Другое тело - Милорад Павич

— Хорошо. — Лиза повернула разговор в другую сторону. — Давай посмотрим, что все это значит. Прежде всего мы с тобой оба здесь, на нашей террасе в Белграде, видели каждый свое тело, которое заново учится дышать. Мы это недвусмысленно видели со стороны. Из какого тела мы на него тогда смотрели? Все говорят, что тело Христа, после того как Он встал из гроба, не было похоже на то тело, в котором Он был узнаваем окружавшими Его людьми. А мы? Как обстоит дело с нами и с нашими другими телами? Если, например, мы сейчас договоримся с тобой, что тот из нас, кто первым покинет этот мир, даст оставшемуся какой-нибудь знак, сможем ли мы действительно это сделать? Есть ли у нас возможность общения с теми, кто находится по ту сторону? Есть ли возможность общения у нашего первого тела с тем, другим телом? Или нет, точнее, у первого тела одного из нас с другим телом кого-нибудь еще? Ох, как все запутано!

— Я, Лиза, думаю, что у нас такой возможности нет, во всяком случае, до сих пор не было никаких подтверждений того, что это возможно. Но вот они, те, что по ту сторону, они, может быть, такой возможностью обладают. Может быть, они могут нас, например, окликнуть, а мы их нет. Это похоже на то, будто летишь на самолете в направлении против движения времени. Все идет кувырком…

— Независимо ни от чего я предлагаю договориться прямо сейчас. Какой знак подаст тот из нас, кто уйдет первым, оставшемуся здесь?

— Предлагай ты.

— Может быть, поцелуй в шею? Ты так чудесно целуешь меня в шею. Если тебя не станет раньше, чем меня, поцелуй меня в шею, чтобы я знала, что ты существуешь в своем другом теле. То же сделаю и я, если стану первой. Договорились?

— Договорились, — ответил я и улыбнулся. — Ты по крайней мере умеешь читать поцелуи…

В те дни Лиза распорядилась разломать в нашей мрачной квартире одну из стен и поставить на ее месте полую стеклянную перегородку. Одна ее приятельница из Варшавы прислала ей специалиста, который наполнил эту перегородку морской водой и поселил туда растения и рыб из Тихого океана. Стеклянная стена была оснащена музыкальным проигрывателем, из которого доносились плеск волн, щебет птиц и шум ветра. По вечерам мы зачарованно сидели перед этим аквариумом как перед телевизором, молчали и следили за тем, как наши мысли медленно, как рыбы, передвигаются в воде. А по утрам варили привезенный из Африки мавританский кофе и пили его, приправив двумя каплями апельсинового масла. Потом Лиза ставила на плиту фасоль на чае из мяты.

В один из таких дней она получила приглашение поехать на раскопки в Китай. Пока она была там, я снова серьезно заболел.

2. Терракотовая армия

В составе небольшой группы специалистов со всего мира Амава Арзуага Лиза была приглашена участвовать в заключительной фазе раскопок и начале реставрации настоящего археологического чуда — in situ, на месте, где была открыта знаменитая китайская терракотовая армия. В бараке, построенном рядом с местом раскопок, ее поселили в небольшой комнатке вместе с весьма красивой девушкой, специалисткой по китайскому языку. Лизе сообщили, что девушку зовут Лидия и что ее рекомендовал парижский Институт восточных языков и литератур.

В тот первый день, едва перешагнув порог общей комнаты, в которой ей предстояло спать, Лиза увидела невероятный беспорядок. Лидия уже заняла одну из кроватей. В комнате было множество разбросанных повсюду вещей, включая кусочки бумаги со следами стертого макияжа и губной помады «Estée Lauder» необычного цвета, петрол-металлик, словно у какого-нибудь «шевроле». Тогда эти четкие следы губ показались ей чем-то вроде отпечатков пальцев, которые берут у преступников. На кровати Лидии валялся раскрытый блокнот, в котором Лиза прочла непонятную запись:

attor uf aiv al iuq ehc eipmoc inna

И самое удивительное, что, когда Лидия вскоре появилась и протянула руку, знакомясь со своей новой соседкой, на ее пальце Лиза заметила каменный перстень. Однако когда они встретились в той же самой комнате в следующий раз, там царил полный порядок, а на руке Лидии больше не было никакого кольца.

Лиза не особенно ломала голову над всем этим. Удивительное открытие в области ее науки, китайская терракотовая армия, затмило все, по крайней мере до тех пор, пока воспоминания о первом дне на раскопках не ожили под действием нового стечения обстоятельств.

