Пожиратели душ - Селия Фридман

Прощай же, отец! Вспоминай меня таким, каким я был до болезни, и утешайся мыслью о славном времени, которое мы провели вместе.

Боги положили конец всему этому, и негоже человеку восставать против их воли.

Андован.

Король Дантен и в лучшие свои времена не слыл добродушным – теперь же, с лицом, искаженным горем и гневом, он вполне сошел бы за демона из тех, что стерегут врата преисподней. Самим демонам, пожалуй, стоило бы опасаться его.

Ни один смертный не смел подойти к нему, ни один не решался вымолвить ни слова. Даже магистры держались поодаль, напоминая любопытствующих стервятников – некоторые на всякий случай и впрямь придали себе птичий облик.

Рамирус и тот молчал. Величайший магистр величайшего из земных королевств стоял на коленях рядом с принцем, пытаясь разгадать причину траведии. Задача весьма опасная – ведь принц и мертвый оставался консортом. В душе Андована, насколько Рамирус знал, должны были сохраниться следы этой связи, и непрошеный сыщик, напав на такой след, сам мог стать пищей для неведомого магистра.

Объяснить все это Дантену не представлялось возможным. Король хотел одного: покарать виновных.

– Кто это сделал? – осведомился он. – Кто сотворил это с моей плотью и кровью? Отрубить ему голову!

– Я не вижу никаких знаков насильственного деяния, государь, – заговорил Рамирус. Он надеялся, что его спокойная речь поможет королю опомниться, но не был уверен в успехе. – Все указывает на то, что принц совершил это сам. Большего, увы, я сказать не могу. Мы в своих исканиях опираемся на жизненную силу, и трудно что-либо разгадать, когда она покидает тело.

Дантен издал горловой рык, как предостерегающий противника лев.

– Оправдания мне не нужны, магистр. Только ответы. Рамирус, сжав зубы, еще раз осмотрел тело. Он знал, что ни один его ответ Дантена не удовлетворит, но молчать было еще опаснее.

– Отчаяние окутывает его, как саван, – вымолвил он наконец. – Не сиюминутное – такое уже рассеялось бы к этому времени, – а куда более глубокое. – Рамирус умолк. К чему говорить то, что и так ясно?

– Мой сын был сильным мужчиной, – страдальчески (или гневно?) выдохнул Дантен. – Не каким-нибудь трусом. Он никогда не спасовал бы перед болезнью.

«Мог бы, если б знал, откуда эта болезнь взялась, – подумал Рамирус. – Если б знал, что какой-то магистр доит его, как корову».

– О чем говорится в его письме, ваше величество? Дантен, глядя на Рамируса с нескрываемой ненавистью, молча сунул ему листок.

Рамирус читал с каменным лицом, зная, что за ним наблюдает не только Дантен, но и другие магистры – враги, выражаясь иначе.

Закончив, он глубоко вздохнул и перечитал все еще раз. Нужно было разобраться, кто написал это и для чего, вникнуть в звучание слов, проверить, насколько они правдивы.

Все собравшиеся во дворе словно оцепенели – и люди, и птицы.

– Это писал не мой сын, – не выдержав, заявил Дантен.

– Увы, ваше величество, – шепотом ответил Рамирус. – Письмо написано им.

– Значит, его принудили. И сделал это кто-то из ваших. Вон вас сколько здесь собралось, и далеко не всех можно назвать друзьями моего государства. Уверен ли ты в том, что это не их работа? Можешь ли ты это знать?

Рамирус перевел дух, прежде чем ответить. Все в этом письме – правда, но Дантен эту правду принять не готов.

– Следов чужого вмешательства на бумаге нет. Слова идут от чистого сердца, принцу их никто не внушал, и написаны они его собственной рукой. Других причин, помимо желания самого принца, я здесь не вижу. Прошу прощения, ваше величество, но это так.

Король с ревом выхватил у него письмо.

– Я приказал тебе его вылечить, а ты? Я приказал тебе оберегать принца, и что же? Это ли ты обещал, поступая ко мне на службу?

– Ваше величество…

– МОЛЧАТЬ! – Король уставился на магистров, обернувшихся птицами, так, словно знал, кто из них кто и что у них на уме. Один даже попятился под его взглядом – движение, свойственное скорее человеку, чем птице. – Чтоб духу вашего не было в моем королевстве! Поняли? Ишь, слетелись полюбоваться страданиями моего сына! Посмеивались, поди, втихомолку, пока он угасал? А то и подталкивали его к отчаянию? Будет о чем доложить вашим хозяевам. Как же, сына самого Дантена уморили! – Бешеный взгляд короля снова уперся в Рамируса. – А созвал их не кто иной, как ты. Ты показывал им моего сына, как урода на ярмарке, чтобы они донесли о его слабости у себя дома, а сам сидел сложа руки и смотрел, как он умирает. Слушай же, Рамирус! Я изгоняю тебя навеки. Я дам тебе столько времени, сколько нужно смертному, чтобы дойти пешком до ближней границы. Если после этого ты хотя бы ногой ступишь на мою землю, пусть боги смилуются над твоей зловредной душой.

Король отвел глаза от коленопреклоненного магистра, показывая, что знать его больше не желает, и посмотрел на капитана:

– Возьмите моего сына и отнесите его во дворец. Стражники бросились выполнять приказ, а Дантен сказал магистрам:

– К рассвету вас здесь быть не должно. И да помогут боги тем, кто замешкается.

Полночь уже миновала, но рассвет еще не настал.

Свет заходящих лун едва проникал в густой лес, окружавший город. Потайной фонарь на земле светил чуть поярче, но на лесной поляне можно было различить разве что тени и силуэты. Человек сидит на камне, не шевелясь, словно он и сам каменный. Посох в его руке. Привязанная к дереву лошадь. Дорожная котомка из холста с кожей, скатанные одеяла при ней.

В лесу послышался шорох. Почти всякий счел бы, что это ветер или мелкий ночной зверек, но человек на камне решил иначе. Одной рукой он поднял фонарь, другой достал висящий на поясе охотничий нож.

На поляну вышла фигура в черном, с длинными, блестящими, как агат, волосами. Легкий жест руки отвел в сторону луч фонаря.

– Сегодня вы осторожны, – заметил пришелец.

– Как же иначе? – Андован снова поставил фонарь. – Ты по-прежнему остаешься врагом моего отца, Коливар. Этого не отменишь.

– От смерти вашего высочества я не получаю никакой выгоды.

– Не называй меня так. Принц Андован умер. Да почиет он в мире.

– Воля ваша.

Андован встал, вскинул на плечо дорожный мешок.

– Все ли прошло, как задумано?

– В точности.

– Я сам присмотрю, чтобы родные того человека получили обещанные им деньги.

– Об этом уже позаботились.

– Ты точен во всем, что касается смерти, – резко сказал принц.

– Как и во всем остальном.

Принц глубоко вдохнул лесной воздух.

– Итак, теперь я волен отправиться в путь, чего отец никогда бы мне не позволил. Волен идти по следам, которые мне пошлют боги. Волен искать твою ведьму.