Чернокнижник - Сергей Калашников

— Не думаю, что это будет так просто, — нахмурился Чернокнижник. Наверняка эти мошенники давно придумали что-нибудь на подобные случаи. Такое, что нам и в голову не придёт. Ведь они настойчиво разыскивают ландшафтного дизайнера, да не какого-нибудь, а того, который не знает, что они — не чисты на руку. И, похоже, таких, незнающих, к настоящему моменту осталось немного.

Нет, нам их не перехитрить. А задача интересная?

— Очень. Просто руки чешутся, насколько интересная. Знаешь, я даже бесплатно готова потрудиться.

Ребята так и продолжали стоять вокруг Зульки с того момента, как бросились к ней навстречу.

— То есть, ты спустишь своим нанимателям циничный обман и никак их за это не накажешь!? — Маха просто излучает возмущение.

— Понимаешь, Машундель! Я ведь никто и звать меня никак, если с точки зрения ландшафтного дизайна. Ни имени, ни репутации у меня нет. А конкурентов — сколько угодно. Так что, если смогу сделать хорошо, а потом ещё и увижу воплощение своих замыслов — вот это и станет настоящим вознаграждением для меня. А деньги… как ты думаешь, трудно ли мне достать их из несгораемого шкафчика, что стоит в кабинете Леонида Семёновича?

Он, скорее всего, сочтёт это воровством. Но его мнение не будет иметь для меня никакого значения, если мою работу положат в основу проекта.

— Какого проекта, — недоумевает Маха. — Ты же всё придумаешь и нарисуешь!

— А потом проектная организация сделает для строителей чертежи и планы, по которым бульдозеры, экскаваторы и озеленители и станут всё воплощать уже на местности. Ландшафтный дизайнер — это только застрельщик большой работы. Конечно, хотелось бы осуществлять авторский надзор за тем, что они будут там творить… — Зулька вздохнула, а потом махнула рукой и улыбнулась. — Зато эксперимент удался!

Местность будущего оздоровительного комплекса осмотрели сразу, как только нашли нужное фото. Портанулись теперь всей компанией, не опасаясь случайных свидетелей. Откуда же им взяться на пустынном поле?

А потом фотоаппарат с хорошей оптикой парил над участком и делал снимки. Наводила и снимала Зульфия, а «держала» и перемещала камеру Лера. Васька с Махой переносили датчики GPS от одного ориентира к другому и тщательно определяли их координаты. Справились за пару часов.

Потом Маха зазвала всех на веранду кафе, где они когда-то лакомились мороженным, и угостила полноценным обедом. Вкусно и вовремя. Расторопное обслуживание и опять — никаких денег.

— И это кафе, и тот ресторан, где мы чаёвничали, и бар на дискаре — они все принадлежат нашей семье, — Маха словно почувствовала, о чем её вот-вот спросят. — Не полностью, кстати, принадлежат, чуть больше, чем наполовину. И ещё маленькие продуктовые круглосуточные магазины, что в каждом квартале. Папа крутится по снабжению, мама ведёт бухгалтерию, а я — вроде инспектора, хи-хи. Счета, за съеденное нами, появятся, где положено и пройдут по соответствующим статьям. Так что, извините, что я вас использую в тёмную для решения проблем нашего семейного бизнеса, — Маха опять выглядит сконфужено. Вот не гордится она богатством родителей, и всё тут! А шашкой своей самодельной гордится, хоть и на взгляд настоящего мастера клинок этот не выдерживает никакой критики.

— Зу. Как завершишь работу, вывеси её в Интернете. Есть ведь сайты, где тусуются твои коллеги. Наверняка хвастаются друг перед другом, советуются, делятся опытом. Тогда образуется связь проекта с твоим именем — а это уже крупица репутации. Глядишь, начнётся общение, появятся заказчики.

— Хорошая идея, спасибо, — задумчиво сказала девчонка и тут же чуть растроганно добавила. — Что бы я без вас делала!

ГЛАВА 11

Утро первого сентября встретило Ваську яркими солнечными лучами и теплым, легким ветерком из открытого окна. Вставать жутко не хотелось. В мальчике, как и во всех его сверстниках, вдруг резко проснулась лень, нежелание возвращаться в школу после долгого и такого замечательного лета.

Вставать в семь утра, начиная с понедельника, выпавшего в этом году на второе число, тоже не улыбалось. Да и скорые осенние холода и дожди не предвещали радости.

«Хорошо хоть, что первого сентября никто не учится. Отстоять только часок на линейке, сфоткаться всем классом, переписать расписание уроков — и домой!» — мысленно бурчал Васька, чистя зубы.

