Будь моим - Мария Летова, Мария Манич

— Я предпочитаю подстраховаться. Так мы закрыли тему?

Бегаю по его лицу глазами, пытаясь выдавить из себя «да» или «нет».

Да или нет?!

Нет… ни за что…

— Тебе понравилось… — напоминаю ему.

— Я был пьяный.

Сглотнув, хрипло говорю:

— Но сейчас-то ты трезвый…

Он поджимает губы и смотрит вниз. Туда, где между нами маленькая полоска воздуха и где его шорты топорщатся так явно и недвусмысленно, что я соединяю колени, сжимая свои голые бедра.

У меня по коже ползут мурашки. По животу, по груди, по спине. Соски становятся чувствительнее, и я остро ощущаю, как они трутся о мокрую ткань купальника.

Крылья носа Градского раздуваются от глубокого вдоха.

Я все-таки опускаю ладонь ему на грудь и подаюсь вперед, сокращая тем самым остатки пространства между нами.

Перехватив мое запястье, он прижимает его к стене своей ладонью и нависает надо мной всем своим ростом, заставляя сладко ныть все тело.

— Арина, — давит на меня взглядом. — Мне двадцать пять. У меня член встает даже на картинку из плейбоя, а ты красивая девушка. Это ничего не значит.

Сжимаю губы, чтобы не выдать обиду. Смотрю на него, никак не собираясь комментировать его физиологию.

— Объясняю на пальцах, — переходит на вкрадчивый шепот, продолжая сжимать мою руку. — Я не занимаюсь ухаживаниями. Не занимаюсь нежным сексом с девственницами, тем более не завожу с ними романов. Найди развлечение в своей песочнице. Я не собираюсь портить отношения с твоей семьей из-за твоих капризов.

— Это не каприз…

— У нас не будет секса. Никакого. Никогда. Мир, дружба, жвачка — все, что я могу тебе предложить. Мы сейчас расходимся и больше не поднимаем эту тему.

Облизнув пересохшие губы, говорю:

— Я тебя люблю, Градский…

— Да, блть, — возводит глаза к небу. — Что ты себе придумала? Я, по-твоему, принц на белом коне?!

— Нет… ты не принц. Может, меня это в тебе и привлекает, — выдаю с вызовом.

— Ты маленькая дурочка, — уверяет.

— А ты циничный…. мудак.

— Ну и как, по-твоему, две эти параллельные прямые пересекаются?

— Мне все равно…

— Не сомневаюсь.

Оба замираем, когда за стеной раздаются голоса и шаги. О мою ногу трется Беня, который послушно притащился следом.

Мы с Владом смотрим друг другу в глаза, синхронно замолчав.

Через запах скошенной травы слышу аромат его тела. Дезодорант, смешанный с запахом кожи. Уже знакомый.

Градский не двигается. Не бросается в суету, просто ждет, как и я, а его палец зажимает пульс на моем запястье.

Мой пульс частит. Молотит как бешеный о подушечку его большого пальца.

Градский смотрит в мои глаза, и мне кажется, будто воздух вокруг нас щиплется. Если он не чувствует того же, то просто осел.

Наверху шумят деревья, или это моя кровь шумит в ушах? Считаю ресницы вокруг серых непреклонных глаз и зависаю на отметине еле заметного вертикально шрама в темной прямой брови. На еле заметных морщинках в уголках его губ, которые похожи на скобки…

Градский наблюдает за мной, но ему ничего не нужно делать, чтобы меня прочесть. Он и так меня читает, без разрешения считывая мой пульс…

По шее бегут мурашки, когда его голова вдруг склоняется набок, делая миллиметровый выпад вперед. Так, будто собирается поцеловать…

Не дышу, глядя на его губы.

Легкий хлопок калитки извещает о том, что мы опять остались одни.

Дернувшись так, будто этот хлопок пришелся ему по голове, Влад выпускает мое запястье и хрипловато говорит:

— Через месяц я уезжаю, но, даже если бы и нет, все осталось бы так, как было. Найди себе парня, тебе давно пора потрахаться.

Моргаю и злюсь.

Я всегда хотела, чтобы моим первым был он. Был моим. Впервые в жизни его цинизм меня злит!

— Я секс без любви не рассматриваю, — говорю ему.

— Эта романтичная херня со временем пройдет.

— Надеюсь, что нет. — Нагнувшись, подхватывю с земли поводок и добавляю: — Можешь в этот раз не убегать. Я сама уеду. Развлекайся.

Проскользнув мимо Градского, задеваю его грудь своей и со всей дури хлопаю по кнопке смесителя, открывая поток холодной воды. Она обрушивается на голову Влада в режиме водопада, и несколько жирных капель падают мне на спину, когда я выбегаю во двор, таща за собо Беню.

— Твою мать! — взвывает Градский, отплевываясь.

— Хорошего отдыха! — бросаю через плечо и несусь к дому, забив на свой сарафан.

В своей комнате наверху переодеваюсь в сухую одежду. Вызвав такси, смотрю в окно на двор, где спустя пару секунд появляется мокрый Градский. Бросив взгляд на мои окна, отворачивается и идет к калитке, судя по всему, собираясь последовать моему совету.