Защитник - Александр Лидин

— А теперь ползком по г…

— Мой милый друг, мне кажется, ты перегибаешь… — и дальше совершенно другим тоном: — Послушай, ты, е… морковка, еще один умный совет, и я пойду торговать морковым соком.

— Ну и зачем так горячиться? — Невинная пастушка, извиняющаяся за растерзанную волками овечку. — Повторяй за мной…

Заклятие прозвучало, а дверь даже не шелохнулась.

— Видимо, тебе придется поднажать. — И я мысленно увидел, как морда моего покемона расплылась в улыбке. Отступив в сторону, я махнул на дверь и приказал водопроводчику-аморфу: — Теперь твоя очередь.

Аморф буквально протек мимо меня к двери, а потом, привалившись к ней, напрягся, и… дверь с грохотом повалилась на пол вместе с косяком. Вот это силища… Один минус — при падении дверь подняла кучу брызг…

За ней оказалась небольшая бетонная комната, откуда вела наверх каменная лестница. Кроме того, тут было несколько таких же железных дверей, как та, что только что вышиб мой спутник.

— Куда теперь?

— Все выше, выше и выше!.. Только поосторожнее. Там, наверху, мордоворот скучает.

Я поежился и стал осторожно подниматься по лестнице. Наверху и в самом деле кто-то стоял. Отполированные до блеска ботинки и брюки со стрелочками, острыми, как нож, — нижняя часть костюма секьюрити. Видимо, он слышал звук и был настороже, однако пойти и проверить, что происходит в зловонных недрах канализации, не спешил.

— Заклятие?

— Я бы не стал. Ты что, совсем ослаб? Вырубить его не можешь? И вообще, я бы на твоем месте поторопился. У тебя минут десять осталось, а тебе еще «дверь» открыть надо.

— Не парься.

Первый удар пришелся под колено. Здоровяк нагнулся. Тут я и врезал ему ребром ладони по шее. Беззлобно так врезал. Чего зря людей калечить? Этот бык, в сущности, ведь ни при чем. Не виноват он, что оказался в этот день на моем пути. Не повезло — вот правильное определение.

Осторожно уложив охранника, телохранителя, или кто он там был, на пол, я огляделся. В помещении была только одна дверь. Значит, нам туда.

За дверью оказался короткий коридор, заканчивающийся массивной дубовой дверью.

— Время?

— Пять минут.

А вот дальше начались настоящие неприятности, потому что именно в той комнате, где мне нужно открыть врата, сидело трое жлобов в костюмах. Такое впечатление, что не концертный зал, а Дворец съездов в ожидании атаки арабских террористов. Пришлось повозиться: заклятие оцепенения, потом несколько точечных ударов — и ближайшие полчаса мальчиков можно было не кантовать.

— Три минуты…

Поставив аморфа на шухер, я вытащил из кармана пузырек с донорской кровью. Английской булавкой проколол маленькую дырочку и, постепенно выдавливая кровь на кончик указательного пальца, начал рисовать соответствующие колдовские символы.

— Сколько?

— Меньше минуты…

Я чувствовал, что не успею. Мысли метались, но палец привычными ровным движениями выводил колдовской рисунок.

— Сколько?

— Минус пять. Почти попали.

— Вот что значит профессионал.

— Вот что значит мудрое руководство партии, — в тон мне, передразнивая, переиначил фразу Тогот. И откуда в таком тщедушном существе столько желчи?

— Откройся! — приказал я, отступив и вытянув в сторону двери руку. Невидимое клеймо на запястье запульсировало, словно пытаясь вырваться из плена моей плоти. И тут меня по ушам резанул натужный, трубный рев. Нет, звук шел не с эстрады концертного зала, а из чуть приоткрытой дверью щели между мирами.

Да… Похоже, все усилия сохранить мою миссию в тайне оказались напрасными. Я покосился на пару дверей, ведущих в недра концертного комплекса. Но аморф даром времени не терял — сказывалась школа незаконного эмигранта. Когда я только подумал, что неплохо бы прикрыть двери, аморф уже заложил засов на одной из них.