Работа оказалась не особо утомительной, все происходило довольно медленно, стояло холодное время года, и у Лизы иногда была возможность поболтать со своей новой знакомой за чашкой чаю. Они предполагали, что их комнатка прослушивается, поэтому обычно выходили из барака, устраивались на скамейке неподалеку и здесь не чувствовали себя стесненными. Пока они сидели так в своих шубах, из окна барака за ними удивленно наблюдала одна из официанток, которую они знали в лицо, поскольку именно она подавала им обед. По вытаращенным глазам китаянки было ясно, что у нее не укладывается в голове, как это две иностранки сидят на таком морозе.

— Что ты думаешь об этом подземном чуде, о терракотовой армии? — спросила как-то раз Лидия, когда они с Лизой сидели на скамейке. — Что это такое, чему она служила? Ты археолог, ты должна знать.

— Что тебе сказать? Я это понимаю следующим образом. Давным-давно некий китайский государь приказал составить полный список всего и вся, что есть в его огромной армии. Тысячи людей тысячи лет инвентаризировали в самых мельчайших подробностях всё — от пряжки на поясе солдата до бороды командира конного эскадрона. Каждый конский хвост, каждое седло и уздечка, каждая неповторимым образом заплетенная грива жеребца — все это разнообразие нашло свое точное отражение в огромном военном списке. Записан был каждый ус и цвет глаз каждого солдата, его обувь и его нож, знак различия и годы, запечатленные на лице. Пехота, вспомогательные войска, повара и конники, копья и щиты, все, что имеет и теряет в походах армия, все, что ей служит и чему служит она, — все это было занесено в огромную книгу военных списков и инвентарных описей.

Но только государь не был наивным, он знал, что книга — вещь ненадежная. У него и в мыслях не было приказать своим переписчикам доверить эти бесконечные списки словам и бумаге, которые всего лишь эхо и пепел. С какой стати? Ведь и мысль, человека ли, животного ли, тоже создана не из слов. Человек ее просто переводит в слова. Итак, переписчики могущественного государя отразили свою инвентаризацию в глине. Из обожженной глины была сделана в натуральную величину копия огромной армии царя, от конюха до сокола на рукавице гонца. Было создано своего рода другое тело армии. Десятки тысяч солдат и коней, собак, кобыл с жеребцами, все это было сделано из глины, то есть из земли, так же как Творец из земного праха создал человека. Потом все это было распределено в том же военном порядке, какой был принят в армии государя. Короче говоря, каждый солдат был словом, а вся глиняная армия книгой, из слов которой, сочетаемых в различные комбинации, можно было по желанию создать любую эпическую песнь.

Как только такая терракотовая армия стала реальностью пространства, государь приказал закопать своих глиняных воинов, закопать все войско. Точно так же, как и Творец распорядился, что каждое существо, созданное из праха земного, должно обратиться в прах, из которого произошло. Когда приближенные государя спросили, почему терракотовое войско должно быть закопано, он ответил: «Они — книга. Эту книгу я пересылаю в руки Того, кто вне времени и пространства, поэтому и они должны передвигаться тем путем, который проходит вне времени и пространства, а это значит — под землей».

Итак, терракотовую армию закопали. Это означает, что книга, словно надежное заказное письмо, пустилась в путь к Тому, кому она и предназначалась. И она, неся свое послание, путешествовала под землей тысячи лет. Что должен был узнать из нее Тот, кому была отправлена эта терракотовая книга, мы понять не сможем. Он из такого количества слов мог сложить все, что Ему угодно. Она была чем-то вроде бескрайнего словаря жизни властелина и жизни на земле в целом. Из этого изобилия слов можно было создать все — войну или, наоборот, мир. Послание могло означать: мы закопали все наши армии под землю. Чтобы на земле остался мир. Или что-то другое, что касается не государя, который посылает книгу, а Того, кому эта книга послана. Может быть, войско должно было послужить именно Ему, Тому, а не государю, который послал его в подарок.

А потом, много веков спустя, произошла трагедия. Через столетия и столетия, сквозь которые маршировали китайские воины, кто-то случайно откопал ухо коня. Потом всего коня целиком, а потом слетелись все мы, целая толпа специалистов, и, радуясь как дети, выкопали армию терракотовых воинов, остановив тем самым ее поход, помешав дальнейшему путешествию и вручению терракотовой книги Тому, для кого она была написана. И теперь, оттого, что книга снова оказалась возвращена во время и пространство, Тот Некто, где-то за пределами времени и пространства, продолжает напрасно ждать ее и те послания, которые были отправлены Ему много веков назад. Общение человеческого рода с Тем, к кому была сделана попытка обратиться таким образом, с помощью книги, прервано по вине нас, археологов, и мы никогда не узнаем, какие послания не принял и уже никогда не примет Тот, кто принимает решения о жизни и смерти, о мире и войне, о живом и мертвом прахе…