Папина Незабудка - Саша Ройс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот взгляд.
Его.
И мой.
Почти зеркальны.
Как будто мы хотим одного и того же…
Миг – и мы в объятиях друг друга.
Поглощающий поцелуй Суворова вихрем сносит все те милые башенки-баррикады, которые я неуверенно-уверенно выстаивала в своем сознании.
К черту!
К черту всё…
В водовороте умопомрачительного поцелуя и жадных объятий мы едва не теряем равновесие, запнувшись об обувь, стоящую в прихожей.
Тимофей вовремя выставляет руку, упирается в шкаф и спасает наше положение.
Не могу удержаться от улыбки, продолжая целоваться с ним. Уголки моих губ упрямо тянутся вверх.
Ноги лижет холодный воздух, нужно закрыть дверь, а я вместо этого еще теснее вжимаюсь в тело мужчины.
Нехотя отстраняюсь от его губ и медленно скольжу глазами от его рта к его глазам.
Сейчас мне все равно, что он обо мне подумает, но я должна сказать. Чтобы каменный щит не давил на мою грудь, чтобы совесть моя была чиста, а душа свободна.
- Я… - поверхностный вдох, - я… - дыхания не хватает, - я люблю тебя, Тим!
И не дожидаясь ответа, реакции, закрываю глаза и прижимаюсь к его губам.
Они встречают меня уютным теплом. Затем плавно раскрываются и принимают в свои объятия.
Счастливо подмечаю, как руки Суворова жгутами сильнее обвивают мой стан.
Где-то внизу, под диафрагмой, рождается ликующий смех. Стройной струйкой он поднимается горлу. И я смеюсь, невольно прекращая наш с Тимом поцелуй.
Соприкасаясь лбами, смотрим друг другу в глаза.
Тимофей ласково трогает пальцами мои ушки. Приятно и даже щекотно, что терпеть едва ли можно.
- Щекотно? – его брови вопросительно приподнимаются.
- Да, - улыбаясь, прижимаю плечо к его руке, чтобы нарочито не провоцировал щекотку.
Донесшийся из подъезда шум, заставляет нас обернуться и наконец-то захлопнуть дверь.
Порция прохладного воздуха хлынула, остудив наш пыл?
Поднимаю не него глаза, чтобы найти ответ на этот вопрос.
Он снова обнимает ладонями мое лицо.
Нежно.
А глаза редкого орехового оттенка скрупулёзно исследуют его.
- Как приятно, когда тебя любят просто так, - произносит он одними губами, зацепившись взглядом за родинку около скулы.
- Я могу любить и дальше. В одиночку.
Наши глаза встречаются.
- Если ты не признаешь наши отношения, - неужели я это сказала? Сказала и в горле тут же образовалась преграда. А глаза напротив слегка сузились.
- Перед кем? – его голос обрастает коркой льда.
Мельком гляжу на стену, будто там ответ написан.
- Вообще, - пожимаю плечами, - перед всеми, - вдогонку сиплю я, возвращаясь к ореховым глазам.
Суворов смотрит на меня, не отрываясь. Словно насквозь видя меня, будто я прозрачная стеклянная статуя.
Его рука отрывается от моего лица, поднимается раскрытой ладонью чуть выше и опускается на волосы, гладя их.
- Без лишнего трепа, - темные брови стрелами сходятся на переносице. Ладонь, что только что гладила мои волосы, проворливо скользнула вниз к моему подбородку. Приподняв его двумя пальцами, Тим упорно продолжал сканировать меня взглядом. И вот сейчас опять что-то разглядывал на самом дне моих глаз. – Ладно?
Пока я думала, что он там пытается разглядеть, едва не пропустила мимо ушей то – самое важное.
- Значит, мы для всех вместе?
- Вместе-вместе, - с издевательски-прекрасной улыбкой Тим притягивает меня к себе. Сладко прикрыв глаза, трусь подбородком о его теплое надежное плечо и чуть ли не мурлычу, когда чувствую этот пьянящий поцелуй над ушком.
Всё.
Коленки дрожат и это так очевидно, что я бы точно бы пошатнулась, если бы не стояла с Тимофеем в обнимку.
- Ты понимаешь, что я тебя больше никуда не отпущу? – слова, идущие из души, не успевают обрести форму в моей голове, как оказываться на языке.
Мужская рука накрывает мою лопатку, которую приглаживает, словно крылышко.
Телом чувствую поднимающиеся вибрации его голоса и слышу заветные слова:
- Не отпускай, - сильные уверенные пальцы растирают мое «крыло».
Мотаю головой и опускаю ее на грудь Тима.
- Не отпущу!
Глава 15. Другой понедельник
Вика
Мне казалось, я не шла, а парила над землей.
Ноябрьский воздух, пусть не столь морозный, как где-нибудь в Сибири, нисколечко не мог остудить мой пыл.
Мой раж.
Мой двигатель-любовь.
Сердце мощно колотилось о ребра, разгоняя зараженную счастьем кровь.
Я люблю его!
Люблю!
ЛЮБЛЮ!
Печалькой проскользнула мысль-заметка, что я так никогда себя не чувствовала.
Никогда…
При этом я, будучи женщиной чуткой, молодой, строптивой и, что уж там греха таить, жутко допытливой, ни капли, ни крошки не чувствовала, что мне позволяют себя любить.
Никогда б я на такое не отважилась.
Собственно я об этом сразу объявила Тиму.
Тим…
Тимочка!
Зайка.
Котик.
Мурзик мой.
Боже, какой он сладкий!
После сегодняшней ночи я превосходно чувствую почву под ногами. Чеканю шаг от остановки до салона, будто бравый солдат.
Сейчас мне хорошо, потому что Тим дал мне ту уверенность, о которой я так молила про себя Вселенную.
Спасибо!
Огромное человеческое спасибо!
На самом деле, еще тогда, несколько дней назад, у подъезда дома моего брата, у меня промелькнуло странное предчувствие, что Тим уже готов изменить курс. Он не казался пустым. Он был вполне себе содержательным.
Он явно относится к тем людям, которые меняя направление, сменяя обстановку – восстанавливаются и исцеляются.
И это открытие было так неожиданно для меня, ведь я была уверенна, что он однолюб. А он был просто верным и преданным мужем.
Никто не говорит о его любви ко мне. Но какие-то чувства Суворов ко мне определенно испытывает.
Этой ночью Тим все-таки признался мне, что обалдел, увидев меня столько лет спустя. Я стала соблазнительной, сексуальной и дерзкой красоткой.
Так оно было и в жизни.
Я не лишена зрения и здравой оценки.
Вот только в отношении Тимофея я бы постеснялась предположить, что он может заценить меня, как женщину, привлекательную для него.
Он удивился.
Я тоже.
Ему было интересно.
А я искала избавления…
Только теперь мы встречаемся спустя всего четыре дня после тесного общения.
Его чувства ко мне неопределенные.
Они есть.
Их глупо отрицать.
Но они еще вывариваются.
Преобразуются.
Обретают форму. Цвета. Оттенки.
И процесс формирования будет согласно условному промежутку времени.
Много от чего будет зависеть.
Лично мне главное не скатиться к обыденности.
Я так мечтала о нем, что будет крайне безмозгло с моей стороны убить его утонченные чувства ядом неблагоразумия.
Что
