Литература. 11 класс. Часть 1 - Коллектив авторов

В самом Куприне поражала буйная трата своей жизненной энергии, смелость, граничащая с отчаянным риском. Он «все старался проверить на самом себе»: опускался на дно морское в водолазном шлеме, совершал полет с Сергеем Уточкиным на воздушном шаре, с Иваном Заикиным на аэроплане «Фарнан».

«Силач, кутила, жизнелюбец, – пишет исследователь творчества Куприна О. Н. Михайлов, опираясь на воспоминания современников писателя, – это, очевидно, было лишь полправды… Ее дополняет обостренная жалость к людям, давшая такие поразительные страницы, как встреча Ромашова в «Поединке» с затравленным и больным солдатом Хлебниковым».

Уже в самом начале Первой мировой войны в 1914 году Куприн решает стать ее непосредственным участником. Он выезжает в прифронтовые города Двинск, Вильно, но болезнь помешала его службе в армии, и ему пришлось снова вернуться в Гатчину, где в его доме открылся небольшой лазарет для раненых солдат.

Куприн с надеждой встретил Февральскую революцию, октябрьские события принесли глубокое разочарование: как и многих, Куприна пугала разрушительная стихия классовой борьбы. Осенью 1919 года Гатчину захватили войска Юденича. Куприн стал редактировать газету его штаба. После отступления войск Белой армии писатель уехал в Эстонию, оттуда – в Финляндию, в 1920 году переехал в Париж, куда его звал И. А. Бунин.

Живя в Париже, Куприн болезненно ощущал свой разрыв с Россией. «Боль и тоска по родине не проходят… а все глубже и глубже», – писал он. Самая значительная вещь эмигрантской поры – роман «Юнкера» (1933), согретый теплом воспоминаний о покинутой отчизне.

В 1936 году Куприн принял решение вернуться в Россию. Его неожиданное возвращение в 1937 году произвело огромное впечатление на эмиграцию. В газете «Русское слово» выступили с откликами И. А. Бунин, Тэффи, 3. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковский, М. Алданов. Они понимали, что его отъезд – «не политический шаг» и в то же время считали, что этот шаг – «большой удар по эмиграции».

31 мая 1937 года на Белорусском вокзале А. И. Куприна торжественно встречали литераторы, журналисты, старые знакомые, многочисленные почитатели его таланта. Возглавил встречу председатель Союза писателей А. А. Фадеев.

Хотя Куприн был уже тяжело болен, он надеялся, что на родине окрепнет и сможет писать «для чудесной советской молодежи». Однако его мечты не осуществились. Он умер 25 августа 1938 года в Ленинграде, куда переехал жить и работать.

Произведения А. И. Куприна не утратили со временем своей увлекательности, свежести и художественной силы. Как справедливо отметил К. Г. Паустовский, Куприн «не может умереть ни в памяти русских, ни в памяти многих людей – представителей человечества, как не может умереть гневная сила его «Поединка», горькая прелесть «Гранатового браслета», потрясающая живописность его «Листригонов», как не может умереть его страстная, умная и непосредственная любовь к человеку и к своей родной земле».

Гранатовый браслет

«Гранатовый браслет» – рассказ о любви «бескорыстной, самоотверженной, не ждущей награды». Сюжет рассказа имел реальную основу: Куприн использовал материал из семейной хроники Любимовых, хороших знакомых писателя. То была история безнадежной любви мелкого чиновника, служащего на телеграфе, к жене члена Государственного совета, позднее губернатора Вильно Д. Н. Любимова. Прототипами князя и княгини Шейных в рассказе были Д. Н. Любимов и его жена Людмила Ивановна, которая в течение двух лет получала письма от анонимного влюбленного. Подписывал он письма своими инициалами П. П. Ж. (настоящая его фамилия была Желтый, по другим сведениям – Желтиков). После присланного подарка (браслета) Людмиле Ивановне Д. Н. Любимов и ее брат Туган-Барановский отправились к телеграфисту и вернули ему браслет. Тот принял его и обещал не писать больше. Этим все и кончилось.

Этот «курьезный случай скорее всего анекдотического характера» (Л. Любимов) был превращен силой таланта А. И. Куприна в один из замечательных поэтических рассказов о любви-трагедии – «величайшей тайной в мире».

