Полночь в Смерти - Нора Робертс

— Нет. Автомобиль субъекта взлетел в воздух в районе Парка и Восьмидесятой, и на большой скорости отправилась на юг. Субъекта следует расценивать как вооружённого и опасного.

— Принято.

— Куда же ты делся, где ты, маленький сукин сын? — стучала Ева кулаком по рулю, обследуя Парк, просматривая улицы, возвращаясь назад. — Слишком быстро, — пробормотала она. — Ты смылся слишком быстро. Твоя нора должна быть где-то поблизости.

Она приземлилась, приложив максимум усилий, чтобы обуздать свой темперамент, и руководствоваться головой, а не эмоциями. Она потратила на поиски ещё тридцать минут, хотя уже решила, что это бесполезно. Он сразу же спрятал автомобиль в гараж, или вернее, спустя несколько минут после того, как она его опознала. После того, как он удостоверился, что она его опознала.

Это означает, что необходимо проверить все парковки в радиусе трёх секторов. Общественные и частные. И если действовать согласно предписания, то на это потребовались бы дни. Департамент не считал нужным иметь резерв рабочей силы для убыстрения процесса работы.

Она осталась сидеть в припаркованной машине, на всякий случай, вдруг Палмер выкинет ещё какой-нибудь фортель.

После прекращения поиска, она сама медленно проехала по этим секторам, пытаясь избавиться от фрустрации[9] прежде, чем отправилась домой сквозь темноту и транспортные пробки.

Она даже на потрудилась сделать язвительное замечание в адрес Соммерсета, хотя он предоставил ей роскошную возможность. Вместо этого, подхватив кота, который крутился у её ног, она поднялась по лестнице. Её замысел состоял в том, чтобы принять обжигающе горячий душ, выпить галлон кофе и вернуться к работе.

Действительность её была такова, что она упала ничком на кровать. Галахэд забрался на её "пятую точку", потоптался там, устраиваясь поудобнее, свернулся клубком и прищурив глаза в сторону двери, заступил в караул.

В таком виде Рорк и нашёл их час спустя.

— С этого момента я буду караулить, — пробормотал он, почесав кота за ушами.

Но, когда он начал укутывать жену одеялом, Ева зашевелилась:

— Я не сплю. Я просто…

— Давала отдых глазам. Да, я знаю, — чтобы удержать её лежащей ничком, Рорк растянулся возле неё, убрал волосы с её щеки. — Дай им ещё немного отдохнуть.

— Я видела его сегодня. Сукин сын был в десяти футах от меня, и я упустила его, — она снова закрыла глаза. — Он хотел, чтобы у меня "снесло крышу" и я перестала соображать. Возможно, так и случилось, но теперь я опять в состоянии думать головой.

— И что же ты думаешь, лейтенант?

— Что я слишком много поставила на тот факт, что я знаю его, знаю его образ мыслей. Я выслеживала его, не вычленив один жизненно важный элемент.

— Какой?

Она снова открыла глаза:

— Он чёртов псих! — она перевернулась, уставившись в окно на потолке и в темноту за ним. — Невозможно предсказать безумие. Как бы шибко умные психиаторы это ни называли, оно сводиться к сумасшествию. Для этого нет никаких ни физический, ни психологических причин. Оно просто есть. Он просто есть. Я пыталась предсказать непредсказуемое. Поэтому у меня ничего и не получается. На сей раз это не его работа. Это месть. Прочие имена в списке несущественны. Дело во мне. Они были нужны ему, чтобы добраться до меня.

— Ты ведь уже пришла к такому заключению.

— Да, но к чему я не пришла и к чему прихожу теперь, так это то, что он хочет умереть, при условии, что уничтожит меня. Он не собирается возвращаться в тюрьму. Я видела сегодня его глаза. Они уже мертвы.

— Что делает его ещё более опасным.

— Он должен найти способ получить меня, то есть он пойдёт на риск. Но он не рискнёт высунуться, пока не покончит со мной. Ему нужна наживка. Хорошая наживка. Он, должно быть, знает о тебе.

Она села, отбросив волосы назад:

— Я хочу, чтобы ты носил браслет.

Он поднял бровь:

— Я буду, если ты будешь.

На её щеке дёрнулся мускул когда она сжала зубы:

— Я неверно выразилась. Ты будешь носить браслет.

— Я полагаю, что подобные вещи дело добровольное, если субъект не совершил преступления, — он тоже сел и приподнял рукой её подбородок. — Он не подберётся к тебе через меня. Это я обещаю. Но если ты ожидаешь, что я буду носить устройства, принадлежащие департаменту полиции Нью-Йорка, то ты тоже должна будешь носить подобный. Поскольку ты не хочешь, то я думаю, что эта беседа лишена смысла.

— Чёрт возьми, Рорк. Я могу швырнуть тебя в программу защиты. Я могу заказать прослушку на все твои линии связи, укрыть тебя…

— Нет, — прервал он её и привёл в ярость лёгким поцелуем. — Ты не сможешь. Мои адвокаты станцуют чечётку на всех твоих предписаниях. Стой! — он сильнее сжал её подбородок прежде, чем она смогла начать снова ругаться на него. И на этот раз не было ни лёгкого поцелуя, ни проблеска веселья в его глазах. — Ты каждый день уходишь отсюда, чтобы заниматься работой, которая сопряжена для тебя с физической опасностью. Я не прошу тебя изменить это. Это одна из причин, по которой я влюбился в тебя. Кто ты, что ты делаешь, зачем ты это делаешь. Я не прошу тебя измениться, — повторил он. — Не проси и ты меня.

— Это только мера предосторожности.

— Нет, это капитуляция. Если бы это было не так, ты бы сама носила браслет.

Она открыла было рот, тут же снова его закрыла, затем отстранилась и встала.

— Я ненавижу, когда ты прав. Я действительно это ненавижу. Я собираюсь принять душ. И даже не помышляй о том, чтобы присоединиться ко мне с какой-нибудь целью, потому что в данный момент я не слишком к тебе благосклонна.

Он просто потянулся, поймал её руку и дёрнул её обратно на кровать:

— Ну, скажешь это снова через пять минут, — бросил он вызов, подминая её под себя.

Через пять минут она ничего не сказала, она вообще смогла говорить только через тридцать. И когда она наконец-то смогла отправиться в душ, её кровь всё ещё бурлила. Она решила, что благоразумнее будет не комментировать, когда он присоединился к ней в душе. Это бы только подстегнуло его дух соперничества.

Храня молчание она вышла из душа и вошла в сушительную трубу. Это дало ей прекрасный обзор. Она позволила себе расслабиться настолько, чтобы наслаждаться видом, наблюдая как струи воды с шумом разбивались о Рорка, в то время как её овевал горячий воздух.

Она была уже в спальне, как раз натягивала старую хлопчатобумажную рубашку с логотипом департамента полиции Нью-Йорка, думая о кофе и длинном вечере за работой, когда зазвонило её средство связи "на ладони". Слегка раздражённая звонком на её личную линию, она выудила его из наваленной на прикроватном столике кучи.