Линейка назначена на одиннадцать утра. Сейчас — половина. «Успею!» — кивнул сам себе Васька.

Его костюм, с утра наглаженный мамой, висел в зале на спинке кресла. Рядом стояла ваза с яркими красными и желтыми гладиолусами.

Родители же, класса с пятого не ходившие первого сентября на линейку к сыну, давно умчались на работу. Васька зевнул, неспешно направляясь на кухню завтракать. Он не обижался. Подобное положение дел его вполне устраивало: не надо постоянно оглядываться на маму с папой и следить, чтобы они ничего не начудили, пока здороваешься со всеми друзьями, которых не видел за лето.

Переодевшись и расчесавшись, Васька глянут на время: без десяти одиннадцать. Прекрасно! Как раз пора.

Портанулся он в мужской туалет, заранее удостоверившись, что там пусто. Чуть сосредоточился, пытаясь определись, где находятся его девчонки. Ага, Маша с Зулькой как раз только что появились в соседнем — женском туалете, а вот Лерка…. Она, похоже, давно в школе. Бегает все по школьному двору — тому самому асфальтированному пятачку, где должна проходить линейка. Интересно, а чего она так рано-то?

Этот вопрос прояснили подруги, дожидавшиеся его в коридоре.

— Так она же одна из ведущих праздника! — воскликнула Зулька, едва Васька открыл рот.

— Их на час раньше сюда вызвали — для финальной репетиции! — подхватила Машка. — Лера же говорила, забыл что ли?

И, правда, забыл! Она же в последний день лета дома сидела, все текст свой зубрила! Совсем из головы вылетело.

— Ладно, побежали вниз, а то еще опоздаем! — махнул рукой Васька.

Поторопиться действительно следовало.

Учителя, непосредственно задействованные в празднике, директор, выступающие школьники — все жутко нервничали и волновались. Бегали из стороны в сторону, мельтешили, дышали в микрофоны, тыкали кнопки на непонятном ящике. Лера же была в панике.

Едва ребята подошли ближе, она тут же бросилась к ним, нервно размахивая руками.

— Что случилось? — деловито спросила Маха, с любопытством оглядываясь по сторонам и ища одноклассников.

— Свет в школе вырубили! — часто дыша, ответила Лерка. — Линейка должна начаться с минуты на минуту, собрались уже все, а у нас ни микрофонов, ни музыки! — она всхлипнула.

— Так, девчата, — повернулся Васька к тоже заволновавшимся Зульке и Махе. — Идите-ка вы к нашим, я разберусь.

Подруги послушно кивнули и, кинув Лерке ободряющий взгляд, растворились в толпе.

— Ну, показывай, куда тут у вас провода все подсоединяются! — бодро скомандовал Васька, усиленно делая вид, будто знает, что делать.

Лерка без всяких вопросов повела друга в школу, в один из небольших кабинетов на первом этаже, где учились первоклассники.

— Я и «колдовать» пыталась, — зашептала Лерка, судорожно сжимая руку парня. — До розетки дома удлинитель дотягивала. Да только заметно все! Со стороны кажется, что провод сквозь стену проходит. Что делать — ума не приложу! Все, пропали все наши репетиции, праздник безнадежно испорчен!

— Да, ладно тебе, Лерка, успокойся! — рассеянно сказал Васька, осторожно похлопывая подругу по спине. В таком состоянии он ее еще не видел! Да Лерка едва рыдания сдерживает! — Тоже мне нашла из-за чего переживать! Иди, давай, на свою линейку. И из школы выйти не успеешь, как все заработает!

И весело подмигнув подруге, вытолкнул ее за дверь. У него в голове возникла гениальная идея. Он спокойно открыл в коридоре щиток, отключил автомат и прямо из воздуха взял отвёртку. Умница Лерка, воткнувшая вилку тянущегося к аппаратуре удлинителя в розетку в своей квартире, не учла нагрузки, навешенной… ну начудили здесь немного школьные умельцы. В общем — два провода долой, а вилку он через портал подключил уже у себя дома, где предохранители ещё не сработали от перегрузки.

— Раз, раз, раз, — донёсся с площадки усиленный электроникой голос.

Праздник прошел великолепно. Лера и парень-десятиклассник замечательно провели линейку. Было сказано много прекрасных слов, прочитаны красивые стихотворения, заставившие особо впечатлительных пустить слезу.

Первоклашки были особенно милыми на фоне остальных ребят. Они так забавно жались к ведущим их одиннадцатиклассникам, немного напугано смотрели по сторонам, судорожно сжимали большущие, почти полностью скрывающие их, букеты, но старались уверенно и бесстрашно улыбаться.