Звёздный охотник - Андрэ Нортон

— Но только вот что, — сказал Кимбер. — Я могу снова поднять корабль. Но гарантировать благополучное приземление не могу. Горючее… — он пожал плечами. — Не знаю, сколько продолжался наш путь, но если бы мы не сели сейчас, потом бы просто не смогли.

— Вот как? — Кордов сложил губы трубочкой и беззвучно присвистнул. — Нам нужно быть очень уверенными, когда мы решим двигаться. А не снять ли нам «сани»?

— Завтра утром я сделаю это прежде всего. Если, конечно, буря прекратится. В бурю поднимать «сани» в воздух рискованно, — сказал Кимбер.

— А как насчет пищи? — спросил Калли. — В частности — сейчас для нас, а также для всех, когда они проснутся.

— В частности, — Кордов раскрыл один из шкафов и достал пять небольших пакетов, которые раздал всем. — Концентраты. Но ты прав, запасов хватит не навсегда. Мы не сможем поднять всех, пока не будем окончательно уверены в наличии еды и питья. Разбудим Хармона и попросим проверить почву у реки, где густая растительность. Исследовательская группа сможет и поохотиться.

— Надеюсь, не на драконов, — пробормотал с набитым ртом Роган. — У меня сложилось впечатление, что драконы не соответствуют моему внутреннему устройству. А также бродячие грибы…

Впервые Дард осмелился вмешаться в разговор старших.

— Грибы бывают очень вкусные. — Ему тоже не хотелось есть красные грибы, но он знал, что такое настоящий голод; и если нужно будет выбирать между голодом и плавающими грибами, он сможет закрыть глаза и поесть.

— Совершенно верно, — улыбнулся ему Кордов. — И мы проверим их пищевую ценность. Я разморожу хомяков и испытаю на них местные продукты.

— Значит, если они не упадут и не посинеют, мы сможем пировать. — Кимбер потянулся и зевнул. — Завтра нам работать целый день, пора поспать. Бросаем жребий, кто на койках, кто на матрацах.

Торжественно бросили монету, ту самую, с отверстием, которую как талисман носил на цепочке Кимбер. Дард обнаружил, что судьба отвела ему один из матрацев, но ему было все равно. По его мнению, мягкая губка матраца была гораздо удобнее любой кровати, какую он мог вспомнить.

Но, улегшись, он не смог уснуть. Чудеса нового мира в диком танце проносились в его сознании. А за ними скрывался страх. Луи Скорт был силен и молод, но он не пережил пути. Сколько еще ящиков, лежащих внизу, в корабле, содержат в себе смерть, а не жизнь? И как Десси?

Теперь, когда его ничего не отвлекало, нечему было уделять внимание, Дард мог думать только о ней: крепкие светлые косички, торчащие под острыми углами; как она умела неподвижно сидеть в траве, а птицы и маленькие зверьки воспринимали ее как часть своего мира и совершенно не боялись; какой она всегда была доброй и терпеливой. Десси!

Он сел. Лежать здесь, спать, когда возможно, что Десси никогда не увидит этот новый мир! Он не может!

На четвереньках Дард выбрался из контрольной рубки и прополз между койками. На одной свернулся клубком Кимбер, но другая, которая выпала Кордову, оказалась пустой. Дард спустился по лестнице.

Внизу на палубе виден был свет, слышалось какое-то движение. Дард подошел к двери лаборатории, в которой помогал оживить Калли и Рогана. Первый ученый работал здесь за столом с инструментами и сосудами. Он поднял голову, когда тень Дарда упала на пол.

— В чем дело?

— Десси! — выпалил юноша. — Я должен знать о Десси!

— Вот как? Но для собственной защиты и удобства наши товарищи должны спать, пока мы не убедимся в наличии пищи и не найдем убежище.

— Я это знаю. — Отчаяние не позволяло Дарду сдаться. — Нo — разве нельзя определить? Я должен знать о Десси, должен!

Тас Кордов большим и указательным пальцами оттянул нижнюю губу и отпустил, она с мягким влажным звуком легла на место.

— Это мысль, мой мальчик. Мы можем определить, в порядке ли механизмы. И может быть — только может быть, — возможны и другие свидетельства. Мне все равно нужно открывать завтра это помещение, чтобы извлечь Карли Скорт. Карли… — Лицо его сморщилось, как у обиженного ребенка. — Именно я должен буду сказать ей о Луи. А это очень трудно сделать. Ну, что ж, трудностей в жизни не избежать. Идем.