Действие рассказа происходит на даче Шейных в день именин княгини Веры. Идут последние приготовления к званому вечеру, ждут гостей. Повествование в первых главах развивается автором умышленно замедленно: это дает возможность познакомить читателя с каждым из гостей, раскрыть круг людей, среди которых живет героиня.

Приезд сестры Веры Анны Фриессе позволяет Куприну сопоставить родных сестер: их внешность, характер, отношение к жизни.

По внешности они не были схожи между собой. Вера «пошла в мать, красавицу англичанку», у нее высокая, гибкая фигура, нежное, но холодное и гордое лицо. Анна, наоборот, «унаследовала монгольскую кровь отца, татарского князя: она была легкомысленная, насмешница», лицо ее «сильно монгольского типа с довольно заметными скулами, с узенькими глазами». «Грациозная некрасивость» Анны привлекала мужчин гораздо чаще и сильнее, чем «аристократическая красота» ее сестры. Анна «вся состояла из веселой безалаберности и милых, иногда странных противоречий». Вера же «была строго проста, со всеми холодно и немного свысока любезна, независима и царственно-спокойна». Это царское спокойствие Веры Николаевны разрушит Желтков, именно он будет способствовать пробуждению ее души.

Далее Куприн знакомит читателей с теми людьми из окружения княгини Веры, которые приглашены на именины.

Неторопливое повествование об именинном обеде прерывается описанием неприятных предчувствий Веры: за столом тринадцать человек – несчастливое число. В разгар карточной игры горничная приносит письмо и подарок от Желткова в красном футляре. Внимательно разглядывая присланный браслет с гранатами – пятью «густо-красными живыми огнями», Вера «с неожиданной тревогой» подумала: «Точно кровь!» – и не могла отвести глаз «от пяти алых кровавых огней, дрожавших внутри пяти гранатов».

Интересно проследить, как постепенно меняется отношение княгини Веры к Г. С. Ж. «Ах, это – тот!» – с неудовольствием подумала она, беря в руки его письмо, которое все-таки дочитала до конца. «Этот несчастный» (дважды произносит она это слово) (курсив наш. – Авт.).

Князь Василий Львович, чтобы развлечь гостей, рассказывает смешные истории из домашнего юмористического журнала «с собственноручными рисунками» – одна из последних «Княгиня Вера и влюбленный телеграфист». Всех позабавила история безнадежной любви смешного телеграфиста, и только один из гостей – генерал Аносов отнесся к ней серьезно. Ему первому Вера подробно рассказала о своем «таинственном обожателе», о странном последнем письме и подарке. Фраза генерала: «Может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины», – не раз всплывет в памяти героини.

С первых страниц рассказа возникает ощущение увядания, оно чувствуется в осеннем пейзаже («по целым суткам тяжело лежал над землею и морем густой туман»; «шел, не переставая, мелкий, как водяная пыль, дождик»; «то завывал свирепый ураган»). Грустное, печальное чувство охватывает при виде оставленных дач с их «пустотой и оголенностью». Но вот погода неожиданно переменилась, и сразу наступили «солнечные и теплые дни», которым была рада княгиня Вера, героиня рассказа.

Однако мотив увядания, несмотря на описание безоблачных дней, продолжает ощущаться – Куприн говорит о деревьях, которые «покорно» роняют желтые листья, об опустевших клумбах, об увядших цветах, о розах, уже измельчавших, точно выродившихся, об осеннем, травянистом, грустном запахе пионов и астр. И как бы попутно автор сообщает о семейном положении Веры, о том, что прежняя страстная любовь к князю Василию Шеину, ее мужу, «давно уже перешла в чувство прочной, верной, истинной дружбы».

Поэтический рассказ «Гранатовый браслет», посвященный, казалось бы, какому-то частному случаю, очень важен для понимания авторской концепции любви. И в связи с этим необходимо остановиться на ночном разговоре генерала Аносова с Верой. Мудрые высказывания генерала о любви в чем-то перекликаются с суждениями Назанского в «Поединке».

Сопоставим высказывания Назанского и генерала Аносова о любви. И тот и другой с болью говорят об отношении к этому светлому чувству в современном обществе: «Любовь! Кто понимает ее? Из нее сделали тему для грязных, помойных опереток, для похабных карточек, для мерзких анекдотов» (Назанский); «Любовь у людей приняла такие пошлые формы и снизошла просто до какого-то житейского удобства, до маленького развлечения» (Аносов). Они прославляют настоящую «скромную и самоотверженную» любовь, для которой «совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение – вовсе не труд, а одна радость».