Конан-изгнанник - Леонард Карпентер Леонард Карпентер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не отдавая отчета в своих действиях, Конан шагнул вперед, обошел шеренгу храмовых воинов и приблизившись к Африандре вплотную, обхватил ее обеими руками. Их губы встретились, земля покачнулась под ногами. Его руки сжимали ее, словно руки потерпевшего кораблекрушение, вцепившиеся в обломок судна посреди бушующего моря. Недовольный шепот донесся до их ушей, но Африандра и Конан еще долго стояли не разжимая объятий.
Вечность спустя Конан ощутил, как чьи-то требовательные руки настойчиво тянут его за плечи назад. Наконец целующиеся разжали объятия. В ушах киммерийца что-то шумело и стучало: аплодисменты или кровь — этого он определить не мог. Африандра тоже с явным усилием возвращалась к реальности.
— Свершилось то, чему должно было свершиться. Два героя получили два священных поцелуя. — Королева Регула говорила, с трудом скрывая, что выходка чужеземца и ее дочери никак не входила в обряд церемонии.
— Конечно, Конан-чужеземец не принадлежит к нашему храму, — Регула сделала паузу, и киммериец понял по ее испуганным глазам, что она лихорадочно подыскивает подобающее объяснение происшедшему, — но он был отмечен особой милостью Садиты, действующей через свою священную представительницу — принцессу Африандру.
Принцесса, побледневшая и тяжело дышащая, вправду походила на экзальтированную исполнительницу божественной воли. Она всячески избегала встречаться глазами как с Конаном, так и со и< остальными.
— Итак, ввиду явно благосклонного отношения нашей богини к Конану, я считаю возможным ввести его в лоно храма Садиты и предоставить ему звание почетного гражданина Оджары.
По мнению Конана, эти слова королева, наверное, тоже произнесла под каким-то сверхъестественным влиянием. Как бы то ни было, но толпа присутствующих с одобрением встретила это решение. Но в этот момент раздался хриплый раздраженный голос Зануса, поклонившегося королю и обратившегося к нему:
— Как может неверный варвар быть удостоен равной со мной, нет, даже большей чести! Этот чужеземец, грязный еретик — позор для нашего храма. Отблагодарите его за грубую помощь, дайте ему денег, Ваше Величество, но не возвышайте его! Выгоните варвара из города, пока его необузданная дикость не пустила корни в нашем городе, и в душах нашей молодежи!
— Занус! — громко позвал Конан через головы храмовых воинов, отгородивших киммерийца от своего командира.
— Вы только взгляните на него! — воин распалялся все больше. — Это же животное, более грязное, чем кочевники, убитые им. Он не имеет никакого представления о том, как вести себя в цивилизованном обществе! Может быть, умелый дрессировщик сумел бы научить его кое-чему, как цирковую обезьяну. Но сначала ему нужно выбить зубы, вырвать ногти и отрезать некоторые другие части тела. А кроме того, приучить к послушанию при помощи кнута. Без этого он представляет опасность для общего спокойствия и достоинства граждан.
— Занус! — Растолкав храмовых воинов, Кона оказался лицом к лицу с сыплющим оскорблениями их командиром. — Я уважаю обычаи вашего города в достаточной мере, чтобы не зарубить тебя тут же, сию же секунду. — При этих словах рука Конана автоматически дернулась к рукояти ножа, но вовремя остановилась. — Но я вызываю тебя на поединок, Занус! Вызываю, как в тот раз. Слушайте все, — обратился он к толпе и к королю. — Теперь, когда я принят вашим храмом и мне дарованы все привилегии почетного гражданина, единственное право и привилегия, которыми я воспользуюсь, — это возможность убить этого наглого, самоуверенного мерзавца! Именем жизни и чести, перед ликом великой богини, я вызываю тебя на поединок!
Услышав слова торжественного ритуального вызова Конана, толпа заволновалась. Сомнений не оставалось — народ слышал вызов Конана.
Ехидно улыбаясь, Занус, передразнивая Конана, ответил:
— Именем твоей жалкой жизни и ради чести Оджары, перед ликом великой богини и так далее… в общем, договорились. Если эти слова дают мне возможность покончить с твоей мерзкой жизнью, не опозорив мой меч и руку, держащую его, — тогда я к твоим услугам. Встретимся в храме. Но тут, понимаешь ли… есть одна загвоздка… — С преувеличенной вежливостью Занус обратился к Конану: — Позвольте, нижайше кланяясь, испросить вашего позволения на одно дело. — Взглянув на Семиархоса, Занус продолжил: — Через несколько дней в наш город должен прибыть с визитом король Сарка — Анаксимандр. И я должен участвовать как в подготовке, так и в самой встрече. Эта работа занимает все мое время, она для меня куда как более важна, чем твой вызов, грязный чужеземец! Если ты позволишь мне вплотную заняться возложенными на меня обязанностями, отложив необходимость марать о тебя руки и клинок, я буду тебе премного благодарен. А после отъезда высокого гостя я к твоим услугам!
Не найдя подходящих слов, Конан плюнул на землю у ног Зануса. Ответ был однозначно истолкован как положительный.
— Итак, решено. — Голос Регулы, в очередной раз обратившейся к горожанам, слегка дрожал. — Поединок героев! Именем жизни и чести, перед ликом великой богини!
Глава VIII
ПОМОЛВКА БОГОВ
Король Сарка Анаксимандр торжественно въехал в Оджару с юга. Старейший и самый большой въезд в город — Старые ворота — редко использовался с тех пор, как со стороны реки был построен караванный квартал, огороженный дополнительной внешней стеной. Король Семиархос и королева Регула, выражая свое гостеприимство, выехали к южной стене города, чтобы встретить почетного которого должен был ввезти в город на колеснице Занус.
Монаршую чету сопровождала лишь полудюжина храмовых воинов. Анаксимандр же, со своей стороны, сам объявил, что въедет в город без охраны. Большой караван и сто пятьдесят воинов по его приказу остановились лагерем далеко от стен Оджары, за границами оазиса посреди иссушенных солнцем полей: Анаксимандр отклонил предложение Семиархоса разместить их в караванном квартале или по крайней мере поближе к реке. По его мнению, это способствовало бы расслаблению и понижению дисциплины у воинов. Даже выслушав сообщение о недавнем нападении кочевников, он настоял на своем, утверждая, что его воины достаточно привыкли к лишениям и трудностям и готовы к отражению нового набега.
Единственными саркадийцами, вступившими в Оджару со своим королем, стали храмовые танцоры: десяток стройных, высоких юношей и девушек, с легкостью несших королевский паланкин.
— Я приветствую вас от имени всего города Сарка и его великого бога Вотанты, — объявил монархам Оджары Анаксимандр.