Отец на стажировке - Ирина Владимировна Котова

дочка. Они обе были в обороте и грели друг друга мохнатыми боками, но даже оборот не успокоил ее сознание. И совесть.

Потому что она действительно поступила некрасиво. Безжалостно, прямо сказать. Как бы там ни было, если отвлечься от изначального неприятия Гейбртерихом детей и его неуклюжести в плане ухода за ними, он действительно старался и обучался. И даже когда она ворчала на него, выхватывал разумные крохи из ее насмешек или обидных слов и в следующий раз пытался сделать лучше и правильнее. И почти не огрызался, хотя она вела себя как стерва.

«Он прав, я просто ему мщу за обиду», – думала она невесело.

И ей ли не знать, как может сморить сном после месяцев трудных ночей? Более того, недавно Гейб целый день занимался Морной, потому что Вилда задремала над отчетом и ей спешно пришлось доделывать работу вечером.

Хотя она знала, почему так разъярилась. Она просто вылила на Гроула свою ярость, обиду и отчаяние. Все из-за отца. Он не отступится, пока не заставит ее вернуться. И не извинится. Отец извиняться не умел.

Неужели она такая же? Оборотни всегда впитывают черты своих родителей, всегда. Упрямство от отца в ней всегда было, и непримиримость тоже. И борьба со своими слабостями. Но ведь умение просить прощения – это не слабость. Это, наоборот, сила.

Хорошо, она была неправа. Значит, она попросит прощения. Это совсем просто. И нужно попытаться выстроить с Гроулом нормальные отношения, ведь неизвестно, сколько им здесь жить вдвоем. Нормальные, но без любого намека на сближение.

И знаки внимания вроде цветов или кофе в кабинет надо пресекать. Это же прощупывание почвы, которое может при ее попустительстве перейти в откровенное ухаживание. Пусть он старается, но предавший раз предаст снова, как ни крути. Кто знает, в какой момент он снова решит отказаться от нее?

В дверь легонько постучали, и она тихо рыкнула – заходи, мол. Неслышно вошел Гроул, удерживая на руках сонного подхныкивающего Ринора, и Вилда чуть сильнее повернулась, выставляя живот с сосками. Морна тут же завозилась, скорее по привычке и из чувства соперничества тоже прихватила один, рядом пристроился волчонок.

Гейб сел у кровати спиной к стене, откинул голову, глядя на Вилду. Взгляд был тяжелый, и у нее не хватило духу обернуться и извиниться.

Она фыркнула и закрыла глаза. И не открывала их до тех пор, пока Гейб не забрал задремавшего младенца к себе.

Видимо, она больше дочь своего отца, чем думает. Или нет, ведь отец никогда не был малодушным трусом.

ГЛАВА 11. Хорошие гости на пороге не задерживаются

«Кормите мужа особенно вкусно тогда, когда он занимается с детьми, и пресно – когда нет. Даже если его человеческая половина не уловит разницу, волк окажется сообразительнее»

«Тайная книга оборотниц»

– Ты как будто пил всю ночь, – посочувствовал Мак, когда они ранним утром с Гроулом пили кофе в закрытой беседке. Дети волчатами скакали рядом, Вилда еще спала: она хотела встать, когда утром Гроул принес кормить Ринора и проснулась Морна, но Гейб буркнул, что сходит с детьми до завтрака, купит свежего молока и творога. И она на удивление не стала спорить. – Что, Ринор орал?

– Нет, он спал со мной, – оборотень потёр красные глаза. – Первый раз так спокойно, как сегодня. Но я то и дело просыпался по привычке. И от страха, что придавлю. И от тишины, потому что привык, что он то и дело орет.

– Зачем же клал? – подливая ему в кружку, поинтересовался Маккензи.

Оборотень пожал плечами и в два глотка выпил кофе. Затем помахал рукой – за забором соседнего участка мелькнула старушка Клозин, радостно и звонко поприветствовав оборотней.

– Пойдем прогуляемся с детьми к соседке, – предложил он. – Присмотришь за ними, я обещал мейсис Клозин поправить двери и смазать петли в доме.

– Вы с Вилдой вроде неплохо ладите? – спросил Гейб друга по пути к соседке.

– Ревнуешь? – гоготнул напарник. – Не надо, я же говорил, я не свинья лезть поперек друга в сердечных делах. Тем более, к такой, как Вилда. Хотя я до сих пор умираю от любопытства, чем же ты так проштрафился, что она до сих пор на тебя в обиде.

– Помоги мне, – попросил Гейб. – Я потерял ее из-за своей трусости. Боялся того, кем могу стать. И только сейчас понял, что все эти годы мне ее не хватало.

– В постелях красоток из баров это понять было сложно, – поддел его Мак со смешком.

– Это все не то, – помотал головой Гроул. – Ты поймешь, когда найдешь свою волчицу. И я чувствую… мне кажется… а, гоблинова мать! – Это был первый раз, когда он хоть с кем-то говорил о чувствах, но Мак был ему самым близким другом. – Мне кажется, что в ней осталась не только обида, – признался он. – Я хотел бы, пусть не восстановить отношения, но хотя бы чтобы она не смотрела на меня как на пустое место.

– Ладно, – посерьезнел Мак. – Что надо сделать?

* * *

Колокольчик на калитке зазвонил, когда Вилда заканчивала утреннюю перепись документов для отчета, поглядывая на неизменный букетик на столе и не зная, то ли горько улыбаться, то ли всплакнуть снова, то ли разозлиться и выбросить его вон. В животе уже подсасывало от голода – но она хотела закончить до завтрака. Долгий труд подходил к концу, плюс начальство сообщило, что ей нашли помощника, и часть дел тот возьмет на себя в управлении.

Она выглянула в окно кабинета – у калитки стояли высокая широкоплечая дама в цветастом наряде и тонкий изящный мужчина с длинными волосами.

– Неужто Гроул снова поймал вора? – пробормотала Вилли, направляясь к двери. Она уже привыкла к периодическим визитам соседей и снискала репутацию слегка экстравагантной дамы, которая с головой погружена в работу.

Вблизи пара оказалась еще более необычной, чем виднелась из окна. Дама была явно старше лет на десять, выше кавалера, обладала грацией мастера по ремонту паромобилей, которая слегка скрадывалась круглыми очками. Волосы ее были смело подрезаны по подбородок. А мужчина, придерживающий ее за локоток, был бледен и прекрасен, одет в свободные одежды, расшитые жемчугом, и смотрел на даму с обожанием.

«Русал», – сообразила Вилда, рассмотрев крошечные прозрачные чешуйки у него на щеках и шее.

– Меня зовут Тильда Вендор, а это – Виши, – трубно заговорила дама, и голос ее был ей под стать. – Я ваша соседка, – она кивнула на дом, виднеющийся из-за яблонь. – Мы до сих пор не познакомились, потому что я постоянно в