напомнил генеральный консул. — Они могут подать в суд.

— Мы никогда этого не сделаем, — без запинки ввернула Николь.

Валерий помрачнел, а вот Маркантонио эта идея, похоже, позабавила.

— Ну, хватит, — пробормотал Портелла и начал подниматься из-за стола.

— Потерпите, — примирительно сказал Асторре. — Возможно, мне надоест быть банкиром.

Через несколько месяцев мы можем встретиться вновь.

— Разумеется, — покивал Рубио. — Но вы же понимаете, что деньги, которые мы собрали под эту сделку, не могут так долго лежать без движения. Нам придется пустить их в оборот. И вы, возможно, получите меньшую цену.

При расставании обошлось без рукопожатий.

— Он просто тянет время, — заявил Майкл Граззелла после ухода Асторре и братьев и сестры Априле. — Он никогда не продаст свою долю.

Тулиппа вздохнул.

— Такой симпатичный человек. Мы могли бы стать друзьями. Я пригласил бы его на мою плантацию в Коста-Рике. Показал бы ему, как можно жить.

Остальные рассмеялись.

— Ему не придется наслаждаться жизнью на твоей плантации, Инсио, — пробасил Портелла. — Я разберусь с ним здесь.

— Надеюсь, что на этот раз результат будет лучше, — усмехнулся Тулиппа.

— Я его недооценивал, — признал Портелла. — Откуда я мог знать, с кем мы имеем дело? Он же ничем не проявлял себя, кроме как пел на свадьбах. С доном-то все получилось как надо. Никто не жалуется.

Генеральный консул одобрительно покивал.

— Блестящая работа, Тиммона. Мы в тебе абсолютно уверены. Но его надо убирать как можно быстрее.

После совещания семья Априле и Асторре отправились ужинать в ресторан «Патинико», где, кроме общего зала, были и отдельные кабинеты.

Принадлежал ресторан давнему другу дона.

— Думаю, вы все справились с ролью, — сказал им Асторре. — Убедили их, что ваше мнение не совпадает с моим.

— Наше мнение не совпадает с твоим, — процедил Вэл.

— Почему мы должны участвовать в этой игре? — спросила Николь. — Мне это решительно не нравится.

— Эти люди, возможно, приложили руку к смерти вашего отца, — ответил Асторре. — Я не хочу, чтобы они решили, что чего-то добьются, причинив вам вред.

— И ты уверен, что нейтрализуешь их попытки разобраться с тобой? — спросил Маркантонио.

— Нет, нет, — запротестовал Асторре. — Просто я могу безо всяких проблем уехать из Нью-Йорка на месяц, два, три. Спрячусь в Северной или Южной Дакоте, и пусть они попробуют меня найти. — Его широкая, убедительная улыбка могла обмануть многих, но не детей дона Априле. — Дайте мне знать, если они выйдут на кого-то из вас.

— Мне неоднократно звонил детектив Ди Бенедетто, — сообщил Валерий.

На лице Асторре отразилось удивление.

— Зачем он тебе звонил?

Валерий усмехнулся.

— Когда я служил в разведке, у нас такие звонки назывались «А что ты знаешь?». Кто-то хотел поделиться с тобой информацией или помочь в каком-то деле. Но на самом деле их интересовало, как идет расследование, которым ты занимался.

Вот и Ди Бенедетто вроде бы звонил для того, чтобы держать меня в курсе тех действий, которые предприняты полицией для розыска убийц отца. Но при этом задавал вопросы о тебе, Асторре. Почему-то он к тебе неравнодушен.

— Мне это льстит. — Асторре улыбнулся. — Должно быть, где-то услышал, как я пою.

— Едва ли, — вмешался в разговор Маркантонио. — Ди Бенедетто звонил и мне. Сказал, что у него есть идеи для полицейского сериала. Для копов на TV всегда найдется место, поэтому я попросил его поделиться со мной своими идеями.

Но он прислал мне какую-то ерунду. Сериал лишь предлог. Он приглядывает за нами.

— Это хорошо, — кивнул Асторре.

— Асторре, ты хочешь, чтобы они взяли на мушку тебя, а не нас? — спросила Николь. — Но это же очень опасно. От этого Граззеллы у меня мурашки по коже бегут.

— Я его хорошо знаю, — ответил Асторре. — Очень здравомыслящий человек. А твой генеральный консул — дипломат от бога. Он сможет держать Тулиппу под контролем. Кто меня беспокоит, так это Портелла. Он так глуп, что запросто сподобится заварить кашу, — голос его оставался ровным и спокойным, словно речь шла о рутинных делах.

— И сколько это будет продолжаться? — спросила Николь.

— Дайте мне несколько месяцев. Обещаю вам, что тогда мы придем к общему решению.

Валерий холодно глянул на него.

— Асторре, ты всегда был оптимистом. Если бы ты служил в разведке под моим началом, я отправил бы тебя в пехоту, чтобы спустить с небес на грешную землю.

Обед прошел в мрачной атмосфере. Николь то и дело поглядывала на Асторре, словно пыталась что-то прочитать на его лице. Валерий, несомненно, не верил, что у Асторре что-нибудь получится.

Маркантонио не отрывал глаз от тарелки. Наконец Асторре поднял стакан вина и радостно воскликнул: