Узкое место - Михаил Март

— Ты помнишь фамилию парня, который работал в мастерской «Зауэра» и, возможно, украл базу данных?

— Хватаешься за соломинку, Степа? Изволь.

Журавлев принес из комнаты небольшой листок бумаги.

— Коростылев Владимир Олегович. Шестьдесят пятого года рождения. Адрес дал липовый. Точнее, он там снимал комнату. Даже если ты его найдешь, ничего не изменится. Тебе нечем прижать его к стене. Компьютерный взлом очень трудно доказать. Да и времени прошло немало.

— Этот парень мне не нужен. Мне нужны его связи. А на них давность лет не распространяется. Я должен понять схему банды, тогда и концы искать легче.

— Наткнешься еще на несколько трупов. Банда — это кучка исполнителей. И, как видишь, они никому больше не нужны.

— Разница между нами в том, Дик, что ты птица вольная. Твое дело ордена искать, а на трупы тебе наплевать. Перешагнул и дальше пошел. Для меня труп — это убийство, квалифицированное сто пятой статьей Уголовного кодекса. Моя задача — найти убийц и обезвредить их. И повторюсь: бандиты использовали пять машин, а не две.

— Несколько минут назад ты предложил прекрасную

идею. С твоими возможностями тебе ничего не стоит установить факты. Начинать надо с купленной партии сейфов. Я дам тебе наводку. Узнаю и скажу, где и когда их покупали коллекционеры. А ты сможешь установить, кто эту партию привез в Россию и кому они были проданы.

— Есть база данных?

— Не уверен, что все покупатели поставили свои железные ящики на учет. Но у меня есть подозрение, что сейфы были навязаны коллекционерам. Ни ты, ни я такие коробки раньше не встречали. А значит, их привезли на какой-то слет или выставку, где собрались люди одного рода занятий. Я не имею в виду их профессии.

— Хорошо. Давай попробуем такой ход.

— Тем более что тебя это не отвлечет от главной задачи. Такое задание можно дать отделу по экономическим преступлениям. В этих делах они знают толк.

Марецкий кивнул.

3

По настоянию очень солидных и уважаемых клиентов золотых дел мастер Антон Алексеевич Аркадин принял в своей мастерской сыщика из Москвы. Он ожидал увидеть солидного человека, а пришел парень лет тридцати пяти, среднего роста, в джинсах и жилете с сотней карманов, набитых всякой всячиной. Правда, и сам знаменитый мастер не представлял собой ничего особенного. Сутуловатый старикашка, но если приглядеться, то не такой уж он и старик — работа сгорбила. Да и мастерская больше походила на слесарную мастерскую. Зато здесь можно было проследить, как из грубой болванки делается великолепная шпага. Заготовок хватило бы на целую армию.

Хозяин протер тряпкой скамейку и предложил гостю сесть.

— Я в курсе событий, Евгений Михалыч, — начал мастер скороговоркой. — Не утруждайте себя подробностями. Давайте по существу. С трудом представляю, чем я могу вам помочь, но сделаю все, что в моих силах.

— По существу так по существу. Ваши мастерские обслуживают всех коллекционеров, которые известны мне лично. Я говорю сейчас только о тех, кого ограбили. И еще должен заверить вас, уважаемый Антон Алексеич, что я не только к вам, но и к другим уважаемым людям хожу с дурацкими вопросами. Для полного обзора картины. Не сочтите мои рассуждения обвинениями и не обижайтесь.

— Мне все ясно, молодой человек. Вас интересует вопрос, мог бы кто-то из моих людей стать наводчиком или участником сего грязного дела? Не знаю. Раньше мне казалось, будто я хорошо разбираюсь в людях, но это не так. Многих мастеров я воспитал сам, й за них я ручаюсь, но есть и пришлые. Так мы их называем. Если у человека золотые руки, талант и он вкладывает душу в свое дело, я его беру. А всякие бумажки и паспорта для меня не имеют значения. В Москве и Питере кузнецов не воспитывают. Кто приехал с Урала, кто-то из Новгородской, Псковской губерний, я не помню, но они себя проявили в деле. Нашелся один отщепенец, и меня едва не лишили лицензии. Промашка с моей стороны. Вроде хороший парень был. Оказалось, снабжал бандитов ножами, которые сам ковал по ночам. Сталь у меня первоклассная. Многие болванки по моим рецептам варили на заказ. Какого-то бандюка взяли с ножом, а он раскололся. Ну Федьку и арестовали. За меня влиятельные люди вступились, вот мастерская и уцелела. Теперь каждый экземпляр и его заказчик фиксируются. Так что в людях я не очень-то разбираюсь. А теперь о наводчиках. Питерская и московская мастерские существуют изолированно. Все заказы проходят через меня. В Москву езжу частенько. Мой помощник в столице, бригадир, самостоятельно заказы выполнять и принимать не имеет права. Я единственное связующее лицо. Здешние мои мастера московских не знают. Их ничего между собой не связывает. Материалы поставляются в равных долях сюда и в столицу. Расплачиваюсь с поставщиками я через банк. Каким же образом кто-то из моих людей в Питере смог навести бандитов на московских коллекционеров или наоборот?

