Искусственное Солнце - Глеб Анфилов

Химический взрыв нетрудно усилить, собрав вместе еще больше тола.

А удастся ли повысить мощность бомбы, увеличивая объем соединяющихся там кусков ядерного горючего?

Лишь в небольших пределах.

Ведь расщепляющееся ядерное горючее при объеме больше критического взрывается само собой. Каждый из отдельных кусочков урана до соединения должен быть достаточно маленьким. И если таких кусочков в бомбе много, то соединить их быстро и одновременно необычайно трудно. Вот почему мощность взрыва атомной бомбы невозможно увеличивать беспредельно. Он может быть равносилен взрыву нескольких десятков, может быть, сотен тысяч тонн тола, но не больше.

А вот термоядерное горючее само не взрывается. Для него нужен детонатор. Поэтому теоретически мощность водородной бомбы можно безгранично повышать. Больше подожжено термоядерной смеси — и мощнее взрыв.

Правда, технические трудности и здесь кладут определенные пределы. Однако приходится признать, что в усилении и совершенствовании термоядерного оружия природа, к сожалению, пошла навстречу технике. Чрезвычайно редко создавая естественные вспышки сверхновых звезд, она не слишком мешает творить миниатюрное подобие этих катастроф. Чем дальше продвигались исследования, тем выше поднимались не только мощности, но и температуры термоядерных взрывов. Сверхсолнечный нагрев вещества, колоссальные нейтронные потоки открывают возможность синтеза не только гелия, но и более тяжелых атомных ядер. Замечено, что в современных водородных бомбах при взрыве, как и в сверхновых звездах, образуется некоторое (правда, очень малое) количество одного из самых тяжелых элементов — калифорния, атомные ядра которого в обычных условиях не могут сохраняться на Земле, ибо они очень быстро распадаются. Синтез же тяжелых ядер должен сопровожу даться еще большим выделением энергии.

Кое-кто из неспециалистов высказывал опасение, что такая игра с огнем рано или поздно может привести к термоядерному воспламенению земного шара — частичному, а то и полному. Страшно подумать — наша планета вдруг взрывается, словно сверхновая звезда! И на первый взгляд подобные опасения не беспочвенны: по некоторым зарубежным сообщениям, при испытательных взрывах водородных бомб в океане термоядерный процесс захватывал в какой-то мере изотопы водорода окружающей воды. Однажды появилась даже сенсационная весть о том, что мощь водородного взрыва впятеро превзошла ожидавшуюся.

На самом деле никакой подобной катастрофы быть не может. Если при водородном взрыве и вовлекаются в реакцию водород и дейтерий океана, то в совершенно микроскопических количествах. Пятикратное усиление взрыва — попросту газетная утка. В масштабе всей Земли механическое и тепловое действие термоядерных вспышек ничтожно. Ни поджечь океан, ни сдвинуть Землю с орбиты, ни расколоть планету они не могут, как не способна спичка воспламенить стальной линкор. Знаменитый физик Энрико Ферми сказал по поводу водородной бомбы: «Быть может, жизнь теперь станет менее счастливой, но она не прекратится. У нас пока нет такой силы, которая могла бы уничтожить нашу планету.»

Мощность термоядерных бомб сопоставима с силой взрыва миллионов тонн тола. Одной такой бомбе равносилен целый толовый «город». Понятно, что и ущерб она способна причинить колоссальный.

Правда, сфера разрушения растет с увеличением мощности взрыва довольно слабо — пропорционально кубическому корню мощности. Если урановая бомба, эквивалентная 20 тысячам тонн тола, испепеляет все на километр вокруг, то водородная, эквивалентная 20 миллионам тонн тола, наносит серьезные разрушения в радиусе не тысячи и не ста, а «всего» десяти километров. Но и такой радиус громаден, тем более что смертельные ожоги могут происходить и на втрое дальнем расстоянии. Огромный город может быть уничтожен одной-единственной бомбой.

Какой восторг это вызвало в 1952 году у заокеанских реакционеров! После испытаний на атолле Эниветок они возомнили себя монополистами самого страшного оружия в мире.

