Беспокойное наследство - Олег Говда

— Две куры, достаточно будет? — спросил Тарас и, не заметив никаких изменений, поспешно прибавил: — Три?

Облако порозовело.

— А если сразу четыре, или кабана заколоть?

Над колодой затрепетала едва различимая глазом дымка.

— Договорились! — обрадовался новоиспеченный ведун. — С меня четыре курицы причитается. Если с хозяевами не договорюсь о жертве — собственную птицу порежу. Обещаю. А ты — не торопись, жди…

Облако замерцало и исчезло совсем.

— Слава Иисусу Христу! С кем ты тут разговариваешь, сын мой?

Повиснув на плетне и увлекшись торгом со зловещим, но вполне покладистым знамением, Тарас не заметил, как сзади него остановился отец Василий.

— Навеки слава, Господу Богу нашему! А я как раз к вам батюшка, в церковь собирался идти… — и, не удержавшись, бухнул: — Вы б не ходили босиком, особенно во время косовицы. Всякое может случиться. К примеру, змея укусит… или гнездо шершней под голую ступню попадет…

Отец Василий внимательно посмотрел на парня.

— А ну, присядем, отрок.

В Михайловке, у каждых ворот была вкопана лавка для вечерних посиделок. Так что искать места для серьезного разговора долго не пришлось. Прямо возле Швыркового штакетника и примостились.

— Змея, говоришь?

— Змея…

— Или шершни?

— Или шершни…

— Интересно, — пожевал губами священник. — Спасибо за предупреждение. Сапоги сапогами, а противоядие при себе иметь, никогда не помешает. Не себе — так кому-нибудь другому пригодиться. Верно говорю?

— А то…

— Ну и ладно… — доверительно положил теплую и тяжелую ладонь на колено парню священник. — Да только я вижу, ты еще не научился, как следует, своим даром пользоваться. Нет? Да?

— Каким еще даром? — вскинулся Тарас.

— Предвиденья… — спокойно ответил отец Василий. — Очень хороший и необходимый дар. Только пользоваться им с умом нужно. Совет от сведущего в этих делах человека примешь?

— Да, конечно, святой отец… А то я увидеть несчастье могу, а как только захочу предупредить — еще хуже становиться.

— Все из-за того, что ты упредить беду пытаешься. Значит — грубо лезешь в судьбу другого человека. А это на Яви запрещено. И Правью, и Навью… Уложение столь давнее, что никому его изменить не позволено. Даже Создатель в мирские дела не вмешивается. И слугам своим запрещает… А людям велено принимать судьбу, как нечто неизбежное. И с благодарностью…

— Что же делать? Как по мне, так лучше в неведении жить, чем знать о грядущем и не помочь тем, кому беда грозит.

— Согласен, отрок… Бросить людей в нужде без помощи ты не сможешь, если человеком хочешь остаться, а не превратиться в нечисть. Только, с тонкими материями нельзя в лоб сражаться. Тут надобно поступать чуток умнее… Присказку о соломе знаешь?

— Знал бы, где упаду, так подстелил бы… Она?

— Именно. Не о грядущих бедах предупреждать надо людей, а советовать им — как последствий избежать. Чтоб с предназначением мелочью расплатится… Тогда, и Судьба в обиде не останется, и людей спасти сумеешь, поелику это вообще возможно будет.

— Спасибо, батюшка… Не зря я к вам торопился… А то уж совсем растерялся, — повеселел Тарас. — Не знал, что и делать.

А после того, как новоиспеченный ведун убедился, что при одной мысли, о полной бочке дождевой воды, огненное облако над овином Пасюков уменьшается ровно наполовину, Куница окончательно приободрился.

— Не для себя стараешься… — отказался от благодарности отец Василий. — Говоришь: ко мне шел?

— Да, батюшка, — подтвердил Куница. — Совета у вас попросить хотел. И — благословения…

— Что ж, Господь наш никого не оставляет в трудную минуту. Ты меня искал, а я — к тебе шествовал… С поручением и последним напутствием от покойной Аглаи Лукиничны.

— Бабушка завещание оставила? — оживился Куница. — А чего вчера ничего не сказали?

— До нынешней ночи я и сам ничего не знал… — и, видя возрастающее непонимание в глазах парня, добавил. — Тебе ли теперь удивляться разным странностям, ведун? Да, я разговаривал вчера ночью, в церкви с усопшей рабой Божьей Аглаей… — священник осенил себя крестным знамением. — И ее последние слова были о том, что за тобой охотится инквизиция. Видишь, как она тебя любила — с того света вернулась, чтоб предупредить. Велела, до поры, на Запорожье укрыться… А еще завещала саблю и седло отцовское — пуще глаз беречь, и ничему не удивляться. Со временем сам все поймешь. Вот собственно и весь разговор… — отец Василий опять перекрестился и поцеловал висящее у него на груди распятие. — А от себя хочу добавить — о похоронах ты не беспокойся, Тарас, все как след сделаем. Аглая Лукинична за свою жизнь многим помогала. Теперь, пришла пора жителям Михайловки долги возвращать. Так что, прислушайся к совету ведуньи и, не мешкая, собирайся в путь.

— Легко сказать: собирайся, — удрученно насупился Куница. — Далеко ли пехом уйдешь? Коня б мне хорошего раздобыть. Да только где? В нашем селе одни волы в упряжках ходят… А если б и был у кого на продажу — все равно, у меня за душой ни гроша. Вот и выходит по всему, что прежде чем в поход выступать — сперва надо амуницией разжиться. Припас, кой-какой сообразить… На Запорожье путь неблизкий и постоялыми дворами не размечен.

— Разумно рассуждаешь, отрок, — кивнул отец Василий. — Да только поторопиться все равно придется. Бабушка сказывала: совсем времени не осталось. Враги близко.

— Судя по вчерашнему визиту — даже ближе, чем она предполагала… — заерзал на скамейке Куница.

— Ну-ка, ну-ка… Поведай, что еще с тобой приключилось?

— Если все и в самом деле происходило, а не приснилось, то этой ночью к нам в дом оборотень приходил. Бабушку спрашивал.

— Оборотень?

— Да, волкодлак… — подтвердил Тарас. — И что более всего удивительно — святой инквизицией угрожал. Мол, не прячьтесь — все равно найдем.

— Вона, как… — насупился отец Василий. — Похоже, Лойола уже и оборотней не гнушается к себе на службу зазывать. Истинно, кровавый Игнациус не знает удержу в своем бесноватом "Аd majorem gloriam Dei…". Тогда, тебе и в самом деле нельзя мешкать, сын мой… Проклятая уния… Раньше этим папским псам нечего было делать на православных землях, а теперь — что ни день, то большую силу забирают. К счастью — здесь все-таки Русь, хоть и отошедшая к короне, а не латинская епархия, и днем они не посмеют тебя схватить, но, к ночи — чтоб и духом твоим в деревни не пахло!

— Если вы мне поможете, батюшка, я быстрее управлюсь.

— Говори… — без раздумий согласился священник. — Все, что в моих силах — обязательно исполню.