Крепость Сол (сборник) - Норман Спинрад

Ропот возмущения послышался со всех сторон. Даже Константин Горов не знал, какой стороны ему держаться. Он понимал, конечно, что сам Совет Гегемонии был наилучшей приманкой: Лига не сможет удержаться от такого соблазна. Но ловушка должна быть без изъянов.

— Господа!

Кустов стукнул по столу молоточком, чтобы положить конец шуму.

— Даю вам слово, что в этом нет ни малейшей опасности. Ловушка будет безупречной.

Он снисходительно улыбнулся.

— Как только я введу вас в курс дела, сам Вице-Координатор, я уверен, не сможет ничего возразить.

Советники во главе с Торренсом были настроены скептически, но в конце доклада Кустова единогласно проголосовали «за». Торренс только поворчал для вида.

В кромешной темноте Борис Джонсон ощупывал стену туннеля старинной станции метро Четвертой улицы. Наконец его пальцы нашли щель, которая казалась чуть поглубже, чем сотни других таких же на этой стене.

Он слегка раздвинул ее кончиками пальцев. Огромный каменный блок сдвинулся с места, приоткрывая вход в узкий коридор, терявшийся во мраке. Джонсон протиснулся в него, задвинул за собой плиту и, с фонариком в руке, двинулся вглубь.

Этот проход, который существовал всего два года, вел в самое секретное из мест сборов Лиги в лабиринтах под Большим Нью-Йорком. Это был небольшой искусственный грот, случайно обнаруженный года три назад. Не было найдено никаких его следов даже на самых старинных картах.

«Историки» Лиги предполагали, что он был прорыт беглыми рабами задолго до начала Войны за Освобождение. Таким образом, место было вдвойне надежным: с одной стороны, никто, кроме Лиги, не знал о его существовании, а с другой, даже если бы Стражники заняли станцию Четвертой улицы, вероятность обнаружения входа в галерею была ничтожной.

Естественно, это была не прогулка при луне, однако игра стоила свеч. На этом этапе операции нельзя было пренебрегать никакой осторожностью; наконец-то представлялся случай уничтожить одним ударом весь Совет Гегемонии. Риск был невероятным, однако, в случае успеха, дело борьбы продвинулось бы на годы вперед. И даже, может быть, Гегемония развалилась бы сама собой, как только она окажется лишенной Совета, который был ее единственным управляющим органом.

Наконец Джонсон добрался до цели: узкая галерея выходила в полукруглое помещение длиной три или четыре метра и высотой не более двух. Купол был сложен из красно-коричневого кирпича, а полом служил слой влажной утоптанной глины. Было сыро, но не холодно: тепла двадцати человеческих тел, которые сгрудились в этом замкнутом пространстве, вполне хватало, чтобы поддерживать температуру на допустимом уровне. Здесь присутствовали все командиры отделений, которых удалось быстро собрать, а кроме того, естественно, Аркадий Дунтов и Энди Майсон. Последний был заведующим Отделом Фальшивых Бумаг Лиги.

Наигранно ворчливым тоном он обратился к Джонсону:

— Надеюсь, что у тебя были весьма веские причины, чтобы заставить нас спуститься в эту крысиную нору. Ведь здесь адская жара!

— Что касается причин, то я не думаю, что могут быть более веские, — ответил Джонсон. — Ставлю вас в известность, что у меня есть готовый план ликвидации одним ударом всех десяти Клоунов Совета Гегемонии!

Это заявление вызвало, по меньшей мере, всеобщее изумление.

— Ты рехнулся! — воскликнул Мануэль Гомес. — И для того, чтобы рассказать этот анекдот, ты приволок нас сюда? Ты что, ушибся, или еще что-нибудь?

— Смотрели ли вы в телевизор в последние дни? — отозвался Джонсон как ни в чем не бывало. — И газет вы не читаете? Через два месяца Совет Гегемонии должен собраться на Меркурии. Они хотят показать, что эта планета так же гостеприимна, как и любая другая. Но мы сделаем так, что гостеприимной она совсем не будет — для них, во всяком случае.

— Конечно, мы в курсе, для чего ты нас собрал, — сказал Гомес. — А дальше что? На каждой планете есть Зал Совета с идеальной защитой, который расположен в соответствующем Министерстве Опеки. И ты можешь быть уверен, что за пределами здания они будут перемещаться только в окружении толпы Стражников, которые ни на шаг не отойдут от них. Ни малейшего шанса взять их в таких условиях…

— Все так и есть, — отозвался Джонсон. — Они будут ждать нашего нападения во время передвижения и будут готовы к встрече в таких условиях. — Он сделал паузу. — Поэтому мы нападем на них в самом здании Министерства.

— Немыслимо!

— Чистейшее безумие!

— Ни малейшей надежды на успех!

— Ты окончательно потерял голову, Борис! — сказал Аркадий Дунтов. Ведь нет ни одного коридора, ни одного помещения, ни одного угла в здании, которые не были бы начинены глазами и Лучами. Нельзя позволить себе даже выглядеть подозрительно. Если мы решимся на такой штурм-самоубийство, мы не пройдем и трех метров. Твой план — абсолютная утопия!

— Именно этого мнения и будет придерживаться Совет, — возразил Джонсон. — И именно поэтому мой план удастся.

В глубине души он даже испытал удовлетворение от реакции на свое сообщение: если уж самые решительные его сторонники принимали командира за сумасшедшего, то Совет будет полностью захвачен врасплох.

— А что это за план? — спросил Гомес. — Что конкретно ты предлагаешь, чтобы избежать смертоносного действия Глаз и Лучей, расположенных в каждом помещении, в каждом коридоре?

— Это не совсем так, — ответил Джонсон. — В здании есть две комнаты, в которых их нет.

— Да?

Аркадий Дунтов удивился.

— В самом деле. Во-первых, сам Зал Заседаний Совета. Клоуны, которые там совещаются, не хотят, чтобы все их высказывания и поступки записывались ЭВМ. Ты можешь быть уверен, что уж они-то не лишают себя удовольствия совершать Запрещенные Акты.

— Ну и что? Какой нам толк от этого? — вмешался Майк Файнберг. — Ты же знаешь, какая охрана выставляется вокруг каждого Зала Заседаний. Рядом с каждым из них, а также по нижнему и верхнему этажу, проходят коридоры с системой контроля особого свойства. Достаточно, чтобы кто угодно, даже Стражник, углубился в один из них, чтобы все они тотчас были затоплены радиоактивными лучами. Конечно, если очень постараться — и если очень повезет — можно внедрить наших людей в здание, но от этого преграда в виде страшных коридоров не станет менее преодолимой.

— А что станет с Советом, когда радиация распространится по всем помещениям? — спросил Джонсон.

— Не будь идиотом, Борис! — воскликнул Файнберг. — Ты же прекрасно знаешь, что Зал Заседаний полностью защищен свинцовым экраном толщиной шестьдесят сантиметров. Они спокойно отсидятся в нем в ожидании окончания тревоги. У них там есть все, чтобы высидеть несколько суток, я думаю.