Они спустились на пять уровней. Здесь горело всего несколько ламп, было темно, и чувствовались удары ветра о корпус. Кордов проверил знаки на закрытой двери и открыл ее, оттуда с легким звуком вырвался воздух. От холода беспокойство Дарда усилилось. Он прошел вслед за Кордовом, между двумя рядами гробов, к последнему стеллажу. Первый ученый опустился на колени и включил ручной фонарик, чтобы прочесть показания.

— Десси и Лара Скорт вместе, они такие маленькие, что смогли разделить помещение. — Кордов переводил луч с одной шкалы на другую. Потом улыбнулся Дарду.

— Все в порядке, сынок. После закрытия никаких изменений, ни органических, ни химических. Я считаю, что они живы и здоровы. И скоро будут бегать, как и полагается маленьким девочкам. Они будут свободны, какими никогда не стали бы на Земле. Не беспокойся. Твоя Десси разделит с тобой этот мир!

Дард уже взял себя в руки и смог спокойно ответить:

— Спасибо… большое спасибо, сэр.

Но Кордов уже передвинулся к другому ящику и разглядывал его приборы. Наконец одобрительно хлопнул по крышке и выпрямился во весь рост.

— Карли тоже. Нам очень повезло.

Глава 3

ОБЛОМКИ БУРИ

— Боже!

Не слово, а скорее его тон разбудил Дарда и поднял с матраца. Кимбер, Роган и Калли пялились в экран. Могла быть середина ночи или позднее утро, но в корабле это определить невозможно. А на экране день.

На сером небе рваные облака. Выглянув из-за спинки пилотского кресла, Дард увидел, что удивило всех.

Там, где накануне тянулся гладкий песок до самого основания разноцветных холмов, теперь была только вода. Роган поворачивал ручки, и в рубке увидели, что вода окружает корабль со всех сторон. Она поглотила реку, и не осталось никакой красной полосы, показывающей, где была река.

Когда на экране стало видно море, Роган задержал изображение. Берег исчез, его поглотило само море.

— Сюрприз, сюрприз!

— Поплывем к берегу?

— Не думаю, чтобы тут было глубоко, — ответил Кимбер. — Возможно, вода так приходит после каждой бури. Покажи утесы. Лес.

Картина смазалась, изображение метнулось, показались холмы. Кимбер оказался прав: у основания скал была видна песчаная полоска. Вода уже уходила.

Все с топотом спустились в глубины тихого корабля и выпустили рампу. Слабое течение завивалось вокруг стабилизаторов, а песчаная полоска у холмов на глазах расширялась.

Вода мутная, а вокруг стабилизаторов обмотались длинные полосы водорослей. У основания рампы на мель выбросило какую-то рыбу, дальше бил воду чешуйчатый хвост застрявшего на берегу чудища. Время от времени из воды показывались и другие предметы.

— Что за!.. — Калли чуть не подпрыгнул. — Смотрите вправо! Что это?

Что-то двигалось по влажному песку, следуя за отступающей линией моря. Но что именно, никто не мог догадаться. Кимбер побежал назад в корабль, остальные напрасно старались разглядеть получше. Цвет странный, светло-зеленый, почти не отличающийся от цвета морской воды. Существо передвигается на четырех тонких ногах. Но его голова!

— Вот! — Кимбер скатился по рампе и удержался от падения в воду, схватившись за поручень. Он принес полевой бинокль. — Он еще здесь, да, я его вижу! — Он направил бинокль в нужном направлении. — Великий боже!

— Кто это? — спросил Роган, явно делающий огромные усилия, чтобы не вырвать бинокль у пилота.

— Да. — Калли тоже лишился обычного спокойствия. — Передавай, приятель. Мы все хотим это увидеть!

Дард прищурился, стараясь, чтобы глаза послужили ему так же, как бинокль, который Кимбер передал Рогану. Существо на песке, по-видимому, не испугалось ни корабля, ни наблюдающих людей. Может, останется на месте, пока он, самый младший член экипажа, получит право взглянуть в бинокль.

Оно осталось, копаясь в песке, пока Калли не протянул юноше бинокль. Дард лихорадочно настроил объектив. Встретившись с плавающими грибами и летающим драконом, он уже не удивился странному зверю. Светло-зеленая шкура совершенно лишена волос, нет на ней и чешуек, напротив, она до известной степени напоминает его собственную гладкую кожу. Голова грушеобразной формы, уши не более чем отверстия, большие глаза расставлены широко, так что поле зрения, вероятно, шире, чем у любого земного животного. А заканчивается эта голова-груша тем, что может быть описано только как широкий утиный клюв из какого-то твердого черного материала. Как раз когда Дард направил на него бинокль, существо аккуратно сложило под собой задние ноги и село по-собачьи, спокойно глядя на отступающее море и звездный корабль. Песок прилип к клюву, и существо с отсутствующим видом стало счищать его передней лапой.