Дело об исчезновении графа де Бриенна - Лариса Куницына

К полудню он доехал до небольшого городка, где решил остановиться на отдых. Его конь уже тяжело дышал и наклонял голову, чтоб сорвать губами несколько бледных травинок, росших между камнями. Въехав в распахнутые ворота, Марк спросил, где здесь харчевня, и ему указали на двухэтажное здание, над которым висела небольшая кирка. Когда он подошёл, навстречу вышел слуга, и Марк, подав ему монету, попросил напоить коня и дать ему овса, а потом расседлать, обтереть и снова оседлать.

В просторном зале харчевни было шумно и тесно. За столами сидели горожане, зашедшие пообедать. Молодая служанка, увидев его, смутилась, и было отчего. Хоть его камзол и был запылён, он выглядел именно так, как должен выглядеть благородный человек, а все столы вокруг были заняты простыми лавочниками, ремесленниками и рудокопами, отчего девушка растерялась, не зная, куда посадить гостя.

— Я сяду туда, — проговорил Марк и указал на стол возле окна, где сидели мужчины в чистых блузах, хоть их руки и были черны от въевшейся в кожу каменной пыли.

Один из них тут же пересел дальше, освобождая для него место на лавке, а девушка, довольная тем, как просто разрешилась эта ситуация, помчалась на кухню. Марк поприветствовал сидевших с ним за столом рудокопов и без труда завязал с ними беседу. Они были польщены его вниманием и покорены улыбкой и простым обращением, потому с удовольствием согласились ответить на его вопросы. Но и здесь никто не видел отряда графа де Бриенна, и Марк на минуту задумался.

— Да и зачем им здесь проезжать? — с недоумением проговорил Пьер, самый молодой из сидевших за столом рудокопов. — Дальше только деревни, да шахты, графский замок давно пустует.

— Если только они заблудились, — предположил Матье, тот, что постарше. — Если они ехали в темноте и пропустили поворот на тракт, то вполне могли сюда заехать. И ночью бы их никто не увидел, потому что все по домам сидят.

— Но тогда вы их точно не найдёте, сударь, — вздохнул третий рудокоп по имени Сильвен.

— Почему? — насторожился Марк.

— Потому что ночью даже мы не решаемся из домов без крайней нужды выходить, — пояснил тот. — У нас здесь места особые. Горы чужаков не любят, а в шахтах не мы хозяева. Днём, да все вместе мы не боимся спускаться под землю, но ночью никто ни за какие деньги туда не сунется. Там хозяйничают горные духи, которые живых готовы сожрать до последней косточки.

— Что за духи? — Марк почувствовал лёгкий озноб, как всегда, когда слышал о недоброй магии.

— Да кто их знает, — пробормотал Матье. — Мы ж с ними не разговаривали. Кто говорит, что это души рудокопов, погибших в шахтах и не захороненных по обрядам предков, а мой дед был уверен, что это духи земли, которые злятся на нас из-за того, что мы забираем их сокровища. Они живут там, в самой глубине пещер, потому что дневной свет для них страшнее всего, но ночью они часто выходят на поверхность и рыскают вокруг. Если наткнутся на человека, разорвут в клочки. Тут немало людей пропало.

— А в дома они не заходят? — спросил Марк. — Вы же не при свете спите.

— На наличниках окон у нас вырезаны защитные знаки, да и окошки, видите, небольшие, не всякий зверь в них протиснется. Над дверями мы весим таблички с заговорами, которые тоже от нечисти защищают. И заслонки на очагах тоже с такими заклинаниями, главное не забыть на ночь дымоход закрыть, не то просочатся и всех, кто в доме, перегрызут.

— А ещё в лесах какая-то жуть объявилась, — неожиданно встрял в разговор старик, который сидел за соседним столом. — Она людям глотки рвёт и печень выедает. От неё и вовсе спасения нет, даже днём.

— Я тоже такое слышал, — озабоченно кивнул Сильвен. — Выходит, пока его не изловят, и днём лучше в одиночку из селения не выходить.

— Опасные у вас места, — согласился Марк. — Значит, мне ехать дальше смысла нет, и в лесу искать тоже бесполезно.

— Здесь кругом дремучие леса, сударь, никто их обыскать не сможет. К тому же если кто-то хотел что-то спрятать, то тут везде много заброшенных штолен. Туда никто не суётся, чтоб не попасть на клыки злым духам или не получить камень на голову.

— А разбойники у вас есть?

— Вот чего нет, того нет, — немного повеселел Пьер. — Его сиятельство маркиз де Лианкур за этим строго следит, и если кто забредает, то рискует через пару дней украсить своим трупом какой-нибудь дуб повыше.

— Знаю, что неподалёку, в Дре точно кто-то проезжих грабит, но у нас такого нет, — подтвердил Матье.

— Значит, если они ехали днём, то, скорее всего, сюда не доезжали, — задумчиво кивнул Марк. — И должны были спокойно поехать дальше, вот только там их тоже никто не видел.

— Может, ещё вот что, сударь, — заметил Сильвен, который очень хотел помочь благородному рыцарю, говорившему с ним как с равным. — Если по ошибке они заехали на земли барона де Дре, то могли попасть в засаду тем разбойникам. Там ближе к северу в лесу есть заброшенная шахта, вот там очень просто можно было бы спрятать трупы.

— Ну, да, — согласился Матье. — Куда их девать? В реку не бросишь, всплывут, люди найдут. Закопать — мороки много, а в шахту затащить — самое надёжное. В Дре вообще никто не суётся, люди там, как звери, да и делать там нечего, ни ярмарок, ни селений. А уж в лес, к шахтам и вовсе никто не сунется.

— Можешь показать на карте, где эта шахта? — спросил Марк.

— Мочь-то могу, — как-то жалостно проговорил рудокоп, — только б не совались вы туда, добрый господин. Если вас там схватят, то глядишь вы и сами в той шахте окажетесь.

— И всё же покажи, — он достал из подсумка карту, которую дал ему Саржа и рудокоп уверенно ткнул в неё чёрным пальцем.

Сильвен кивнул:

— Здесь это, не сомневайтесь, сударь. Мы карты читать обучены не хуже учёных людей. Наши шахты на многие мили вокруг, как паутина тянутся. Там без карты не войдёшь, не выйдешь.

— Хорошо, — кивнул Марк. — Спасибо вам за помощь.

— Вы куда ехать собираетесь, не в Лианкур ли? — спросил Пьер.

— Именно туда.

— Тут вскоре пройдёт обоз с серебряной рудой, которую везут на плавильни маркиза. Мы с ним пойдём, нам в город на рынок нужно, кое-что для хозяйства прикупить, гостинцы детям и жёнам давно не привозили. Так, может, поедете с нами? Говорит же Сильвен, в одиночку здесь опасно