Трубы вновь взревели, после чего из облака тумана, ворвавшегося через открытый мною портал, шагнули два герольда. И хоть вид у них был достаточно нечеловеческий, то, что это — герольды, сомнений не вызывало. Их одежды были пародией на наряды Средних веков — разноцветные кафтаны, колготки в облипочку и мягкие сапоги с изогнутыми носками. А лица… Нет, я, конечно, привык ко всяким уродам. Кто только ни обитал в бесчисленных измерениях необъятной вселенной, но здесь, казалось, поработала не Природа, а рука умелого карикатуриста. Лица герольдов были рожами натуральных дебилов — скошенные лбы и подбородки, плоские носы, глубоко посаженные поросячьи глазки, огромные, словно накачанные насосом губы, — Джоли отдыхает… Судя по всему, действовали они совершенно автоматически. Встав по обе стороны прохода, они разом подняли два изогнутых рога и затрубили. Звук был не просто громким, а невероятно гулким и пронзительным. В первый миг я хотел остановить их, но, заглянув в их пустые, лишенные всякого выражения глаза, решил, что любая моя попытка прекратить безумное действо окажется бесполезной. Вот если только заклятие тишины…

— Ну и к чему все эти пряталки-маскировки? — поинтересовался я. — Эти петрушки раструбят о своем прибытии.

— Еще один козел на нашу голову, — в ответ вздохнул Тогот. — Ладно, ты в этот раз прав. Заклятие тишины не повредит…

И тут появился еще один «клоун». Из-за обилия кружев и ярко нарумяненных щек он чем-то напоминал птицу, но не павлина, а что-то вульгарно-самодовольное. В руках у незнакомца был длинный разноцветный жезл. Стукнув им по полу, он возвестил что-то на совершенно незнакомом мне языке, а потом шагнул в сторону, освобождая проход.

Не успел я поинтересоваться у Тогота, о чем, собственно, идет речь, как появился еще один персонаж парада уродов — невысокий рыцарь, с ног до головы закованный в броню и увешанный всевозможным оружием самого зловещего вида.

Герольды вновь протрубили, приветствуя своего господина. В этот миг мне захотелось развернуться и уйти. Ведь эти кретины сами не понимали, какую кашу заварили, а мне все это расхлебывать. Впрочем, слава богу, не мне одному… А потом произошло еще одно неприятное событие. Тогот взял управление на себя. То есть по телу моему прошла волна непроизвольной дрожи, и в один миг демон овладел моими конечностями. Такое порой случалось, обычно по моей же собственной просьбе, если опасность была слишком велика. Тогда моей врожденной реакции и навыков боевых искусств явно не хватало, а на заклятия времени не оставалось.

— Приветствую маркграфа Этуаля,[2] — неожиданно для самого себя объявил я, а точнее Тогот, пользуясь моими устами. Причем он объявил это на совершенно незнакомом мне языке — слава богу, догадался для меня перевести. А потом мое тело шагнуло вперед, и я отвесил гостю нашего мира изящный поклон.

— Рад, что в этом мире проводник столь изыскан в манерах, — ответило существо в доспехах. — Но где толпы ликующих граждан, цветы и… — он говорил довольно долго, однако Тогот, видимо из сострадания, решил дальше не переводить, дабы не затронуть мои нежные чувства. Из-за дурацких рожков, переполошивших все ФСБ, я больше всего хотел дать этому маркграфу звонкого волшебного пендаля, отправить обратно и закрыть колдовскую дверь, а потом смыться из подвала концертного зала подобру-поздорову. Но у моего мучителя Тогота явно имелись на этот счет совершенно иные планы.

— Видите ли, многоуважаемый Этуаль, этот мир сер и груб. Он едва ли соприкасается с иными обителями цивилизации вселенной, а потому, боюсь, до сего момента в этих краях не слышали о вас и не знают о вашем высоком положении в мире Пяти Материков. Посему я должен принести вам извинения, тем более что из-за неблагоприятного положения звезд вам придется провести в этом мире более недели.

Какое-то время маркграф молчал, видимо переваривая сказанное мною-Тоготом. Из-за низко надвинутого забрала я не видел его лица, но, обладая достаточно красочным воображением, мог легко представить, как перекосило нашего гостя. Честно говоря, меня тоже перекосило. Выходит, мне придется целую неделю терпеть эту дебильную команду? Нет, ни одна сокровищница мира не сможет окупить моих моральных страданий…

Молчание затягивалось. За дверями, ведущими в подсобные помещения концертного зала, тоже было тихо. Подозрительно тихо. Ох, не нравилась мне эта тишина.

Наконец, выдержав паузу должной длины, Тогот, по-прежнему пользуясь моими устами, продолжал:

— Ввиду дикости существ, обитающих в этом мире, и опасности, которой может подвергнуться ваша бесценная жизнь, я попросил бы маркграфа поторопиться. Мы перевезем вас в совершенно безопасное место, где вы сможете в комфорте провести время в ожидании открытия врат, которые позволят вам продолжить путешествие.