Но недолго длилось это ликование, к которому, кстати сказать, было и тогда весьма мало причин. «Взрывающаяся башня» операции «Майк» не имела никакого военного значения. А на следующий год на территории СССР был произведен испытательный термоядерный взрыв первой настоящей водородной бомбы. Взрыв этот оказался гораздо более сильным, чем американский. Стало ясно, что наша страна перегнала США в этой области. Тем не менее Советское правительство сразу же вновь поставило вопрос о запрещении всех видов ядерного оружия — и опять тщетно.

Лишь полгода спустя американцы сумели построить и испытать на атолле Бикини бомбу подобной мощности.

А тем временем воинственный пыл за океаном сменился истерическим страхом ядерных бомбежек. Милитаристы всеми средствами запугивали людей, трубя о мнимой опасности советского нападения и, по существу, преследуя единственную цель: оправдать новую гонку атомных вооружений.

Чего только не навыдумывали в ту пору понапрасну испугавшиеся американцы! Заговорили о рассредоточении промышленности, чтобы сделать менее уязвимыми крупные города, об эвакуации городского населения. «В этом коллективном психозе, — вспоминает французский журналист Клод Морган, — было много такого, что вызывает смех. Управление массовой противовоздушной обороны разослало однажды циркуляр, в котором городским жителям рекомендовалось: «В случае нападения запритесь в вашу автомашину, закройте наглухо все окна — она пока ваше лучшее убежище».

Разумеется, запертая машина представлялась временной мерой спасения от несуществующей угрозы. В качества более существенных мер вполне серьезно обсуждались проекты перестройки городов — например, так, чтобы весь город был превращен в одну длиннющую улицу. Шли разговоры о переселении школ, заводов, больниц под землю. Придумали даже рычаги для опускания домов в вырытые под ними ямы!

В 1957 году на острове Рождества в Тихом океане испытывали свою первую водородную бомбу англичане. Издали с наблюдательных позиций было видно, как гигантский взрыв озарил небо ослепительным пламенем, поднял из океана столб раскаленного пара, который с огромной скоростью раздвинулся вширь и ввысь и повис над водой тяжелым грибовидным облаком. Некоторые из читателей, вероятно, помнят эту картину: ее киносъемка была включена в один из выпусков кинохроники.

А потом на экране появились другие кадры.

Японский город. Сотни людей, обеспокоенных, сутулящихся, с поникшими головами и втянутыми плечами, спешат по улицам, прикрывшись невиданно большими зонтами из плотной ткани. Забрызгали редкие капли дождя — и еще быстрей задвигался этот встревоженный людской муравейник.

Что за тревога, в чем ее причины?

Первого марта 1954 года японская рыболовная шхуна «Фукуруи Мару» вела обычный промысел в Тихом океане. Рыбаки даже не знали, что в ста пятидесяти километрах от них—на атолле Бикини — американцы только что испытали мощную водородную бомбу. Шхуна шла далеко за пределами «периметра безопасности», указанного американскими властями.

И вот пошел дождь — обычный дождь, на который никто не обратил внимания. А две недели спустя, когда шхуна вернулась в родной порт, члены ее экипажа почувствовали недомогание. Врач увидел на их теле какое-то покраснение, подобное ожогу рентгеновскими лучами. Еще через несколько дней у людей оказался пораженным костный мозг. Страшная болезнь, которую теперь называют лучевой, быстро прогрессировала.

Мирные японские рыбаки —не единственные жертвы испытаний термоядерного оружия. От бесцеремонных американских экспериментов с этим страшным носителем смерти пострадали также многие жители Маршальских островов, расположенных недалеко от района взрывов.

По всем странам тогда прокатилась волна народного возмущения. Всемирный Совет Мира опубликовал Декларацию с новым призывом запретить атомные и водородные бомбы, остановить опыты, угрожающие жизни людей. Ведь еще со времен Хиросимы были известны тяжелые последствия радиоактивного заражения.

А что было потом? Потом появились сообщения о том, что нашлись за рубежом изобретатели, додумавшиеся... усилить вредоносную радиоактивность термоядерного оружия. В оболочки бомб они предложили вводить кобальт, стронций, цинк — вещества, которые под воздействием нейтронов приобретают громадную искусственную радиоактивность. Взорвется такая бомба — и выпустит из себя невидимый лучистый яд, яд, который отравит воздух, воду, почву, сделает окружающую местность на несколько лет непригодной для жизни.

Вредоносные последствия взрывов сказываются не только вблизи катастрофы.