Метелкин поерзал на жесткой скамейке:

— Сложно себе это представить. Но вот два факта. У одного из питерских коллекционеров пропал со стены кортик с алмазами. Здесь, в Питере. Точно такая же история произошла в Москве. И там, и здесь экспонаты были настоящими и очень ценными. Однако я видел дело рук ваших, достойное самых высоких похвал, и смело могу сказать, что только большой знаток оружия может отличить подлинник от копии.

— Не обязательно. Однажды мой экспонат продали через аукцион. Года три-четыре назад. Шумное получилось дело, когда вскрылась правда. Опять же таки вышли на меня и обвинили в подделке. Глупость, конечно — та шпага является экспонатом Оружейной палаты и лежит там по сей день. Знающий коллекционер имеет при себе все нужные справочники и каталоги. И только сумасшедший будет покупать на аукционе шпагу графа генерал-фельдмаршала Румянцева. Наградное оружие имело очень высокий статус, вручать его мог только монарх. На эфесе ставилась надпись: «За храбрость». Я таких надписей не делал и не делаю. Я не монарх. И только одно это оберегает мои копии от звания «подделка». К тому же я ставлю на клинке свое клеймо. Его трудно найти, но оно есть. Мои заказчики об этом знают.

— Значит, и вор знал. На оригинале есть надпись «За храбрость» и нет вашего клейма.

— Совершенно верно.

— А мастера ваши об этом знают?

— Конечно. Они же делают копию с оригинала. Как правило, это цветные репродукции и точные размеры.

— Можно самому нанести такую надпись?

— Конечно. Но оригинальная гравировка делалась сто, а то и двести лет назад. Надо знать технологию старения металла. А это, поверьте, не просто. Я состариваю или облагораживаю уже готовый экземпляр целиком, а потом украшаю его камнями. И если сделать гравировку на состаренном эфесе, она будет выглядеть свежим рисунком.

— И все же какая-то связь должна быть между Питером и Москвой. Копать придется везде. Чтобы мне к вам больше не возвращаться и не отнимать вашего драгоценного времени, давайте последний раз проверим цепочку. С заказами мне все понятно. Ну а курьеры у вас есть? Мало ли какая срочность. Те же репродукции передать в Москву.

Аркадин усмехнулся:

— Репродукции заказчики приносят с собой. Они, как дети. Увидели картинку и захныкали:«И я такое же хочу…»

На какое-то время старик замолк, потом его вдруг осенило:

— Это глупость, конечно, но может пригодиться. Сталь мне везут из Сибири, со сталеплавильного завода возле Новосибирска. Я с ними давно сотрудничаю. Качественный металл варят. Привозят мне болванки не чаще двух раз в год. Иногда три, но это редкий случай. Такие перевозки очень дорого стоят.

— А везут вам их вагонами или машинами?

— Сначала возили поездом. Один вагон. Железная дорога дешевле. Но когда артель в Москве стала работать на полную мощь, от железной дороги пришлось отказаться. Вагон наполовину разгружали в Москве, потом его приходилось перегонять на другую ветку и отправлять в Питер. Дело не только в деньгах, но и во времени. Питерскую часть металла приходилось ждать очень долго, заказы срывались. И вот однажды я нанял машину и перевез остатки из Москвы сюда. Не так дорого стоило. Потом послал машину в Сибирь. Парень дважды привозил сырье. И быстрее, и дешевле. А два года назад на него банда напала в пути. Шофера убили, машину угнали, я понес колоссальные убытки. Мне другого шофера порекомендовали.

— А как же бандиты?

— Банда эта распалась, больше налетов не было. Вот и стал у меня работать Володя Хохлов. Когда надо ехать за металлом, тут же бросает все дела и гонит машину в Сибирь. Надежный мужик. Часть привозит к нам, остальное в Москву. Мы получили однажды крупный заказ, и пришлось ему снова ехать в Москву везти «подкрепление» со склада. «Подкрепление» требуется, когда в одной точке больше работы, а в другой — металла. Такой вот дисбаланс. Не гнать же машину в Сибирь.

— Как вы говорите его зовут?

— Володя Хохлов.